Агата Кристи - Карман полный ржи

— Идиотская шутка, по совести говоря! И мерзкая.

— Да, сэр. Именно это больше всего расстроило старушку — я имею в виду мисс Марпл. Очень симпатичная старушка — и очень проницательная. Она перебралась в дом, чтобы быть поближе к своей сверстнице мисс Рэмсботтом, и я не сомневаюсь: все, что происходит в этом доме, станет ей известно.

— Какой ваш следующий шаг, Нил?

— У меня встреча с лондонскими адвокатами. Хочу как следует вникнуть в дела Рекса Фортескью. И хоть история эта и старая, хочу выяснить, что же произошло на шахте «Дрозды».

Мистер Биллингсли из компании «Биллингсли, Хорсторп и Уолтере» оказался человеком учтивым, но его обходительные манеры вводили в заблуждение — он был весьма осмотрителен и соблюдал профессиональную этику. Инспектор Нил встречался с ним уже вторично, и на сей раз осмотрительность мистера Биллингсли не так бросалась в глаза. Тройная трагедия в «Тисовой хижине» поколебала профессиональные устои мистера Биллингсли. Сейчас он, можно сказать, рвался выложить полиции все имеющиеся в его распоряжении факты.

— В высшей степени удивительное дело, — сказал он. — В высшей степени. За свою профессиональную карьеру ничего подобного я не припомню.

— Говоря откровенно, мистер Биллингсли, — признался инспектор Нил, — мы очень рассчитываем на вашу помощь.

— Дорогой сэр, помогу, чем смогу. Буду рад оказать всяческое содействие.

— Прежде всего позвольте спросить, хорошо ли вы знали покойного мистера Фортескью и дела его фирмы?

— Рекса Фортескью я знал достаточно хорошо. Мы были знакомы лет, если не ошибаюсь, шестнадцать. Но мы не единственная адвокатская фирма, чьими услугами он пользовался, далеко не единственная.

Инспектор Нил кивнул. Об этом он знал. «Биллингсли, Хорсторп и Уолтере» вели, если так можно выразиться, солидные дела Рекса Фортескью. Для проведения более мелких операций он нанимал другие фирмы, не отличавшиеся особой щепетильностью.

— Что же вас интересует? — осведомился мистер Биллингсли. — Про его завещание я уже рассказал. Наследник всего имущества — Персиваль Фортескью, за вычетом долгов и кое-каких завещательных отказов.

— Меня сейчас интересует, — перешел к делу инспектор Нил, — завещание его вдовы. После смерти мистера Фортескью она унаследовала сто тысяч фунтов, так?

Биллингсли кивнул.

— Немалая сумма, — сказал он, — и могу вам сообщить по секрету, инспектор, что фирма Фортескью с большим трудом смогла бы выплатить такие деньги.

— Разве эта фирма не процветает?

— Говоря откровенно, — ответил мистер Биллингсли, — но только строго между нами, последние полтора года они крепко сидят на мели.

— На то есть какая-то причина?

— Конечно. Я бы сказал, что причина — сам Рекс Фортескью. Весь прошлый год он вел себя как безумец. Надежные акции продавал, сомнительные покупал, про свои дела молол языком всем подряд, да еще как! От советов отмахивался. Персиваль — его сын, — приходил сюда, просил, чтобы я как-то повлиял на отца. Он сам, видимо, пытался, но — безуспешно. Я сделал все, что мог, но Фортескью не желал прислушиваться к голосу разума. Иногда мне казалось, что его просто подменили.

— Но подавлен он не был? — уточнил инспектор Нил.

— Нет, нет. Наоборот. Был какой-то бурлящий, вычурный.

Инспектор Нил кивнул. Мысль, уже сформировавшаяся в его мозгу, только окрепла. Кажется, он начинал понимать причины трений между Персивалем и его отцом. Мистер Биллингсли между тем продолжал:

— Но про завещание его жены меня спрашивать бесполезно. Я его не составлял.

— Это мне известно, — успокоил его Нил. — Я лишь хотел выяснить, было ли ей что оставлять. И я это уже выяснил. У нее было сто тысяч фунтов.

Мистер Биллингсли неистово затряс головой.

— Нет, мой дорогой сэр, нет. Тут вы не правы.

— Вы хотите сказать, что эти сто тысяч она должна была получать постепенно в течение всей жизни?

— Нет.., нет, она должна была все получить сразу. Но в завещании был пункт, суть которого в следующем: жена Фортескью вступала в наследство и получала эту сумму не ранее чем через месяц после смерти мужа. В наши дни этот пункт вполне обычен. Он появился, потому что летать на самолетах стало небезопасно. Если в авиакатастрофе погибают двое, очень трудно определить, кто из них унаследовал собственность другого, и возникает множество занятных проблем.

Инспектор Нил внимательно смотрел на него.

— Выходит, у Адель Фортескью не было денег, которые перешли бы к кому-то по наследству? Что же случилось со ста тысячами фунтов?

— Эти деньги вернулись в фирму. Точнее сказать, к наследнику очищенного от долгов и завещательных отказов имущества.

— И наследник этот — мистер Персиваль Фортескью.

— Совершенно верно, — подтвердил Биллингсли. — Деньги переходят к Персивалю Фортескью. А при том состоянии, в каком находится сейчас фирма, — добавил он, забыв о профессиональной этике, — эти деньги ему ох как нужны!

— И все-то вам, полицейским, неймется, — проворчал доктор, друг инспектора Нила.

— Давай, Боб, выкладывай.

— Так и быть, раз мы с тобой говорим с глазу на глаз и сослаться на меня ты, слава Богу, не можешь! Представь себе, судя по всему, ты абсолютно прав. Сильно смахивает на маниакальный синдром. Семья это подозревала и очень хотела, чтобы он показался доктору. Но он наотрез отказался. А проявляется это заболевание именно так, как ты описываешь. Неспособность оценить ситуацию, бурные вспышки раздражения и злости, хвастливость, мания величия — например, человек считает себя выдающимся финансовым гением. Если такого не остановить, он очень скоро разорит самую платежеспособную фирму, а остановить его не так-то просто, особенно если он знает, что у вас на уме. Я бы сказал, вашим друзьям просто повезло, что он умер.

— Они мне вовсе не друзья, — вымолвил Нил. И повторил сказанное как-то раньше:

— Все они — очень неприятные люди…

Глава 19

Вся семья Фортескью собралась в гостиной. Прислонившись к каминной полке, речь держал Персиваль Фортескью.

— Все это прекрасно, — говорил он, — но радоваться совершенно нечему. Полицейские приезжают, уезжают, нам ничего не говорят. Они якобы заняты какими-то поисками. Но дело и не думает сдвигаться с мертвой точки. Нельзя ничего предпринимать, нельзя строить планы на будущее.

— Они совершенно с нами не считаются, — вставила Дженнифер. — Дурацкое положение.

— До сих пор нам запрещено уезжать из дому, — продолжал Персиваль. — Тем не менее мы должны обсудить наши планы на будущее. Что скажешь ты, Элейн? Ты ведь собираешься замуж.., забыл, как его зовут.., за Джеральда Райта, так? Когда вы хотите пожениться?

— Чем быстрее, тем лучше, — ответила Элейн. Персиваль нахмурился.

— То есть через полгода?

— Нет, раньше. Почему мы должны ждать полгода?

— Чтобы соблюсти приличия, — объяснил Персиваль.

— Чепуха, — возразила Элейн. — Месяц. Больше мы ждать не намерены.

— Что ж, тебе решать, — сказал Персиваль. — А когда поженитесь, что думаете делать дальше? Или планов нет?

— Мы хотим открыть школу.

Персиваль покачал головой.

— В наши дни это рискованно. Где найти обслуживающий персонал? Где найти толковых учителей? Идея, безусловно, хорошая, дело благое. Но на твоем месте, Элейн, я бы как следует подумал.

— Мы уже подумали. Джеральд считает, что будущее нашей страны зависит от того, какое образование получат дети.

— Послезавтра я встречаюсь с мистером Биллингсли, — сообщил Персиваль. — Будем обсуждать разные финансовые вопросы. Он считает, что деньги, которые оставил тебе отец, есть смысл положить в банк на длительный срок, а доверительный собственник — ты и твои дети. В наши дни это самое надежное.

— Нет, — отказалась Элейн. — Деньги нам понадобятся сейчас, чтобы открыть школу. Мы уже нашли подходящий дом, он сейчас сдается. В Корнуолле». Прекрасная земля и отличный дом. Мы хотим пристроить к нему несколько крыльев.

— Ты хочешь сказать.., что собираешься забрать из дела все деньги? Знаешь, Элейн, я не думаю, что это разумно.

— А я считаю, что разумнее их забрать, — осталась при своем мнении Элейн. — Дело-то трещит по швам. Ты, Валь, сам говорил, когда отец еще был жив, что положение в фирме — хуже некуда.

— Всякое приходится говорить, — высказался Персиваль неопределенно, — но пойми, Элейн, взять весь свой капитал и вбухать его в покупку, оборудование и оснащение школы — чистое безумие. Если дело не выгорит, что будет? Ты остаешься без единого пенни.

— Выгорит, — продолжала упрямиться Элейн.

— А я — за тебя, — поддержал ее Ланс, полуразвалившись в кресле. — Рискни, Элейн. Лично я считаю, что школа эта будет чертовски странной, но ведь именно этого ты хочешь — ты и Джеральд. Если даже потеряешь деньги, у тебя, по крайней мере, останется чувство удовлетворения — ты поступила так, как захотела.