Агата Кристи - Карман полный ржи
— Спасибо большое, вы мне рассказали много важного, — поблагодарил инспектор Нил.
— И пусть эта Марпл поднимется ко мне, — крикнула мисс Рэмсботтом ему вслед. — Она, конечно, довольно легкомысленная особа, как и все, кто ходит в Англиканскую церковь, но хоть знает, как вести дела в приюте.
Инспектор Нил сел к телефону и позвонил сначала в адвокатскую контору «Энселл и Уоррелл», а потом в гостиницу «Гольф». Вызвав сержанта Хея, он объявил ему, что ненадолго отлучится.
— Мне нужно заглянуть в адвокатскую контору; после этого я буду в гостинице «Гольф», если что-то срочное, найдете меня там.
— Хорошо, сэр.
— И узнайте все, что сможете, насчет дроздов, — бросил Нил через плечо.
— Дроздов, сэр? — переспросил сержант Хей, совершенно сбитый с толку.
— Да, именно так.., меня интересуют не кусты, а дрозды.
— Вас понял, сэр, — заявил сержант в полном недоумении.
Глава 17
Мистер Энселл оказался из тех адвокатов, которые и не думают никого устрашать, их самих легко запугать. Совладелец маленькой и не особенно процветающей фирмы, он вовсе не собирался отстаивать свои права, наоборот, был готов всячески содействовать полиции.
Да, сообщил мистер Энселл, завещание для покойной миссис Адель Фортескью составил он. Она заглянула к нему в контору за месяц с небольшим до своей смерти. Просьба показалась ему несколько странной, но он, естественно, оставил свое мнение при себе. В адвокатской практике всевозможные странности — не редкость, и, разумеется, инспектор понимает, что такое профессиональная этика, и так далее и тому подобное. Инспектор кивнул — да, конечно же он понимает. Он уже выяснил, что ранее ни миссис Фортескью, ни вообще кто-либо из семьи Фортескью к мистеру Энселлу со своими делами не обращались.
— Ничего удивительного, — пояснил мистер Энселл, — что с этим она не хотела идти к адвокатам ее мужа.
Факты, извлеченные из словесной шелухи, выглядели предельно просто. Все, чем владела Адель Фортескью, после ее смерти целиком и полностью отписывалось Вивиану Дюбуа.
— Но я полагал, — сказал мистер Энселл, вопросительно глядя на Нила, — что отписывать ей особенно нечего.
Инспектор Нил кивнул. В момент составления этого завещания так оно и было. Но потом умер Рекс Фортескью, и Адель Фортескью унаследовала сто тысяч фунтов. Примерно такая же сумма (за вычетом расходов на похороны) принадлежала теперь Вивиану Эдварду Дюбуа.
В гостинице «Гольф» Вивиан Дюбуа, сильно нервничая, ждал приезда инспектора Нила. Дюбуа уже совсем собрался уезжать, чемоданы его были запакованы, когда инспектор Нил позвонил ему и попросил задержаться. Попросил довольно вежливо, словно извиняясь за причиненное неудобство. И тем не менее эта просьба была завуалированным приказом. Вивиан Дюбуа попробовал было возражать, но потом смирился.
— Надеюсь, инспектор Нил, — сказал он, — вы понимаете, что эта непредвиденная задержка мне совершенно не с руки. У меня срочные дела.
— Я не знал, мистер Дюбуа, что вы ведете какие-то дела, — сказал инспектор Нил добродушно.
— Боюсь, в наши дни у всех так или иначе дел по горло.
— Наверное, смерть миссис Фортескью сильно потрясла вас, мистер Дюбуа. Вы ведь были большими друзьями?
— Да, — признал Дюбуа. — Она была очаровательной женщиной. Мы частенько играли вместе в гольф.
— Наверное, вам будет сильно ее недоставать.
— Вы правы. — Дюбуа вздохнул. — Вся эта история — словно какой-то страшный, кошмарный сон.
— Насколько я знаю, вы звонили ей в день ее смерти?
— Звонил? Сейчас точно не припомню.
— Кажется, около четырех часов.
— Да, наверное, так оно и было.
— А не помните, мистер Дюбуа, о чем вы говорили?
— О каких-то пустяках. Кажется, я спросил, как она себя чувствует, нет ли чего нового насчет смерти ее мужа — так, дежурный вопрос.
— Понятно, — сказал инспектор Нил. — А потом, — добавил он, — вы вышли прогуляться?
— Мм.., да.., да, я.., кажется. Но не прогуляться, я немного поиграл в гольф.
Инспектор Нил мягко поправил его:
— Боюсь, вы ошибаетесь, мистер Дюбуа… Гольф был не в тот день… Гостиничный швейцар заметил, как вы направились в сторону «Тисовой хижины».
Их взгляды встретились, и Дюбуа нервно отвел глаза в сторону.
— Боюсь, инспектор, я просто не помню.
— Может быть, вы решили нанести визит миссис Фортескью?
Дюбуа категорически возразил:
— Нет. Этого не было. К их дому я и близко не подходил.
— Куда же вы пошли?
— Я.., по дороге, я дошел до «Трех голубков», а вернулся через поле для гольфа.
— Вы уверены, что не заходили в «Тисовую хижину»?
— Совершенно уверен, инспектор.
Инспектор покачал головой.
— Право, мистер Дюбуа, — сказал он, — в ваших же интересах быть с нами откровенным. Допускаю, что обстоятельства, побудившие вас зайти туда, достаточно невинны.
— Говорю еще раз, что в тот день я миссис Фортескью не навещал.
Инспектор поднялся.
— Знаете что, мистер Дюбуа, — сказал он дружелюбно, — пожалуй, мы вас попросим дать письменные показания, как и положено, при составлении этого документа может присутствовать ваш адвокат.
Кровь отхлынула от лица мистера Дюбуа, оно болезненно позеленело.
— Вы мне угрожаете, — сказал он. — Вы мне угрожаете.
— Нет, нет, вовсе нет. — Казалось, инспектор по-настоящему шокирован. — Нам это категорически запрещается. Наоборот, я подсказываю вам, что у вас есть определенные права.
— Говорю вам, ко всей этой истории я не имею ни малейшего отношения. Ни малейшего.
— Перестаньте, мистер Дюбуа, в тот день примерно в половине четвертого вы были в «Тисовой хижине». Кое-кто выглянул в окно и увидел вас.
— Я был только в саду. В дом не заходил.
— Нет? — переспросил инспектор Нил. — Уверены? А через боковую дверь не входили, не поднимались по ступенькам и в гостиную миссис Фортескью не заходили? И в ее письменном столе ничего не искали?
— Надо полагать, они у вас, — угрюмо произнес Дюбуа. — Эта дура Адель сохранила письма, хотя поклялась мне, что сожжет их. Но они вовсе не означают того, что вы думаете — Но вы не отрицаете, мистер Дюбуа, что были близким другом миссис Фортескью?
— Нет, конечно. Как я могу это отрицать, когда мои письма у вас? Я лишь прошу не вкладывать в них зловещий смысл. Как вам только в голову пришло, что мы.., что она.., замышляли избавиться от Рекса Фортескью? Господи, да я совсем не такой человек!
— Но может быть, такая — она?
— Чепуха, — воскликнул Вивиан Дюбуа. — Ведь ее тоже убили!
— О да, да.
— Так не естественно ли предположить, что один и тот же человек убил сначала мужа, а потом жену?
— Возможно. Вполне возможно. Но не исключены и другие варианты. К примеру (я рассуждаю чисто умозрительно, мистер Дюбуа), представим себе, что миссис Фортескью, избавившись от мужа, стала представлять собой опасность для кого-то еще. Возможно, этот кто-то не помогал ей совершать злодеяние, но, по крайней мере, он вдохновлял ее и являл собой, скажем так, мотив для убийства. Этот человек, знаете ли, мог считать ее очень опасной.
— У в-вас нет ос-оснований привлекать м-меня к от ответственности, — заикаясь, вымолвил Дюбуа. — Н-нет, и все.
— Кстати, она написала завещание, — сообщил инспектор Нил. — Все свои деньги она оставила вам. Все, что у нее было.
— Мне ее деньги не нужны. Ни пенни.
— Там, конечно, ничего особенного и нет, — сказал инспектор Нил. — Кое-какие драгоценности, меха, а вот наличности, как таковой, по-моему, немного.
Дюбуа уставился на инспектора, раскрыв рот от изумления.
— Но я думал, что ее муж…
Он осекся — явно сболтнув лишнее.
— Вы так думали, мистер Дюбуа? — переспросил инспектор Нил, и на сей раз в голосе его зазвучали стальные нотки. — Это очень интересно. А я все спрашивал себя: знаете вы условия завещания Рекса Фортескью или нет?
В гостинице «Гольф» у инспектора Нила состоялась и вторая беседа, с мистером Джеральдом Райтом. Мистер Джеральд Райт оказался худощавым молодым интеллектуалом, весьма высокомерным. Телосложением, отметил инспектор Нил, он более или менее напоминал Вивиана Дюбуа.
— Чем могу быть полезен, инспектор Нил? — спросил он.
— Я полагал, мистер Райт, что вы сумеете помочь нам с кое-какими сведениями.
— Сведениями? В самом деле? Боюсь, что вряд ли.
— Речь идет о последних событиях в «Тисовой хижине». Вы о них конечно же слышали.
Инспектор Нил сказал это с легкой иронией. Мистер Райт покровительственно улыбнулся.
— «Слышал о них» — не совсем верная формулировка. Можно подумать, газетам больше не о чем писать! До чего же наша пресса кровожадна! Потрясающе! В какие времена мы живем! С одной стороны делаем атомные бомбы, с другой — газеты с восторгом расписывают мерзейшие убийства! Но вы сказали, что хотите о чем-то меня спросить. Честно говоря, понятия не имею о чем. Об истории в «Тисовой хижине» я не знаю ровным счетом ничего. Когда убили Рекса Фортескью, я вообще был на острове Мэн.
