Николас Блейк - Минута на убийство
— Что вы задумали? — спросил Харкер Фортескью, справившись с сигаретой. — Это ваш очередной хитроумный ход?
— И да и нет. Проверку папок с серией KB нужно провести как можно скорее.
— Но, черт побери, послушайте, не сейчас же. В управлении и так людей не хватает, а если вы сегодня заберете еще одного, за нападение на Джимми…
— От вас требуется только объявить о проверке. Пока. Не исключено, что это сделает контрразведка.
Заместитель директора задумчиво смотрел на Найджела.
— Ах вот как? Ну что ж, я им желаю удачи. Вы знаете, секретную папку ПХК, о которой так тревожился Джимми, все еще не нашли. А в ней полный список — притом единственный — всех фотоснимков, которые запрещается публиковать без специального разрешения. Без этого списка невозможно проверить наличие.
— Да, я об этом знаю. Вы скажете, что эту папку нашли. — Увидев, что Харки колеблется, Найджел добавил: — Сразу после ленча мы встретимся с Джимми. Если нужно, я могу попросить его написать вам записку, что проверку нужно провести завтра утром.
— Дорогой мой Найджел, зачем давить на меня? Конечно, я объявлю об этом. Хотя неплохо бы получить от Джимми такую записочку. Я правильно понимаю, что ему уже лучше?
— Да.
Когда Блаунт с Найджелом приехали к Джимми, тот лежал в постели с туго забинтованным плечом; лицо его было таким же белым, как бинты, но в общем он вполне пришел в себя. Сестра сказала, что они могут поговорить минут пятнадцать, и, бросив взгляд на свои часики, вышла. У постели сидела Алиса Лейк. Сначала Блаунт расспросил директора, что же произошло накануне вечером. Джимми сказал, что ни с кем не договаривался о встрече. Когда открылась дверь, он не сразу взглянул в ту сторону; Найджел хорошо себе это представил: когда Джимми поглощен работой, можно войти к нему, сесть, закурить, и только тогда он поднимет голову… В следующее мгновение, сказал Джимми, погас свет. Он сидел не двигаясь, думая, что это Харки вернулся из столовой. Даже сказал что-то вроде: «Включи свет, олух царя небесного». Свет не зажегся. Тогда он встал и пошел к выключателям. Да, ему показалось, что в комнате кто-то есть, но он по-прежнему был уверен, что это Харки. Когда он приблизился к двери, на плечо ему легла чья-то рука. Затем последовал удар, сваливший его на пол. Уголком глаза он успел заметить, как кто-то стремительно выскочил из комнаты. Он не закричал, опасаясь, что нападавший может вернуться; кое-как дотащился до двери, включил свет и, прежде чем потерять сознание, сумел найти по телефону Харки.
Казалось, все полностью совпадало с картиной, которую нарисовал Найджел. Но последующие расспросы Блаунта показали, что Джимми не может сказать ничего, что помогло бы определить нападавшего. Откуда преступник знал, что директор будет в этот час у себя? Ответ был прост. Днем ему звонили Брайан Ингл и Эдгар Биллсон, хотели поговорить насчет работ, которые лежали у него на подписи. Он сказал обоим, что еще не смотрел их, но надеется посмотреть вечером, а утром вернет.
Пока директор давал показания, Найджел наблюдал за его лицом. Подобно всем уложенным в постель людям, он выглядел безобидным и беззащитным, как ребенок, не отвечающий за свои поступки. Большая красивая голова, слабый, но твердый голос, знакомая привычка проводить языком изнутри по губам, перед тем как заговорить, словно это помогало собраться с мыслями, — все было прежним, ничего не изменилось. И вместе с тем Найджелу показалось, что за всем этим прячется какая-то большая тревога. Что-то подсказывало Найджелу, что Джимми Лейк изо всех сил старается уловить, что стоит за вопросами, которые задает ему суперинтендант. Время от времени Джимми посматривал на жену, и тогда у него в глазах мелькала совсем иная тревога. Можно было подумать, что он, словно во сне, пытается ощупью найти к ней дорогу, но никак не может отыскать ее. Что же касается Алисы Лейк, то она, как всегда, держалась спокойно, невозмутимо, оставалась бесстрастной, невзирая на то что муж чудом остался в живых. Она сидела рядом с постелью, но трудно было поверить, что это жена, а не сиделка. Когда он ласково протянул к ней руку, Найджел даже подумал, что она возьмет се и пощупает пульс.
Блаунт расспрашивал директора и о папке. Найджел объяснил уже Блаунту все, что касалось папок серии ПХК. За годы войны в министерство стекались фотографии, сделанные на всех театрах военных действий, в стране и за рубежом. Снимки представляли на просмотр соответствующему цензору: военно-морскому, военному или военно-воздушному, а если нужно, то и всем троим. Фотографии, прошедшие цензуру, подшивались, получали номер и индекс по каталогу фототеки, откуда их могли выдавать для прессы или сотрудникам министерства: для внутреннего пользования или для собственных публикаций. Каждая из задержанных цензором фотографий передавалась вместе с негативом на хранение в специальное отделение фототеки. Задержанные, или «законсервированные», снимки складывались в папки под индексом ПХК. В каждой папке имелась опись фотоснимков с указанием номера, индекса но каталогу и ссылкой на номер контейнера в отделении KB, где были спрятаны негативы и контрольные отпечатки. К описи прилагалась справка с кратким содержанием, датой поступления, датой прохождения цензуры и т. п., а также внутренняя переписка по их поводу. Фотографии не пропускались цензурой по соображениям безопасности или охраны военной тайны: по снимку можно было определить, например, местоположение неразорвавшейся бомбы в Лондоне, оценить нанесенный бомбовым ударом ущерб; на фото могли оказаться номера и названия боевых кораблей или воинских частей, секретные установки вроде радаров.
Бывало, что законсервированные фотографии были более высокого качества или интереснее по содержанию, чем наборы по какой-то конкретной теме, выпущенные для широкого пользования. Вполне могло случиться, что причины, по которой законсервировали фотографию, больше не существовало. Поэтому, собирая материал для новых изданий, редакционный отдел Найджела имел обыкновение просматривать папки серии KB, чтобы выудить оттуда подходящие снимки, и, если обнаруживались хорошие фотографии, Найджел повторно посылал их в цензуру. С год назад, листая панки, он заметил сенсационную фотографию за номером KB 5339, снятую на Тихоокеанском театре военных действий. Недавно, начиная работать над изданием тихоокеанской серии, он вспомнил про эту фотографию и выписал требование на шесть отпечатков, полагая, что теперь удастся убедить цензоров выпустить снимок в свет. По поводу этой фотографии у него и произошла стычка с Биллсоном в то утро, когда была отравлена Нита Принс.
Теперь Найджел с сожалением подумал о том, что если потеряна секретная папка, имеющая отношение к любой группе законсервированных снимков, то оригиналы найти будет крайне сложно, а то и вообще невозможно. Каждая группа, правда, имела серийный номер. Но случалось, что снимок показывал слишком уж секретные вещи и его опасно было хранить даже в специальных шкафах-отделения KB; тогда цензор предписывал уничтожить его вместе с негативом. В этом случае, при отсутствии папки, было весьма затруднительно доказать, что данная фотография не была уничтожена; если бы Найджел не выписал в свое время номер KB 5339, то ничто бы уже не говорило о том, что год назад такая фотография существовала, как существовал и ее негатив, и что цензоры не давали указания их уничтожить.
Как выяснилось, Найджел был не единственным, кто тревожился за судьбу этой папки. В день смерти Ниты Принс папка ПХК 14/150 была отправлена канцелярией непосредственно директору Управления наглядной пропаганды, но он ее так и не получил. Он запросил ее, чтобы обсудить со Сквайерсом изменения, которые собирался внести в макет новой тихоокеанской серии, считая, что по описи, находящейся в папке, они смогут найти новый материал и придумать что-нибудь свеженькое. Офицер безопасности смог проследить путь до самой корзинки входящих бумаг в приемной директора. Посыльный положил ее туда — он запомнил этот номер, потому что на папке был красный ярлык «секретно», — и было это незадолго до одиннадцати часов, когда старшие сотрудники управления собрались в кабинете директора на встречу с Чарльзом Кеннингтоном. Теоретически Биллсон, прежде чем присоединиться к остальным, вполне мог взять панку и спрятать ее в своем кабинете, и никто бы этого не заметил. По предложению Джимми офицер безопасности, чтобы проверить эту версию, осторожно опросил сотрудников управления, сделав это утром того дня, когда было совершено покушение на директора. Джимми, а за ним Найджел вспомнили, как менее чем за час до смерти Ниты директор попросил ее позвонить Биллсону и передать, что тот должен в течение суток предоставить отпечатки заказанных редакционным отделом снимков серии KB, из-за которых он так необъяснимо раскапризничался. «Есть ли тут какая-нибудь связь? — задавал вопрос директор. — Может быть, Биллсон просто потерял негативы? Может, они оказались поврежденными? Как еще можно объяснить его нежелание делать с них отпечатки или кражу папки ПХК — если, конечно, именно он это сделал?»
