Агата Кристи - Смерть мисс Мак-Джинти
— Самому давнему из них около тридцати лет.
— Смешная тогда была мода. Что за вид у этих женщин!
— Узнаете ли вы кого-нибудь из них?
— Вы имеете в виду женщин или фотографии?
— И тех, и других.
Мод указала пальцем на снимок Джанис Кортлэнд в шляпке-«колпаке».
— Кажется, я уже где-то видела это фото. Вероятно, в газете, но когда, не могу припомнить. Вот эту девочку я, должно быть, тоже видела. Но где? Бог его знает!
— Эти четыре снимка, — объяснил Пуаро, — были напечатаны в «Санди Комет» в воскресенье накануне смерти миссис Мак-Джинти.
Мод быстро повернулась лицом к сыщику.
— И они как-то связаны с преступлением? Именно поэтому вы меня спрашиваете…
Она не закончила фразы.
— Да, — ответил Пуаро, — именно поэтому.
Из конверта, где у него хранились фотографии, он вынул газетную вырезку и протянул ее Мод.
— Прочтите.
Это была статья из «Санди Комет». Мод внимательно ее прочитала, а затем сказала:
— Эта статья и направила вас на след? Она дала вам пищу для размышлений?
— Именно так.
— И все же я не понимаю…
Она умолкла что-то обдумывая. Пуаро тоже ничего не говорил. Он полагался на собственное мнение, ибо знал себе истинную цену, но и суждения других его всегда интересовали.
— Вы думаете, — заговорила Мод, — что одна из этих женщин сейчас в Бродхинни?
— Это весьма вероятно. А как по-вашему?
— Разумеется! Любой человек может быть в любом месте…
Мод коснулась пальцем портрета Эвы Кейн, которая была красива, несмотря на жеманную позу.
— Теперь эта женщина, должно быть, уже старая… Ей, наверное, столько же лет, сколько и миссис Апуард.
— Примерно так.
— С таким лицом и с такой биографией ей, видимо, пришлось выслушать немало объяснений в любви.
— Можно считать и так, — согласился Пуаро. — Вы помните дело Крэйга?
— Разве кто-нибудь может его забыть? — сказала Мод. — Правда, в ту пору я была еще ребенком. Но в музее восковых фигур мадам Тюссо есть изображение Крэйга, и газеты не упускают случая упомянуть его имя. Каждый раз, когда совершается жуткое преступление, для сравнения вспоминают это дело. Его, я думаю, никогда не забудут!
Пуаро сохранял невозмутимый вид, но ему показалось, что последние фразы девушка произнесла грустным тоном, который его заинтриговал.
Глава 17
Чувствуя себя потерянной, миссис Оливер старалась занимать как можно меньше места в углу небольшой переполненной артистической уборной. Ее окружали молодые люди. Они тут же разгримировывались, и их лица блестели от вазелина; время от времени они настойчиво предлагали ей выпить стакан теплого пива, которое ее нисколько не прельщало.
Перед театром миссис Апуард, к которой вернулось ее обычное хорошее настроение, поторапливала Робина и миссис Оливер, опасаясь, что они опоздают к началу спектакля. Робин сделал все, чтобы в его отсутствие мать ни в чем не испытывала недостатка, и дважды перед самым отъездом, когда они уже были в машине, возвращался на виллу удостовериться, что все будет в порядке. Во второй раз он вернулся, иронически улыбаясь.
— Мадре как раз сейчас набирала телефонный номер. Она не захотела сказать, кому она звонит, но держу пари, что я это знаю!
— Я тоже, — сказала миссис Оливер.
— Давайте сравним!
— Эркюлю Пуаро.
— Думаю, вы не ошибаетесь. Она хочет, чтобы он все рассказал ей, но не хочет, чтобы об этом знали. Мадре обожает иметь свои маленькие секреты!.. Что же касается сегодняшнего спектакля, напоминаю вам, дорогая Ариадна, что я хочу главным образом узнать ваше искреннее мнение о Сесиле. Если вы сочтете, что он не подходит на роль Эрика, я, разумеется, не буду настаивать!
Излишне говорить, что Сесил Лич совершенно не соответствовал представлению миссис Оливер об образе Эрика, что не удивило миссис Оливер. Сама пьеса ей понравилась. Однако в течение всего спектакля она опасалась посещения кулис, которого, как она знала, нельзя было избежать. Теперь она видела, что была совершенно права. Робин же чувствовал себя в родной стихии. Загнав Сесила Лича в угол, он держал перед своим пленником нескончаемую речь, не давая ему и слова вставить. Сам Сесил показался миссис Оливер весьма несимпатичным, и она явно предпочитала ему некоего Микаэла, того артиста, который говорил с нею в этот момент. У него был хорошо подвешенный язык, и, несмотря на то, что другой артист по имени Питер порой подавал реплики, разговор сводился к монологу Микаэла. А у того, впрочем, не было недостатка ни в остроумии, ни в находчивости.
— Со стороны Робина очень мило, что он приехал! — рассуждал Микаэл. — Он заставил себя упрашивать, но в конце концов появился. Разумеется, он не делает всего, что хочет. Ведь он находится под каблуком у страшной женщины. И поэтому мы его извиняем!.. Только зачем, спрашивается, такой блестящий талант, если его приносят, в жертву на алтарь матриархата! Существуют ужасные женщины. Вы иного мнения? Знаете, как она поступила с бедным Алексом Роскоффом? Она опекала его около года, пока не обнаружила, что он вовсе не русский эмигрант. Разумеется, он рассказывал ей всякие басни, но в конце концов что здесь плохого, если можно посмеяться?.. Короче говоря, когда она узнала, что он всего-навсего сын портняшки из Ист-Энда, она его сразу же выставила за дверь! Как хотите, а у меня отвращение к снобам! А у вас?.. Заметьте, Алекс был очень рад отделаться от нее! Он говорил, что бывают моменты, когда она просто пугает… У нее не все дома, по его выражению. Она порой приходит в такую ярость! Послушай, Робин! Мы как раз говорим о твоей замечательной мадре! Жаль, что она не смогла приехать сегодня вечером! Но ты очень хорошо сделал, что привез миссис Оливер… Восхитительная женщина. Сколько она придумала жутких преступлений!
Уже немолодой мужчина с мрачным меланхоличным выражением лица завладел рукой миссис Оливер и долго пожимал ее широкой, влажной и пухлой ладонью.
— Как благодарить вас, сударыня? — сказал он густым басом. — Вы несколько раз спасали мне жизнь!.. Да, несколько раз…
Они вышли всей компанией и отправились в кабаре, где за кружкой пива продолжались разговоры о театре. Когда миссис Оливер села в машину, чтобы вернуться в Бродхинни, она была совершенно обессилена. Едва устроившись в машине, она закрыла глаза и заснула.
Миссис Оливер открыла глаза лишь тогда, когда они приехали в Бродхинни.
— Я поставлю машину в гараж, — сказал Робин. — Не ждите меня! Дверь на ключ не заперта.
Миссис Оливер поднялась на крыльцо, открыла дверь и вошла. В доме нигде не было света. Она посетовала на невнимательность, объясняемую, несомненно, стремлением к экономии, прискорбным у таких богатых людей. Уже в вестибюле приятный аромат поразил ее обоняние, аромат очень дорогих духов. На мгновение миссис Оливер подумала, туда ли она попала. Она на ощупь нашла выключатель и повернула его. Зажегся свет.
Через полуоткрытую дверь гостиной миссис Оливер увидела ступню и голень ноги… Значит, миссис Апуард не легла в постель! Сон застиг ее, должно быть, в кресле, а когда стало темно, она так и не проснулась. Миссис Оливер подошла к двери гостиной и включила там свет.
— Мы…
Миссис Оливер не договорила. Она поднесла руку к горлу, хотела закричать, позвать на помощь. Но голос ей не повиновался.
— Робин! — прошептала она. — Робин!..
Он появился лишь спустя длительное время. Миссис Оливер услышала его шаги по ступенькам крыльца. Он что-то насвистывал. Вне себя миссис Оливер бросилась ему навстречу.
— Не входите, Робин!.. Не входите!.. Ваша мать… Ваша мать мертва… и я думаю, что ее убили!
Глава 18
— Прекрасная работа! — произнес комиссар Спенс. Он казался очень недовольным. Пуаро слушал с серьезным и спокойным видом.
— Ее задушили, — продолжал комиссар. — Задушили шелковым шарфом, который она носила. Набросили на шею и затянули. Просто, быстро и действенно. По способу индийских тугов[5]. При этом жертва не может сопротивляться и кричать. Убийца давил на сонную артерию.
— Для такого убийства нужны специальные знания?
— Не обязательно. Достаточно знать о таком способе. Особенно, если жертва ни о чем не подозревает… а в данном случае так и было!
Пуаро кивнул головой в знак согласия.
— Это был кто-то из ее знакомых?
— Безусловно. Она пила кофе со своим убийцей. На столе — две чашки — ее собственная и чашка… преступника.
— Вторая чашка, надо полагать, тщательно вытерта.
— Да. Но губная помада с трудом стирается. И остались ее следы.
— Значит, то была женщина?
— Да. Вы этого ждали?
— Пожалуй. Наступила пауза.
— Миссис Апуард, — снова заговорил Спенс, — узнала фотографию Лили Гамбол. Для меня очевидна связь между этим вторым преступлением и убийством миссис Мак-Джинти.
— И я так полагаю.
— Миссис Апуард воспользовалась стечением обстоятельств. Ее сын и миссис Оливер отсутствовали. Она позвонила по телефону одной особе и пригласила ее к себе. Вы полагаете, что именно так развивались события? Она играла роль сыщика.
