Эрл Гарднер - Требуется привлекательная брюнетка

— Как долго вы собирались поддерживать такое положение?

— До тех пор, пока мой муж не получил бы образ спокойной молодой женщины, живущей с опекуншей и ведущей безупречный образ жизни. Время от времени посещающей рестораны вместе с Хайнсом и подругой, но все очень сдержанно и скромно. Настоящий образ жены Цезаря!

— Вы думали, что муж поверит в это?

— Я была в этом уверена.

— Почему?

— Потому что знала, насколько дотошно следят детективные агентства. Я сказала вам, что совершила ошибку в оценке характера моего мужа, и не хотела повторить ошибку. Я рассчитывала, когда мой муж убедится, что его жена живет одиноко и под хорошей опекой, сказать ему, что мне надоела жизнь без него и я хотела бы вернуться. Этого было бы достаточно, чтобы он возбудил дело о разводе в течение двадцати четырех часов.

— Хайнс произвел на меня впечатление мелкого авантюриста.

— Он таким и был.

— И вероятно, с не слишком высокими нравственными принципами, — продолжал Мейсон.

— Что вы имеете в виду?

— Не исключено, что он был не так прост, как это могло казаться.

— Прошу выразиться точнее. Что вы имеете в виду?

— Возможно, Хайнс работал на вас, и одновременно проводил частное расследование, чтобы выяснить, чего вы добивались, делая подмену.

На ее лице мелькнуло некое подобие страха, но голос был совершенно спокоен:

— Не думаю, что я должна была чего-то опасаться с его стороны. Хайнс был довольно покорным до тех пор, пока получал деньги.

— Вполне возможно, — сказал Мейсон голосом знатока, — что, обнаружив всю правду, он не остановился бы перед шантажом. Вряд ли вам известно о всех его делах, а ведь у него в бумажнике была неплохая сумма, учитывая его довольно скромную деятельность.

— Сколько там было? — спросила она.

— Немногим более трех тысяч.

— Чепуха! Я сказала вам, что Хайнс играл, а игрок должен в любую минуту иметь в своем распоряжении деньги. Я знаю таких, которые всегда носят при себе в десять раз больше.

— Интересная мысль, — сказал Мейсон, словно не заметив ее протеста — Хайнс мог начать вынюхивать вокруг, собирая на вас компромат. Точно зная ваше местопребывание, он мог получить сведения, которые детективы добыть не могли. Тогда он мог бы продать информацию вашему мужу или пригрозить вам.

— Я бы ни цента не заплатила шантажисту.

— А что бы вы сделали?

— Я бы… я…

— Конечно, — сказал Мейсон. — Вы его, скорее, убили бы.

— Мистер Мейсон, уж не хотите ли вы сказать, что я застрелила Роберта Хайнса? — выкрикнула она с возмущением.

— Я просто рассматриваю различные возможности, — спокойно ответил адвокат.

— Вот значит, какова ваша благодарность за откровенность.

— Я как раз думаю над тем, чем вызвана ваша откровенность.

— У меня нет сомнений, мистер Мейсон, что вы умеете правильно оценить характер человека и догадаться о его побуждениях. Моя откровенность была выражением признания вашей интеллигентности и умения преодолевать трудности и добиваться своего. Вы наверняка заметили, что я сражаюсь какое-то время, а затем уступаю — внезапно и до конца, решив избрать другую тактику.

Мейсон кивнул в знак согласия.

— У меня типично женский характер, а в вас есть что-то, что восхищало меня когда-то в моем муже. Вы сильная личность, вы так же, как он, преодолеваете препятствия и сопротивляетесь ударам судьбы. Я боролась какое-то время с мужем, потом сдалась Я сдалась и вам, выложив на стол свои карты. Я была откровенна.

— Шокирующе откровенны, — признал Мейсон. — У вас был в сумочке револьвер, когда вы пришли вчера в мой кабинет?

— Не говорите глупостей.

— Был?

Она хотела что-то сказать, а потом посмотрела ему прямо в глаза.

— Был.

— Какого калибра?

Она слегка заколебалась, но ответила:

— Тридцать восьмого.

Мейсон рассмеялся.

— Вы мне не верите?

— Мне кажется, что это был калибр тридцать два, — сказал он. — Что вы с ним сделали?

— Я его выбросила.

— Куда?

— Туда, где его никто не найдет.

— Почему?

— По очевидным причинам. В моей квартире убит человек. Очень вероятно, что меня будет допрашивать полиция. Человеку с вашим умом я, наверное, не должна объяснять подробности.

— Спасибо, — Мейсон отодвинул кресло и поднялся. — Спасибо за то, что вы ответили на мои вопросы. Мне неприятно, что ничего не могу предложить взамен. Впрочем, я мог бы сообщить кое-что любопытное для вас.

— Что именно?

— Вы были когда-нибудь в квартире своего мужа?

— Нет.

— Но вы знаете, где она находится?

— Да.

— Она обставлена с безупречным вкусом. Только человек с большим художественным вкусом или профессиональный декоратор мог бы это сделать.

— К чему вы клоните?

— На окнах квартиры жалюзи. Когда мы с Полом были у вашего мужа, он пережил из-за нас несколько неприятных минут. Вероятно, он почувствовал необходимость дружеского совета. Я заметил, что он подошел к одному из окон, выходящих во двор, и сделал вид, что смотрит наружу, поставив жалюзи таким образом, чтобы кто-то, живущий на противоположной стороне, мог заглянуть внутрь. Через несколько минут зазвонил телефон и ваш муж провел загадочный для непосвященного разговор.

В ее глазах появился интерес.

— Я тогда заметил Полу, что у вашего мужа беспокойный характер, что он непрерывно ведет борьбу с самим собой. Квартира, обставленная им, вряд ли бы производила впечатление такой удивительной гармонии.

— Следовательно? — спросила она.

— Вы прекрасно знаете, — пожал плечами Мейсон, — что игрок не всегда должен говорить ясно и определенно, иногда достаточно одного подмигивания.

Мейсон кивнул Дрейку и направился к дверям. Хелен Ридли поднялась и пересекла комнату, чтобы подать ему руку.

— Вы очень умный человек, мистер Мейсон, и боюсь, что очень опасный противник.

— Почему вы относитесь ко мне как к противнику?

Она хотела что-то сказать, но сдержалась и улыбнулась:

— Я вовсе не хочу этого. Я говорила только о возможностях. Рада была видеть вас. До свидания. А ваш друг, мистер…

— Дрейк, — подсказал Пол.

— Вам я благодарна за сотрудничество, мистер Дрейк.

— Сотрудничество? — удивился детектив.

— За то, что не перебивали нас, — она снова улыбнулась. — До свидания.

Глава 14

Мейсон вошел в свой кабинет, бросил шляпу на стол и повернулся к Делле Стрит:

— Соедини меня как можно скорее с Гарри Гуллингом. И скажи, что произошло новенького?

— Пришла почта, — Делла уже крутила диск телефона. — Много писем. Два или три — те, что сверху, — посмотри прямо сейчас.

— Хорошо, — Мейсон взял из пачки три верхних письма и просмотрел. — Я отвечу телеграммой.

Наконец Делла соединилась с заместителем окружного прокурора. Мейсон взял трубку.

— Алло, мистер Гуллинг?

— Добрый день, мистер Мейсон, — в голосе Гарри Гуллинга было меньше тепла, чем в звуке кубиков льда, звенящих в замороженном бокале. — Мне неприятно, что вы нарушили срок моего ультиматума.

— О чем вы говорите, черт возьми? — Мейсон вынул из кармана часы. — Ведь ещё только без трех двенадцать.

— Да? — спросил Гуллинг.

— А моя клиентка явилась в полицию.

— Она не явилась, — кислым тоном поправил Гуллинг, — а была доставлена.

— Что вы говорите?

— У вас, конечно, очень хитрое объяснение, старательно обдуманное на тот случай, если бы ей не удалось исчезнуть. Однако, мистер Мейсон, если вы намереваетесь играть азартно, то вы должны принять во внимание тот факт, что азартные люди очень часто проигрывают.

— Я ничего не понимаю.

— Я говорю вам о риске, на который вы пошли.

— Я нисколько не рисковал.

— Это вам так кажется. Во всяком случае, вы проиграли. А когда человек ставит на карту свое будущее и проигрывает, я называю это азартом. Но, пожалуйста, вы можете действовать по своему усмотрению.

— Мне кажется, что если вы все проверите, то выясните, что задолго до двенадцати Ева Мартелл приехала в полицию на такси, за которое сама заплатила, и заявила, что приехала добровольно, — сказал Мейсон.

— Она действительно появилась в полиции, но не приехала на такси. Ее привез офицер на патрульной машине, случайно схвативший ее, когда она на такси проезжала мимо своего дома, где снимает квартиру с Корой Фельтон. А ехала она в направлении аэропорта.

— Ничего подобного. Такси было на пути в полицию.

— Конечно, — сказал Гуллинг. — Именно так она и заявила. Но водитель такси этого не подтвердил. Она ехала в противоположном направлении.

— А что говорит таксист?

— Когда она села в машину, то велела ему ехать по указанным улицам, но не сказала конечную точку. Старая штучка — указывать таксисту, куда ему повернуть. В этом случае, если попадаются, то широко раскрывают глаза и говорят, что ехали как раз в полицию. Что касается вас, мистер Мейсон, то вы обещали доставить свою клиентку до двенадцати. Как наш противник, вы использовали слишком много уверток. На этот раз вы нас не проведете. Вы согласились доставить девушку в полицию до двенадцати часов. Мы считаем, что вы нарушили этот срок. Из того, что нам известно, она могла ехать в аэропорт.