Рекс Стаут - Право умереть
— Мое место там, где я нахожусь, — ответил я усмешкой на усмешку.
— Чьи это слова? — нахмурился он.
— Мои.
— Нет, правда, где вы это вычитали?
— Нигде. Вы укололи меня, и я вынужден был ответить.
Он усмехнулся.
— Ладно, вы оказались наверху. Должен ли я попытаться стащить вас оттуда?
— Я могу опередить вас. Дайте-ка попробую. Звонила ли вам мисс Сюзанна Брук в четверть шестого в понедельник второго марта?
Он наклонился вперед и скрестил ноги. Темно-коричневые носки в светло-коричневую полоску обошлись ему или его отцу доллара в четыре, не меньше.
— Несчастье заключается в том, что, когда мне задают вопросы, у меня возникает непреодолимая потребность давать хитрые ответы, — произнес он. — Возможно, что это невроз. Лучше, чтобы вы заранее знали об этом. Полицейский, который допрашивал меня, и адвокат, — минутку-минутку, как его фамилия? А, Остер, совершенно правильно, — и помощник прокурора — все они настойчиво пытались задавать мне вопросы и, боюсь, остались несколько сконфуженными. Не хочу конфузить и вас. Я хотел бы, чтобы вы сказали мне, кому принадлежат слова: «Мое место там, где я нахожусь». Кто это сказал?
— Черт возьми, это сказал я! Даже если меня будут пытать, я не знаю, кто, где и когда это сказал до меня. Расскажите мне лучше о Сюзанне Брук и о телефонном звонке.
— Обязательно. Мне здесь нравится… Кабинет Ниро Вулфа. — Он принялся осматриваться. — Это самый большой глобус, который мне когда-либо приходилось видеть. Красивый ковер. Книги и книги. Хотел бы я провести здесь недельку и покопаться в них. Возможно, это принесло бы мне больше пользы, чем год на юридическом факультете. Я собираюсь заняться политической деятельностью. Хочу стать губернатором Нью-Йорка. — Он положил ногу на ногу. — Но вы же хотели услышать о Сюзанне Брук.
— Ради этого вы и приглашены сюда.
— Вы были знакомы с ней?
— Нет. Я лишь однажды встретился с ней. За пять дней до ее смерти.
— А я познакомился с ней год назад. Лакомый кусочек, но я решил не обзаводиться семьей, пока не достигну тридцати лет. Благодаря ей я заинтересовался проблемами гражданских прав. Я хотел помочь ей. Во всяком случае если занимаешься политикой, нельзя обойти проблему гражданских прав, хотите вы этого или не хотите. В тот день я созвал собрание ради нее. Хочу рассказать вам об этом.
Он снова расставил ноги, и выражение лица его полностью переменилось.
— Собрание было назначено в комнате наискосок от профессорской, где имеется телефон, добавочный семь-девять-три, и я договорился, что буду пользоваться им с четырех тридцати и оплачу все разговоры. Между четырьмя тридцатью и шестью тридцатью по этому телефону было двенадцать вызовов. Трижды разговаривал я. Дважды звонил в КЗГП, но ни один из них не был около четверти шестого. На коммутаторе не отмечались ни номера телефонов, ни время. С этим покончено?
— Ловкий ответ. Да, покончено.
— Я ожидал, что на собрание придет около сорока человек, и к пяти часам их было около сорока, большинство студенты и трое или четверо профессоров и преподавателей. Кое-кто сидел. Комната просторная, и присутствующие ходили или стояли группами по нескольку человек в разных углах комнаты. Я не начинал собрания, пока не пришла Сюзанна, а она опаздывала. Не знаю точного времени ее появления, да, очевидно, и никто не знает. Я стоял у окна, беседуя с четырьмя или пятью студентами, когда она вошла и сказала: «Вот и я, и, как обычно, с опозданием». Я взглянул на часы. Было двадцать минут шестого. Так что вот вам и время. Насколько мне известно, она могла воспользоваться телефоном, о котором я говорил, но сделала ли она это? Не знаю. Я пытался разузнать об этом, но никто не смог ответить мне утвердительно. Вопросы?
— Я не могу и мечтать о том, чтобы задать вам вопрос. А если бы задал, то он не относился бы к телефонному звонку. С этим вы покончили. Я бы спросил о том, как долго продолжалось собрание, когда его покинула Сюзанна Брук, и так далее.
Он усмехнулся.
— Вы поняли, как ко мне подойти. Займись вы политической деятельностью, вы могли бы стать сенатором, а я губернатором. Собрание закончилось в шесть тридцать, но несколько человек оставались там еще некоторое время. Сюзанна уехала со мной в шесть сорок. Моя машина стояла в соседнем гараже, и я отвез ее домой. Под «домом» я подразумеваю Парк-авеню, где она проживала вместе с матерью. Я ничего не знал относительно квартиры в Гарлеме. Теперь-то я, конечно, осведомлен, как и все. Итак, — чтобы покончить с этим, — мы подъехали к ее дому чуть позже семи, ну, скажем, в десять минуть восьмого. Это был последний раз, когда я видел ее. Почему Ниро Вулф считает, что ее убил не Уиппл?
Я усмехнулся.
— И вы еще спрашиваете меня?
— Конечно. Послушаем, что вы скажете.
— Да просто потому, что он знает, что это сделали вы.
— Не убедительно, — покачал он головой. — Попытайтесь еще разок. Каковы мотивы?
— Вы считали, что она беременна от вас и что это может испортить вашу политическую карьеру.
— Чуть лучше. Почему же тогда меня никто не видел? Мой шикарный вид, благородное выражение лица не остались бы не замеченными в самом центре Гарлема.
— Жженая пробка.
Он откинул голову и расхохотался.
— Чудесно! Вы молодец. Вы будете губернатором, а я членом сената. Считает ли Ниро Вулф, что он знает истинного убийцу?
Вулф еще целый час должен был провести в оранжерее, так что я позволил гостю немного задержаться и развлечь меня. К тому же он теперь стал возможным кандидатом в убийцы (хотя и занимающим самое последнее место в списке), так как назвал Сюзанну «лакомым кусочком» и намекнул, что мог бы жениться на ней, если бы не кое-какие принципы, которые он себе выдумал. Так как он твердо намеревался посвятить себя самой жесткой игре на свете, а именно — политике, ничто не могло бы остановить его, даже убийство, если только оно помогло бы ему приблизиться к цели.
Когда он ушел, я засел за пишущую машинку. Вулф сказал Долли Брук, что, возможно, полиция никогда не узнает о ее прогулке в Гарлем, но мне это казалось весьма сомнительным. Я решил, что не мешает иметь подробный отчет, написанным на свежую память, о том, что было сказано как у нее дома, так и у нас. Если поднимется вопрос о том что мы скрыли сведения о преступлении, я буду обвинен наравне с Вулфом. За тюремной решеткой у меня была бы уйма времени для того, чтобы писать мемуары, и огромную помощь могли бы оказать заметки если бы только мне удалось пронести их в мою темницу. Я стучал и стучал на машинке и к шести часам дошел до слов Вулфа: «Я составил его по возможности кратко», — когда он вошел в кабинет. Он сел за стол не взяв в руки книгу, которую он читал, и спросил:
— Мистер Магнус?
Я кивнул.
— Очень жаль, что вы не видели его. Не знаю, какова его цена в обнаженном виде, но одетым он представляет великолепное зрелище. Высок, строен, остроумен и весьма разговорчив.
Я передал Вулфу весь наш разговор, опустив лишь пустую болтовню (за исключением вопросов, на которые я давал хитроумные ответы). Вулф все более и более хмурился, пока я продолжал свой отчет
— Итак, — я подошел к концу, — за неделю расследования вы узнали, что Сюзанна звонила по телефону, но возможно, что вам никогда не удастся доказать обратное. Остер был прав, заявив, что вы не обнаружите ничего существенного. Вполне вероятно, что, когда она пришла, Магнус находился в коридоре и мог слышать ее телефонный разговор и таким образом узнал что Уиппл не будет у нее до девяти часов. Затем он отвез ее туда и убил, хотя я сомневаюсь в этом. У него не пустая голова. Ведь так просто выяснить, где он находился в половине шестого.
— Она не звонила.
— Да, знаю. Перед вами два возможных пути. Первый путь основан на силе улик и методе дедукции. Второй — на силе ума и к черту дедукцию, это в данном случае должно значить — к черту Моуд Джордан.
— Она уже была связана теми показаниями, которые дала раньше. Не так ли?
— Конечно. Чтобы уйти из кабинета прокурора, не подписав заявления, надо пролить семь потов. Она, конечно, подписала.
— Было бы небезынтересно узнать, обладает ли миссис Брук талантом подражания. Мистер Воун, возможно, говорил тебе об этом сегодня утром?
— Я знал, что раньше или позже этот вопрос возникнет. Мистер Воун с трудом раскрывал рот. Сейчас он крепко спит. Это срочно?
— Нет. — Он сузил глаза, глядя на меня. — Ты понимаешь ситуацию?
— Да. Во-первых, если Долли Брук убила Сюзанну, нам лучше побыстрее доказать это или передать подписанный ею документ Кремеру. Горячая штучка этот документ, можно обжечься. Но нам вряд ли удастся доказать ее вину. Мы знаем, что она была у дверей, но не можем доказать, что она была в квартире, если не найдем убедительных мотивов. Может быть, занять на месяц Сола, Фреда и Орри поисками доказательства?
Вулф состроил гримасу: «Нет».