Рекс Стаут - Погоня за отцом

Откровенно говоря, мною уже двигало только отчаяние — в пятницу мы с Солом опросили всех жильцов дома номер десять и не узнали ровным счетом ничего. Консьерж и лифтер работали там совсем недавно и не могли подсказать ни имен, ни адресов своих предшественников. Из жильцов, как выяснилось, тоже никто так долго в доме не проживал.

Зато в воскресенье вечером я сводил Лили Роуэн и Эми Деново на бейсбол, а потом доставил их обеих домой в целости и сохранности.

Утром в понедельник загорелая женщина из «Ист энд Вест Риэлти Корпорейшн» разыскала для меня новый адрес «Кауфман Менеджмент Компани» — фирмы по торговле недвижимостью, которая в свое время посредничала при перепродаже интересующего нас дома. Там услужливый молодой человек, прокопавшись полчаса в старых записях, сообщил нам, что Уильям Полк, который в сорок четвертом году надзирал за домом номер десять, умер в тысяча девятьсот шестьдесят втором году. Правда, в архиве сохранился полный список лиц, проживающих в сорок четвертом году в этом доме. Всего в списке было двадцать два человека — в том числе Флойд Вэнс, — и мы переписали его. Еще молодой человек добавил, что Бернард Кауфман, который основал «Кауфман Менеджмент Компани», скончался несколько лет назад.

Мы с Солом поделили список пополам и начали разыскивать прежних жильцов. Не буду утомлять вас подробностями встреч с первыми четырьмя, поскольку от них мы ровным счетом ничего не добились, а вот пятый визит оказался удачным. В пять часов вечера я зашел в расположенную на десятом этаже Рокфеллеровского центра контору «Службы доставки Сибор» и познакомился с Дороти Сибор, энергичной, седоволосой, голубоглазой женщиной лет пятидесяти, которая, судя по всему, не только управляла, но и владела службой доставки. Очень занятая дама. Те пятнадцать минут, в течение которых мы с ней беседовали, растянулись на сорок из-за телефонных звонков, да и пробился я к ней исключительно потому, что догадался упомянуть дом номер десять по Восточной Тридцать девятой улице. Когда я вошел в ее кабинет, Дороти Сибор первым делом поинтересовалась, тот ли я Арчи Гудвин, который работает на Ниро Вулфа, и я признался, что тот самый. Тогда она спросила:

— Не знаю, что я могу рассказать вам про дом номер Десять? Я съехала оттуда восемнадцать лет назад. Когда-то, правда, я души не чаяла в этой развалюхе. Присаживайтесь.

Я присел.

— Не знаю, что вы можете мне рассказать, мисс Сибор, но знаю, о чем хочу вас спросить. Нас интересует сорок четвертый год. Вы можете сказать мне, на каком этаже вы жили?

— Конечно. Я жила на девятом.

— Насколько нам известно, в числе прочих жильцов был некий Флойд Вэнс. Вы были с ним знакомы?

— Я бы не сказала, что была с ним близко знакома. Я знала его в лицо — мы жили на одном этаже, только в разных концах коридора. Мы здоровались, обменивались репликами о погоде — сами знаете, как это бывает.

Моя рука машинально нырнула в карман за фотографиями.

— Чтобы сэкономить ваше время, — пояснил я, — быстрее всего будет, если вы посмотрите на эти снимки и скажете, не узнаете ли кого-нибудь.

Я уже протянул к ней руку, как позвонил телефон. Втолковав кому-то, что нужно делать, мисс Сибор взяла снимки и начала разглядывать один за другим. Дойдя до четвертого — фото Карлотты я всегда оставлял посередине, — она приподняла брови, взглянула на меня, снова перевела взгляд на фотографию и сказала:

— Это… Нет, не Вэнс… Воэн, точно! Карлотта. Карлотта Воэн.

Голубые глаза вставились на меня, чуть прищуренные.

— Недавно мне попалось на глаза это имя в двух газетных объявлениях. Речь, кажется, шла о двух разных фамилиях.

— Вы ее знали?

— Да. Она работала на этого Флойда Вэнса. А может быть — с ним, не знаю.

Меня раздирали два взаимоисключающих желания: заключить ее в объятия, и расцеловать, и хорошенько отшлепать за то, что она не откликнулась на наши объявления неделю назад. Одно из желаний я решил облечь в словесную форму.

— Мисс Сибор, — торжественно произнес я, — вы самая очаровательная женщина, которую я когда-либо встречал, и знай я ваш любимый цвет, я подарил бы вам десять дюжин роз, купленных на деньги нашего клиента, конечно.

Она улыбнулась больше глазами, чем губами.

— Что ж, похоже, я сдала вам туза.

— Не одного, а сразу четыре. Вы ответили на вопрос, который, как мне стало уже казаться, должен был навсегда остаться неотвеченными. Если вы согласитесь…

— Карлотта Воэн и есть ваш клиент? Впрочем, нет, вы бы не стали помещать объявление. Вы хотите найти ее?

— Нет. Она мертва. Я мог бы вам про это рассказать, но это займет много времени, а вы такая занятая. Если вы согласитесь ответить еще на несколько вопросов, я был бы вам весьма признателен. Вы…

Опять телефон. На сей раз разговор продолжался дольше; она объясняла кому-то, чего не надо делать. Закончив, обратилась ко мне:

— Я хочу задать вам один вопрос, мистер Гудвин. Мне нравилась Карлотта Воэн — она производила очень хорошее впечатление. Вы сказали, что она мертва. Так вот, она одобрила бы то, что вы сейчас делаете?

Я солгал. Я мог бы долго объяснять, что не знал ее лично и так далее, но я предпочел безапелляционную ложь.

— Да, — ответил я, глядя Деборе Сибор прямо в глаза. — Безусловно. Вы не помните, как вы с ней познакомились?

— О, это очень просто. Никогда не забуду ту ужасную зиму. Я начала снимать комнату в том доме с осени сорок третьего, а Карлотту впервые увидела весной сорок четвертого, в апреле. Или даже в марте. То ли в вестибюле, то ли в лифте — точно не припомню.

— Значит, весной и летом сорок четвертого она появлялась в вашем доме?

— Да.

— А когда вы видели ее в последний раз?

— Это уже сложнее. Правда, я помню, как, перестав ее встречать, я как-то спросила у Флойда Вэнса, что с ней, а он сказал… — Она нахмурилась и покачала головой. — Он выразился крайне неопределенно. Или Карлотта куда-то уехала, или что-то еще в этом роде.

— Когда это было — летом, осенью, зимой?

— Только не зимой. В ноябре мои дела пошли на лад, и мне хотелось рассказать об этом Карлотте, но она уже не появлялась. Скорее всего — в октябре.

— Значит, вы встречались в течение шести-семи месяцев. Вы сказали, что не знаете, работала ли она на Флойда Вэнса или вместе с ним. Но в конторе она бывала каждый день?

— Не знаю, каждый ли день. Но большую часть времени она и в самом деле проводила в этой конторе. Мы иногда даже обедали вместе. Сам Вэнс тоже долго там не задерживался. Он съехал года через два.

— Мне кажется, что ваше отношение к Карлотте не распространяете на него.

— Вы правы. Я сама не хотела знакомиться с ним ближе. Он не тот человек, с которым я хотела бы работать или общаться. А вы… Господи, неужели Флойд Вэнс ваш клиент?

— Нет. Я вообще сомневаюсь, что найдется много мужчин, с которыми вы согласились бы работать.

Она снова улыбнулась — на этот раз уже больше губами, чем глазами.

— Я бы не возражала, если бы со мной работал такой мужчина, как вы. Сколько вам платит Ниро Вулф?

— Нисколько. Я работаю только из любви к искусству. Мне нравится встречаться с интересными людьми, вроде вас. Если мне надоест и я захочу уволиться, то я напомню вам о вашем предложении. Кстати, говоря об увольнении, вам не кажется, что Карлотта рассталась с Вэнсом, потому что была о нем такого же мнения, как и вы?

Опять телефон — судя по разговору, позвонил важный клиент. Затем Дебора Сибор сама сделала два звонка: кого-то проинструктировала, а кому-то задала изрядную нахлобучку. Повесив трубку, она посмотрела на часы.

— Уже поздно, — заметила она, — а у меня еще уйма работы.

— У меня тоже, благодаря вам, — сказал я, поднимаясь. — Так вам не кажется, что ваше отношение к Вэнсу могло передаться Карлотте?

— Не думаю. Если и так, то она мне ничего не говорила. Она была… очень сдержанная. Даже скрытная.

— Вы когда-нибудь обменивались рукопожатием с мужчиной?

Она рассмеялась — весело и непринужденно.

— От случая к случаю. Когда мне нужно, чтобы мужчина что-то сделал.

— Тогда я подхожу. — Я протянул ей руку. — Сейчас вам нужно, чтобы я ушел.

Рукопожатие ее было твердое и дружеское.

— Если вам надоест, я для начала положу вам жалованье в пятнадцать тысяч.

— Я это запомню. Так какие розы вам больше всего нравятся?

— Зеленые с черными краями. Если вы пришлете мне десять дюжин роз, я перепродам их какому-нибудь клиенту. Я деловая женщина.

Это точно.

Глава 13

Когда в шесть часов Вулф спустился из оранжереи, я развалился в кресле, сняв галстук, скинув туфли, закинув ноги на одно из желтых кресел, и листал журнал. Увидев Вулфа, я величаво кивнул ему, зевнул и снова погрузился в журнал. Кресло жалобно заскрипело, вместив одну седьмую тонны. Сидя спиной к Вулфу, я не видел его свирепого взгляда, но ощущал его сразу печенкой и затылком.