Эрл Гарднер - Дело о позолоченной лилии
Мейсон кивнул.
– Насчет ее походки и манер. Я чувствую, что почти знаю ее. Очень странное чувство. Вы знаете, бывает, видишь лицо человека и не можешь вспомнить, где его видел. Не хватает одного звена.
Мейсон опять молча кивнул.
– Я чувствую: подумав, сумею вспомнить, кто это.
Мейсон молчал. Она встала.
– Я должна вам сказать, что мистер Бедфорд будет очень рад, если вы сконцентрируете все усилия на поисках этой женщины. Он также будет рад, если жена перестанет вести себя так, будто боится быть узнанной. Вы знаете, что она очень красива и ее манеры…
Эльза Гриффин резко замолчала и широко раскрытыми глазами уставилась на Мейсона.
– Что с вами? – спросил Мейсон. – В чем дело?
– Боже мой! – прошептала Эльза. – Этого не может быть!
– Продолжайте, – настаивал Мейсон. – Вы о чем?
Она отвела взгляд.
– Вы не заболели? – участливо спросила Делла Стрит.
Эльза медленно опустилась в кресло.
– Ну, так в чем дело? – повторил Мейсон.
– Я только что упомянула миссис Бедфорд и подумала о ее манерах и походке. Мистер Мейсон, это только что пришло мне в голову. Это ужасно. Я потрясена! Женщина, которая прокралась в мой номер, по описанию подходит под миссис Бедфорд.
Мейсон молчал, разглядывая лицо Эльзы Гриффин. Она сжала пальцы.
– Мистер Мейсон! Вы должны сравнить ее отпечатки с полицейскими карточками и с теми, которые я сняла в мотеле. И тогда мы точно узнаем!
Обратившись к Делле, адвокат попросил:
– Делла, принеси отпечатки миссис Бедфорд и конверт с отпечатками, снятыми мисс Гриффин. Там были четыре отпечатка – четырнадцать, шестнадцать, девять и двенадцать, которые мы не опознали. Мы сравним их.
Делла посмотрела на ничего не выражающее лицо Мейсона, вышла и вернулась со всем, что требовал Мейсон.
Эльза Гриффин торопливо извлекла из конверта карточки с отпечатками и схватила полицейскую карточку Анны Роан.
– Мистер Мейсон! Это ее отпечатки!
Мейсон взял из рук Эльзы Гриффин карточку с отпечатками миссис Бедфорд и начал сравнивать с карточками четырнадцать, шестнадцать, девять и двенадцать.
– Это ее отпечатки, мистер Мейсон! Можете мне поверить! Я изучала дактилоскопию!
– Давайте надеяться, что вы ошиблись, – сказал Мейсон. – Это было бы очень плохо. Мы просто не можем допустить это.
– Мистер Мейсон, вы защищаете Стюарта Бедфорда. Вы должны соблюдать его интересы.
Мейсон хотел взять из ее рук карточки, она не отдала.
– Вы не должны предавать его, защищая… защищая человека, который с самого начала доставлял ему неприятности.
– Да, адвокат защищает интересы своего клиента, – ответил Мейсон. – Но это не означает, что он обязательно должен делать то, что хочет его клиент или друзья клиента. Он должен делать все необходимое для клиента.
– Вы хотите сказать, что не собираетесь говорить мистеру Бедфорду, что это его жена, доведенная до отчаяния шантажистом, наконец решила…
– Нет, – перебил ее Мейсон. – Я не собираюсь говорить ему и не хочу, чтобы вы говорили.
Она неожиданно вскочила и бросилась к выходу.
– Вернитесь! – закричала Делла и кинулась за ней.
Прежде чем Делла Стрит подбежала к ней, распахнулась дверь: на пороге стоял сержант Голкомб.
– Добрый вечер, – сказал он, хватая Эльзу Гриффин. – Я пришел вовремя. Что происходит?
– Эта женщина пыталась забрать некоторые вещи, которые ей не принадлежат, – заявил Мейсон.
– Как интересно! Украла? Вы можете назвать, что именно, Мейсон? Возможно, вам лучше пойти в полицию и обвинить ее в краже. А что вы скажете, мисс Гриффин?
Эльза Гриффин сунула карточки в разрез платья.
– Вы сможете проводить меня домой и вызвать в суд свидетелем обвинения! Я полагаю, настало время показать мистеру Мейсону, великому адвокату, что незаконно прощать убийцу и скрывать доказательства от полиции.
Сержант Голкомб изобразил улыбку.
– Сестричка, вы произнесли отличную речь. Следуйте за мной.
Глава 20
Гамильтон Бергер встал и твердо заявил:
– Ваша честь, я хочу обратить внимание на статью Уголовного кодекса, которая гласит: «Каждый человек, который знает, что любая книга, бумага, отчет, предмет, письмо или тому подобное является доказательствами для суда, дознания или следствия, проводимых представителями закона, и скрывший или уничтоживший их, должен быть наказан за свой проступок».
– Суд, я думаю, знаком с этой статьей, – изумленно произнес судья Штрузе.
– Да, ваша честь, – продолжал Бергер. – Я только хочу обратить внимание вашей чести на эту статью. Я знаю, что ваша честь знаком с законами. Но я чувствую, что некоторые лица их не знают. А теперь я хочу вызвать в качестве свидетеля мисс Эльзу Гриффин.
Стюарт Бедфорд с тревогой посмотрел на Мейсона.
– Что это значит, черт возьми? – прошептал он. – Я думал, что мы удержим ее в стороне от этого дела. Мы не должны допустить, чтобы этот Брамс узнал ее как ту, кто снял номер двенадцать.
– Ей не нравилось, как я веду дело, – сказал Мейсон. – Она решила стать свидетельницей…
– Когда это случилось?
– Вчера вечером.
– Вы мне не сказали.
– Я не хотел вас тревожить.
Открылась дверь, и появилась Эльза Гриффин. С высоко поднятой головой она прошла к свидетельскому месту и принесла присягу.
– Ваше имя? – спросил Бергер.
– Эльза Гриффин.
– Вы связаны с обвиняемым по данному делу?
– Я работаю у него.
– Где вы были шестого апреля этого года?
– В мотеле «Стейлонгер».
– Что вы там делали?
– Наводила справки об одном человеке.
– А теперь, – сказал Бергер, обращаясь к судье, – если суд не возражает, будет нечто необычное. Я заявляю, что эта свидетельница показала, что есть еще одна свидетельница, которая может пролить свет на некоторые фазы данного дела. У нее есть определенные сведения по делу. Она находится здесь и является неподходящим свидетелем. Она не согласна быть свидетелем. Она не только не согласна, но хочет скрыть то, что ей известно. Она отказалась сделать какое-либо заявление, и я не знаю, много или мало ей известно по данному делу. Она просто отказывается разговаривать со мной. Следовательно, мне необходимо вызвать ее в качестве враждебного свидетеля.
– Может быть, для начала лучше допросить свидетельницу, которую вы уже вызвали? – сказал судья Штрузе. – Получить у нее необходимую информацию о другой свидетельнице, а потом согласно правилам вызвать ее в качестве враждебной.
– Очень хорошо, ваша честь.
Бергер повернулся к Эльзе Гриффин.
– Вы уже несколько лет работаете у обвиняемого?
– Да.
– В качестве?
– Я доверенный секретарь обвиняемого.
– Вы знакомы с мистером Брамсом, управляющим мотелем «Стейлонгер»?
– Да.
– Вы разговаривали с ним шестого апреля этого года?
– Да.
– Когда?
– В начале вечера.
– Что было сказано в этом разговоре?
– Протестую. Вопрос не относится к делу, – заявил Мейсон.
– Одну минутку, ваша честь, – торопливо заговорил Бергер. – Мы собираемся показать, что эта свидетельница была во время разговора агентом обвиняемого, что она поехала в мотель в соответствии с полученными инструкциями.
– Тогда лучше сразу показать это, – сказал судья. – Суд предлагает вам осветить вопросы, по которым свидетельница не является враждебной. По остальным вопросам вы можете допрашивать ее в качестве враждебной, по каждому отдельному вопросу.
– Хорошо, ваша честь.
Бергер снова повернулся к свидетельнице.
– После разговора вы возвращались в мотель «Стейлонгер» вечером этого же дня?
– Фактически это было уже утром седьмого апреля.
– Кто послал вас в мотель?
– Мистер Перри Мейсон.
– Вы имеете в виду, что получили указание от мистера Перри Мейсона, когда он уже являлся адвокатом мистера Бедфорда, обвиняемого по данному делу?
– Да.
– Какие указания вам дал мистер Мейсон?
– Снять отпечатки пальцев с двенадцатого номера мотеля и принести их мистеру Мейсону.
– Вы разбираетесь в процессе обнаружения и снятия отпечатков пальцев?
– Да.
– Вы изучали этот процесс?
– Да.
– Где?
– Я изучала это заочно.
– Где вы взяли материалы для снятия отпечатков?
– Мне их дал мистер Мейсон.
– Что вы делали после того, как мистер Мейсон дал вам эти материалы?
– Я поехала в мотель и стала снимать отпечатки в двенадцатом номере, как мне было сказано.
– А потом?
– Я отвезла снятые отпечатки мистеру Мейсону и оставила ему их, чтобы таким образом выявить отпечатки, оставленные женщиной, которая прокралась в этот номер.
– Вы знаете, есть ли там эти отпечатки?
– Да. Мистер Мейсон сказал мне, что почти все отпечатки мои, за исключением четырех.
– Вы знаете, каких именно?
– Да. На карточках я проставила номера четырнадцать, шестнадцать, девять и двенадцать. Номера четырнадцать и шестнадцать были сняты со стеклянной ручки двери в туалете, а номера девять и двенадцать были сняты с зеркала.
