Рут Ренделл - Эксгумация юности
Их соседями по столику стали сэр Уильям и леди Джонсон, и так их рассадила скорее всего Фрея, потому что все четверо были примерно одного возраста. Алан вновь чувствовал, что откуда-то знает Уильяма Джонсона, хотя его глубокий медленный голос был все-таки ему незнаком. Леди Джонсон выглядела моложе своего мужа. Та, которую он называл Амандой, была худой блондинкой. На ней было очень красивое платье почти такого же цвета, как и костюм Розмари, однако даже Алан, не слишком искушенный в женских нарядах, мог догадаться, что оно явно куплено в одном из парижских бутиков. Ее маленькая шляпка, по его мнению, представляла собой мудрый выбор для такого рода сборищ, где каждый крупный «игрок» становился предметом широкого обсуждения. Он с грустью осознал, что начал уже сравнивать Розмари с другими женщинами, большинство которых ему казались более привлекательными и более изысканно одетыми, чем она. Эта неприятная задумчивость была прервана сэром Уильямом, который сказал:
— Мне кажется, я видел вас где-то, только это было давным-давно…
Алан не успел ответить, потому что в этот момент церемониймейстер объявил о предстоящей речи друга новобрачного — человека, которого прежде называли шафером. Алан взглянул на сэра Уильяма и кивнул, но дальнейшая беседа была уже невозможна.
Речь оказалась короткой, правда, без курьезов и непристойных шуток. Не так просто разбавить речь сексуальными намеками, если парочка, за которую поднимают тост, живет вместе уже пять лет. Всем хотелось поскорее приступить к еде, но никто не возражал против бокала шампанского. Очевидно, кроме ответного выступления жениха и довольно странного тоста за королеву, больше никаких речей не ожидалось. На их столик принесли бутылку белого и бутылку красного вина, и Алан сказал:
— Я тоже вас откуда-то знаю. Мне кажется, я даже называл вас Биллом. Ваш голос несколько сбил меня с толку, но я понимаю, что он, должно быть, изменился с тех пор, как мы еще детьми собирались… — он слегка запнулся, — в тех водоводах.
Билл Джонсон засмеялся. Так смеются не от изумления, а, скорее, когда понравился ответ собеседника.
— Водоводы, да-да, давно уже я не произносил этого слова. Мы приходили туда всего пару месяцев, но я часто потом вспоминал. Мне это даже снится иногда. — Его голос сделался еще глубже, но в нем, как ни странно, были различимы мальчишеские нотки. — Моя семья проживала на холме, а вы, думаю, — на Шелли-Гроув. Теперь я вспомнил и вас, и еще парочку других, кто там был. Там, помнится, была очаровательная девочка по имени Дафни, кажется, и еще мальчик из непростой семьи… Ах да, и куча детей из семейства Бэчелор.
— Я тоже там была, — заметила Розмари.
Алан уловил сердитую нотку в ее голосе, но сразу понял, что она, скорее, связана с тем, что в разговоре было упомянуто имя Дафни. Жена Билла Джонсона тоже услышала это имя. Она, казалось, проявила интерес, взглянув на мужа, и Билл ответил ей весьма дипломатично (поскольку и правда, как узнал потом Алан, когда-то служил дипломатом):
— Конечно-конечно, Розмари была единственной из девочек, которая ходила туда с завидной регулярностью. Вы двое, наверное, там и познакомились?
— Совершенно верно, — довольно холодно ответила она. — Мы знаем друг друга всю жизнь. Мы неотделимы друг от друга, не так ли, Алан?
Хотя это имело мало общего с церемонией, свидетелями которой они только что стали, Алану вдруг пришла в голову строчка из старых обрядов бракосочетания:
— Что Господь сочетал, того человек да не разлучает!
Фраза прозвучала для него не слишком утешительно.
Обед был не самым подходящим временем, чтобы обсуждать отрезанные кисти рук, которые нашли в водоводах. Но Билл Джонсон все-таки не удержался и потом упомянул об этом. Он также сказал, что учился в Кембридже вместе с Дафни. Алан почувствовал приступ ревности, но слегка успокоился, когда Билл сказал, что в университете у них не было почти никаких контактов друг с другом. Впрочем, Джонсон добавил при этом, что лицо Дафни забыть невозможно. Аманда, которая почти не принимала участия в беседе, но слушала и иногда обменивалась репликами с Розмари, заметила, что им всем надо бы снова встретиться. Возможно, за ужином в каком-нибудь ресторане. Она сказала, что позвонит. Алан не верил в подобные обещания — насчет приглашений и встреч после многолетней разлуки. О них почти всегда забывали. В любом случае Розмари наложит свое вето.
Они расстались с соседями по столику, чтобы погулять в саду и стать свидетелями прощания Фреи и Дэвида перед отъездом на медовый месяц в Марокко. Компанию охватило обычное уныние, которое всегда наступает, когда пара новобрачных покидает церемонию. Гости начали потихоньку разъезжаться. Алан оказался недалеко от Джудит и расспросил ее о Билле Джонсоне.
— Когда мы с Морисом жили в Судане, Билл работал послом в Хартуме. Мы очень часто встречались; тогда в этой стране англичан было не так много. Сейчас, наверное, их там тысячи. Морис попросил, чтобы он стал крестным отцом Фенеллы. Он был очень хорошим крестным отцом, всегда помнил ее день рождения, да и вообще…
— Предполагается, что крестный отец, — холодно проговорила Розмари, — ведет крестника к священнику для конфирмации. В соответствующем возрасте.
— О, мама, прошу тебя! Такие вещи никого больше не волнуют.
— В детстве мы все, конечно, были немного знакомы. — Алан знал, что говорил обо «всех» и «немного», чтобы успокоить Розмари, и презирал себя за это. — Раньше ты никогда не говорила об этом.
— Говорила, папа, но ты, видимо, плохо слушал. Я ведь и не знала, что, будучи детьми, вы играли вместе, были в одной компании…
Нет, день выдался не слишком удачный, во всяком случае, для некоторых из гостей. К своему стыду, подумал Алан, он мог вынести из этого дня лишь одну полезную вещь: у него, возможно, появился шанс использовать Билла Джонсона в качестве своего будущего алиби. Нащупав в кармане мобильный телефон, он подумал, что, как только улучит момент, сразу же позвонит Дафни. Но такой момент все никак не наступал…
Перед уходом к ним подбежала Фенелла.
— О, бабушка, в среду на следующей неделе у меня встреча в Эппинге. Я подумала, что могла бы зайти и повидаться с вами на обратном пути. Ты ведь будешь дома?
Розмари ответила, что, конечно же, будет рада ее видеть.
— Ну а ты, дедушка?
Ни у кого никогда не было никаких встреч в Эппинге, подумал Алан, если только не нужно было к дантисту или в парикмахерскую. И почему у него спрашивают, будет он или нет? Потому, что она хочет или не хочет, чтобы он там был?..
Он едва не ответил, что не знает. Но нет же! Его не будет, он уедет к Дафни.
— Нет, — сказал он ледяным голосом, — меня не будет. Я вернусь довольно поздно.
Глава одиннадцатая
Когда он думал об этом, что случалось нечасто, Майкл твердил себе, что все-таки неплохо ладит с детьми. Если бы пришлось придумать какие-то конкретные эпитеты, то отношение к нему со стороны Джейн и Ричарда вполне можно было назвать «почтительным», а его к ним — «нетребовательным». Они, казалось, постоянно находятся в различных частях мира, и поскольку общение главным образом происходило по электронной почте, было трудно сказать, где его дети сейчас, в данный момент. Он никогда не просил, чтобы они навещали его дома, но иногда они все-таки это делали, и это было частью их почтительности. Обычно они приносили ему какой-нибудь подарок. Один раз Джейн подарила ему айпод, потому что ему нравилось в одиночестве слушать музыку, а Ричард — с полдюжины шелковых рубашек ручной работы из Сеула. Обоим уже было больше сорока. У разведенной Джейн было двое детей, вполне взрослых. Ричард так и не женился. Майкл предполагал, что он гей, но в разговорах никогда эту тему не поднимал. Вообще многие темы во время их нечастых свиданий не затрагивались — например, о жизни и смерти, о семейных отношениях. Когда дети возвращались в страну на четыре-пять дней, то неизменно останавливались в гостиницах, каждый день навещая отца. На сей раз — по крайней мере для Джейн — все было иначе. И она сообщила об этом по электронной почте.
В этот раз она захотела остановиться у него. Вообще выглядело довольно нелепо, что она раньше селилась в гостинице, всего в нескольких милях от большого дома ее отца, где места могло вполне хватить еще на несколько человек. Не говоря уже про расходы.
Никто из детей никогда в его присутствии не говорил о деньгах. Когда он прочитал электронное послание, то направился наверх и осмотрел спальню на втором этаже, рядом с той, где спал сам. Комната была в порядке — небольшая, с односпальной кроватью и крошечным шкафчиком для одежды. При этом ванной придется пользоваться совместно. Он поднялся еще выше, в комнату Вивьен. Естественно, Джейн захотела бы остановиться именно здесь.
