Девятью Девять - Энтони Бучер
— Вы думаете, что Агасфера хотят подставить?
— Опять вопросы. Я думаю вот что — либо он виновен, либо кто-то желает ему зла. Расхаживать в желтом одеянии способен либо Агасфер, либо тот, кто всеми силами пытается спихнуть вину на него. То же самое касается дротика.
— Но алиби Агасфера…
— Да, да. Сто восемь человек видели человека в желтом одеянии в Храме Света. Вы с Джозефом видели человека в желтом одеянии здесь. Кто видел Агасфера, хоть когда-нибудь? Все любуются только хламидой да бородой!
— Мы даже бороду не видели.
— Что? Здесь витало чисто выбритое астральное тело?
— Не знаю. Голова была повернута в другую сторону, лицо заслонял капюшон. Мы видели только одеяние.
— Так. Не знаю, плюс это или минус… Ей-богу, Дункан, я еще никогда не встречал алиби, которое так легко проверить и так трудно опровергнуть. Каждый из ста восьми адептов поклянется на Евангелии от Иосифа, что видел в тот вечер Агасфера. На самом деле они видели какого-то человека в Агасферовой одежде, но поди это докажи. Если бы я только мог выяснить, кто такой Агасфер на самом деле…
— Ну так арестуйте его и разденьте.
— Да? Черта с два. Он найдет себе адвоката, прежде чем мы успеем внести соответствующую запись в протокол. Мне нужна ваша помощь, Дункан.
— Моя? Но зачем?
Маршалл взял со стола исписанный лист.
— Видели?
Мэтт посмотрел.
— Нет. Вероятно, написано в тот же вечер.
— Прочтите.
Он прочел:
Личность этого шарлатана Агасфера и истинная природа сил, которые стоят за ним и от имени которых он действует, по-прежнему остаются загадкой. Проповедуемая Агасфером нелюбовь к официальным религиям и всем либеральным философиям (здесь он превосходит даже почтенного Мартина Диаса и преподобного отца Кофлина) указывает, что его учение, возможно, преследует политические цели.
Агасфер — превосходный оратор. Напрашивается подозрение, что он нанят именно в этом качестве и что руководит им какое-то неизвестное нам дитя Света. Мои собственные догадки касательно загадочного дитяти настолько неприятны и, к сожалению, необоснованны, что до определенного времени они должны остаться известными только мне.
— Он кого-то подозревал, — подытожил Маршалл. — А вы были его доверенным помощником. Ну?
— Харриган о чем-то думал. Вечером он сделал несколько загадочных замечаний… Господи, я помню. Он сказал, что есть какие-то секретные заметки, которые он не показал никому.
— И чего мы ждем? — Маршалл решительно указал на заваленный бумагами стол.
Глава IX
Через два долгих часа Мэтт, совсем одеревеневший, оторвался от разбросанных бумаг.
— Знаете что, — пробормотал он, — я здесь явно перерабатываю. Я в этом доме третий вечер, но уже думаю о сне как о чем-то далеком и прекрасном. Теплое, приятное воспоминание…
— По крайней мере, — проворчал Маршалл, — вы холостяк.
Мэтт оттолкнул бумаги и откинулся на спинку кресла. Того самого, из которого Вулф Харриган любил бросать дротики. И в котором он наверняка сидел в тот вечер, когда принял своего последнего визитера.
— Несомненно одно. Секретных бумаг тут нет. Никаких. Но мы не потратили время зря. Теперь у вас есть полный список всех лиц, которыми занимался Харриган.
— Мелкая рыбешка. Проверим на всякий случай еще разок и поставим точку. Агасфер и Свами — единственные, кто нас пока интересует. Все эти грошовые предсказатели не пойдут на убийство ради сохранения клиентуры…
Мэтт встал и потянулся.
— Можно я наконец отправлюсь домой? Вы понятия не имеете, какой притягательной сегодня кажется паршивая гостиничная спальня.
Лейтенант тоже встал.
— Не искушайте меня, Дункан. Если я начну думать о Леоне, то брошу все и побегу домой. Но у нас есть еще одно дело.
Мэтт застонал.
— Ну и какое же?
— Еще раз прочешем весь кабинет. Не считая вас, после обнаружения трупа сюда не заходил никто, кроме полиции. Бог весть какие фальшивые улики могут здесь появиться спустя сутки. Поэтому мы с вами поскорее должны выяснить, каким образом преступник провернул трюк с запертой комнатой. Сначала порассуждаем вслух, садитесь обратно в ваше кресло. Первая задача — охарактеризовать эту, на первый взгляд, невозможную ситуацию. Так. Жертва убита в помещении, из которого, по всей видимости, невозможно выйти. Какой вариант из числа разумных приходит вам в голову первым?
— Но ведь кто-то вышел! Мы с Джозефом видели…
— Знаю. Но на минуту забудьте об этом. Каким еще образом можно объяснить случившееся?
— Самоубийство?
— Да. Версия номер один — самоубийство. Как она согласуется с известными фактами? Направление пули. Ну допустим Наличие оружия. Допустим. Мотив. Отсутствует. И все-таки самоубийство было бы серьезным вариантом, если бы не одна мелочь. Тест на пороховой осадок показал, что Харриган не стрелял из пистолета незадолго до смерти. А поскольку он умер мгновенно, то, разумеется, не успел бы снять перчатки. Он лежал с обнаженными руками, на которых в буквальном смысле не нашли крови. Значит, самоубийство вычеркиваем.
— А как насчет какого-нибудь механического приспособления, чтобы спустить курок, не оставив следов на руках?
— Зачем? Из вредности? Но даже если так, куда делось это приспособление? Полицейские прошлись по комнате, как стая саранчи. Нет, самоубийство исключается. Каким еще образом можно было застрелить человека в кабинете, из которого никто не выходил?
— А что, если его застрелили снаружи, а потом забросили в комнату пистолет? — задумчиво произнес Мэтт.
— Неплохо. Версия номер два — Харригана застрелили с улицы. Но это не проще, чем самому убийце выбраться из комнаты, поскольку нигде нет ни единой щели, чтоб просунуть пистолет. И наконец, на лице Харригана, точнее на том, что от него осталось, нашли пороховой ожог. Он погиб в кабинете, и убийца находился здесь.
— Черт возьми, — заметил Мэтт, — именно это мы с Джозефом твердили вам с самого начала. Зачем идти кружным путем?
— Потому что любую версию надо доказать. Разве вы не понимаете? С тех пор как вы рассказали мне о световых эффектах в Храме Света, я встревожился. Помните? Агасфер использует проектор, чтобы освещать задник. Я не исключал возможности, что желтая фигура, которую вы видели, была всего лишь картинкой. Пришлось доказать, что кто-то действительно сюда проник.
Мэтт усмехнулся.
— Простите, лейтенант, но я мог бы опровергнуть версию с проектором без лишних усилий. Если помните, мы находились снаружи в
