Эллери Квин - И на восьмой день...
Еще через пятнадцать минут он открыто явился к Ткачу с целью заменить «потерянную» пуговицу, зная что, кроме него такие пуговицы не носит никто.
И каким образом, аккуратно выметая черепки разбитого, кувшина в санктуме, Учитель пропустил один из них, который Эллери заметил почти сразу же?
А как он отвечал на прямые вопросы? Когда его спросили, пошел ли он сразу из дома Раба в Дом Священного Собрания, Учитель ответил: «Это так». На вопрос, был ли он в священном доме перед тем, как убили Сторикаи, он ответил то же самое. На вопрос, оторвалась ли пуговица, найденная в руке мертвеца, от его одежды, Учитель снова ответил: «Это так». Собрал ли он черепки и отправился ли после убийства к Гончару за новым кувшином? Это так. Держала ли его рука молоток? Это так.
Однако на вопрос, убил ли он Кладовщика, Учитель ответил: «Ты так говоришь». Как сказали Старейшины, Учитель не стал бы лгать даже ради спасения своей жизни. Это был уклончивый ответ человека, который не мог лгать, но в то же время не хотел говорить всю правду.
Эллери поежился — прохладная комната от его мыслей стала еще холоднее.
Следовательно, вся правда еще не сказана. Придется начать все заново.
Обследуя под лупой при свете свечи пуговицу с таинственным «N», Эллери увидел то, чего не видел ранее, и выругал себя за слепоту.
Кончики ниток на пуговице не были грубо оторваны, какими были бы, если бы оторвались в борьбе. Их аккуратно отрезали ножом или ножницами.
Эллери перевернул пуговицу. Лупа тотчас же продемонстрировала ему еще одно доказательство его небрежности. На поверхности мягкого металла виднелась свежая царапина, очевидно оставленная острым инструментом, перерезающим нить.
«Боже мой! — подумал Эллери. — Я думал, что расследую примитивное преступление в примитивной общине, а столкнулся с изощренной подтасовкой улиr! Пуговицу намеренно оторвали от мантии и вложили в руку мертвеца!
Но, слава богу, еще не слишком поздно!
Эллери вскочил с тюка и начал одеваться. Теперь нужно действовать осмотрительно — нельзя недооценивать противника. На карту поставлена жизнь Учителя, который предпочел пожертвовать ею, чтобы не разоблачать грешника в своем стаде.
Мозг Эллери вновь работал четко. Он вспомнил свое первое утро в Квинане — Учителя на складе, меняющего сломанный карманный нож на новый...
Эллери задул свечи и, сжимая в руке фонарик, зашагал по ночной улице. Ветер шелестел в деревьях. Ни в одном окне не было света, но он был уверен, что весь поселок бодрствует в темноте.
У Дома Священного Собрания Эллери остановился. Его освободили от обязанности звонить в колокольчик и ждать ответа, так почему же он всегда колеблется, прежде чем войти? «Возможно, потому, что я так легко ошибаюсь», — подумал Эллери и шагнул внутрь.
Он прошел через зал собраний к комнате Учителя. Лампа над дверью освещала безмятежное лицо патриарха с открытыми глазами. Старик лежал на соломенном тюке в центре комнаты, заложив руки за голову и глядя в потолок, как будто видел звезды, мерцающие в ночном небе.
Когда Эллери вошел, Учитель не сдвинулся с места и не заговорил.
«Он знает, что я здесь, и не удивлен, — подумал Эллери. — Неужели он ожидал меня?»
С обеих сторон двери были симметрично расположены крючки, на одном из которых висела верхняя одежда Учителя. Игнорируя старика на его ложе, Эллери обыскал мантию и в одном из потайных карманов в складках нашел то, что надеялся найти.
Это был новый нож Учителя, который тот получил на складе на глазах у Эллери, — с костяной ручкой и в деревянных ножнах, связанных с ножом кожаным ремешком. Эллери включил фонарик, вынул нож из ножен и внимательно обследовал лезвие.
На режущей грани у самого острия виднелась щербинка, где застрял крошечный кусочек мягкого металла, из которого была сделана пуговица.
Значит, пуговицу не только намеренно срезали ножом с мантии Учителя — ее срезали ножом, принадлежащим Учителю!
Эллери снова посмотрел на неподвижно лежащую фигуру, но не увидел никаких признаков тревоги. Старик продолжал смотреть в потолок, хотя отлично знал, что делал посетитель.
Выйдя из комнаты Учителя и священного дома, Эллери направился к себе, сопровождаемый шумом ветра и кваканьем лягушек. В своей комнате он вновь обследовал молоток. Одну подтасованную улику он уже обнаружил — пуговицу. Не содержал ли и молоток доказательства попытки оклеветать Учителя?
Теперь ему казалось, что молоток выглядит слишком новым, чтобы соответствовать характеристике, данной ему Учителем во время разговора с Эллери после находки тела Кладовщика, — «молоток из моего ящика с инструментами».
Эллери окунул уголок полотенца в кувшин с водой и осторожно вытер кровавые пятна с бойка. Он оказался прав — на металле не было ни единой царапинки. Этим молотком никогда не пользовались для забивания гвоздей или другой обычной цели. Возможно ли, что молотки поменяли? Но если это новый молоток, то его, по всей вероятности, взяли на складе. Тогда, возможно, Учитель...
И снова Эллери зашагал по темным улицам деревни — на сей раз к складу. Он не нуждался в ключе — склад был защищен от мародерства со стороны животных задвижкой на внутренней стороне двери, которую Эллери отодвинул, просунув руку в щель.
Ему показалось, что на складе уже ощутима атмосфера заброшенности. Им лучше поскорее выбрать нового Кладовщика, подумал Эллери, иначе здесь будет пахнуть как в могиле. Он с усилием переключил свои мысли на предстоящую ему миссию.
Пошарив лучом фонарика среди бочек, корзин и полок, Эллери наконец обнаружил отделение, где лежали молотки.
Их было всего три. Он обследовал их, держа через носовой платок. Два были совершенно новыми, а третий содержал несомненные признаки использования.
Был ли он подлинным орудием убийства? Если так, то кто-то поменял молотки после преступления — счистил с этого молотка кровь Сторикаи, поместил его на складе с новыми молотками, взял один из новых, окунул его во все еще не засохшую кровь жертвы и положил рядом с телом.
Но почему? Каким образом подмена молотка помогала оклеветать Учителя (кто на каком-то этапе, безусловно, догадался о подтасовке)?
Вопрос звенел в голове у Эллери, пока он не почувствовал тошноту.
Эллери вернулся к себе, неся оба молотка и думая о самураях, носивших два меча в знак их ранга, и о воинственных средневековых священниках, которым запрещалось использовать мечи и которые шли на битву с язычниками, разя их martels-de-fer[57] — огромными боевыми молотами.
Снова открыв несессер, Эллери принялся за работу. На молотке, принесенном со склада, он обнаружил, как и ожидал, отпечатки пальцев двух человек и сравнил их со своими пятнадцатью наборами отпечатков.
Когда Эллери увидел, кому они принадлежат, разрозненные фрагменты правды заняли свое место, вызвав у него тошноту.
* * *Второй раз за эту ночь Эллери вошел в комнату патриарха. Ничего не изменилось. Старик все еще лежал неподвижно. Не погрузился ли он в какой-то мистический транс? Но на первый же вопрос, с трудом заданный Эллери, Учитель ответил сразу же. Их диалог начал; приобретать форму литании[58], как будто в этой мрачной комнате, происходил акт богослужения.
— Это вы, Учитель, срезали ножом пуговицу с вашей мантии и вложили ее в руку мертвеца?
— Да.
— Вы отнесли на склад молоток, которым убили Кладовщика, почистили его и оставили там, а сюда принесли другой молоток, испачкали его боек кровью Сторикаи и положили рядом с телом?
— Да.
— Вы намеренно посетили Гончара и Ткача, оставив след, ведущий к вам?
— Да.
— Вы хотели, чтобы я нашел улики только против вас и ни против кого больше?
— Да.
И тогда Эллери спросил, с трудом удерживаясь, чтобы не закричать:
— Но ради бога, Учитель, почему?
— Потому что так написано.
— «Так написано, так написано»! Где все это написано?
Ему показалось, что борода старика слегка дрогнула в улыбке.
— В книге, которая была утеряна или которая еще не появилась, где говорится о всем, что существовало и существует на Земле.
— Давайте лучше поговорим о том, что я в состоянии понять, Учитель. Теперь мне ясно, что вы хотели быть обвиненным в убийстве Кладовщика, предстать перед судом и быть признанным виновным. Это так?
— Я действительно виновен, — спокойно ответил старик.
— Но не в том, что нанесли человеку смертельный удар!
Некоторое время старик молчал.
— Нет, не в том, — сказал он со вздохом.
— Значит, вы защищаете того, кто это сделал!
Учитель снова помедлил перед ответом.
— Это так, Элрой.
— Выходит, вы знаете, кто убил Сторикаи?
Старик торжественно кивнул.
