Она растворилась в воздухе - Уайт Этель

Кросс сразу заметил фотопортрет:

— Красивая женщина. Во времена Эдуарда[18] таких было много, сейчас, к сожалению, редко встречающийся тип. Это ее собственные зубы?

— Откуда мне знать, — ответил Фом.

— Разве это не ваша жена?

— Помилуйте, нет. По возрасту она годится мне в матери.

— Ну да, ну да… Здесь есть содовая?

— Нет, нужно будет пойти в бар.

Фом знал, что Кросс говорит, чтобы не потерять контроль над своими нервами. Пригласив Кросса занять глубокое кожаное кресло мистера Гердлстона, Фом отправился за штопором и стаканами.

— Осталось немного времени, — вернувшись заметил он.

Кросс взглянул на часы и застонал:

— Вечность. Фом, я в аду. Я обречен провести свою жизнь в ожидании. Помните Нелл? Она так и не пришла. И все это время она лежала там на дороге. И теперь это. Ожидание…

— Вы правильно поступили, обратившись в полицию, — заверил его Фом.

— Но если я ошибся, то расплачиваться за это придется Эвелин.

Двое мужчин пили и курили в тишине, нарушаемой только шумом уличного движения. Они неотрывно смотрели в потолок и время от времени сверялись со своими часами. Было ясно, что Кросс мучится от тревожного ожидания, которое теперь проняло и бывалого Фома.

Его мысли были сосредоточены на драме, которая разыгрывалась на станции Виктория. Детектив задавался вопросом, все ли идет по плану или же возникли неожиданные осложнения, вызванные вмешательством совершенно постороннего народа. Выпитый им виски затуманил его воображение; станция Виктория больше не казалась знакомой конечной остановкой, где Фом часто выслеживал преследуемых. Теперь она была темной и заполненной тенями, и наблюдатели ожидали там прихода шантажиста. Телефонная будка, помеченная крестом, приобрела зловещее значение. Даже в этот самый момент кто-то незаметный мог затаиться внутри.

Вдруг пронзительно зазвонил телефон. Фом подскочил к нему, чтобы ответить, но прежде, чем он добрался до него, Кросс сорвал трубку. Когда он услышал сообщение, то в его взгляде появились недоверчивая радость и удивление.

— Да, — пробормотал он. — Я сейчас приеду.

Когда Кросс положил трубку, его рука дрожала.

— Она вернулась, — хрипло произнес он. — Я не могу в это поверить. Эв вернулась.

Эта новость была настолько неожиданной, что Фом не мог в нее поверить и спросил:

— Откуда вы знаете?

— Только что позвонили из отеля. Я оставил им этот номер на случай, если что-нибудь случится. Я и не мечтал об этом. Мы должны сейчас же отправиться туда.

Фому было любопытно увидеть девушку, о которой он столько слышал. Даже сейчас трудно было поверить в то, что она на самом деле находится в квартире, где он увидит ее во плоти. Однако чувство долга оказалось сильнее желания увидеть Эвелин, и Фом напомнил Кроссу об ожидаемом сообщении от полиции.

— Сейчас это не имеет значения, — заявил тот. — Кроме того, я не хочу, чтобы линия была занята. Мне нужно позвонить Эвелин. Я должен снова услышать ее голос.

Это было естественное желание, но Фом ощущал нетерпение в связи с этой задержкой. После того, как вызов поступил в отель, Кроссу пришлось ждать, пока портье соединит его с квартирой. И вот, наконец, его лицо расплылось в глупой улыбке.

— Это ты, милая? — воскликнул он. — Где ты была?.. Плохая девочка… Будь уверена, я все об этом узнаю… Послушай, здесь со мной молодой парень, который выслеживал тебя по моей просьбе. Просто скажи ему что-нибудь.

Фом взял трубку, которая была влажной от тяжелого дыхания Кросса. В следующее мгновение он услышал слабые металлические нотки тихого сопрано.

— Привет. Вы сыщик?

— Да, — ответил Фом. — Вы были действительно неуловимы. Полагаю, я говорю с мисс Кросс?

— Для вас Эвелин. Вы искали меня в неправильных местах. Я открою вам секрет: правильное место здесь. Приходите и проверьте… Пока-пока.

Звонко рассмеявшись, она повесила трубку, и тут же воцарилась мертвая тишина. У Фома появилось странное ощущение, что он говорил с призраком. С нетерпением желая встретиться с Эвелин, он чувствовал раздражение и досаду, как при просмотре фильма, в котором героиня медлит на грани спасения. Пока они тут теряют время, Эвелин может снова исчезнуть. Казалось, ее также невозможно застигнуть, как и пригвоздить солнечный зайчик к месту острием ножа.

— Ну что, поехали? — предложил он.

Кросс кивнул, но остановился, чтобы снова наполнить свой стакан:

— Она была со своим парнем… Ну, это молодость… Допустим, мне следует отшлепать ее… Пойдемте.

Когда они вышли из офиса, Фом тщетно огляделся в поисках такси. Несмотря на то, что отель был неподалеку, он понимал, что у них не получится быстро добраться до него, так как оказалось, что Кросса пошатывает при ходьбе. Он и сам не совсем твердо держался на ногах, а силуэты старых зданий зловеще ходили ходуном в свете расплывающейся луны.

Фому казалось, что он застрял в кошмаре, в котором невозможно продвинуться вперед. Его мучило осознание необходимости действовать срочно, в уме он безжалостно перебирал различные ужасные возможности. Детектив рассудил, что, если Кросса действительно преследует некий враг, то этот человек будет следить за его отелем. Значит, отсутствие девушки не осталось для него секретом. Естественно, он решит, что она отправилась в гости, и будет ждать ее возвращения.

До этого момента Эвелин находилась под мужской защитой. И вот наступил момент, когда она находится в уязвимом положении — она уже покинула возлюбленного, но пока еще не встретилась со своим отцом.

К большому облегчению Фома в нескольких ярдах от них остановилось такси, чтобы высадить пассажиров. Он взял его, хоть отель и находился всего лишь на другой стороне Пикадилли. После того, как он дал водителю адрес и забрался внутрь, Кросс добавил:

— Останови у ближайшей аптеки.

Вместо того чтобы просто пересечь освещенную магистраль, они медленно начали продвигаться вдоль нее, а Кросс объяснил причину задержки:

— Я пьян, Фом. Я не могу встретиться с Эвелин в таком состоянии.

Однако когда они остановились у аптеки, Кросс оказался достаточно трезвым, чтобы продемонстрировать экспертные знания по вопросу дозировки. Фом был раздражен этой задержкой, хотя она была оправдана результатом. Вскоре они вернулись в такси и свернули с несущегося потока огней на темную боковую улицу. Когда в поле зрения появился освещенный фасад отеля, Кросс схватил Фома за руку.

— Эвелин там наверху, — произнес он. — Или мне это приснилось?

— Мы разговаривали с ней по телефону, — напомнил ему Фом.

Они прошли через вращающуюся дверь и встретили сонного швейцара в бордовой форме.

— Моя дочь поднялась в нашу квартиру? — спросил Кросс.

— Да, сэр. Она забрала ключ. Сказала, что впустит вас.

Сонный мальчик-слуга, который еще бодрствовал, в надежде получить чаевые бросился к ним, чтобы поднять их на лифте. Когда они поднимались, Фом вспомнил те ужасные чувства, которое он испытал, когда в последний раз находился в этой квартире. Ее мрачная и стандартная обстановка была сценой связанной с убийством Нелл. Приятно было подумать, что хотя бы теперь она преображена атмосферой присутствия беззаботной девушки. Возможно, Эвелин разбросала вокруг себя свои вещи: ее шляпка лежит на стуле, помада — на столе, окурки сигарет — на полу.

Фом одновременно ощущал волнение и предвкушение, следуя по коридорам к квартире вслед за Кроссом. В холле был включен свет, видно было через приоткрытую дверь гостиной, что там он тоже включен. С ликующим «Ку-ку» Кросс ворвался внутрь…

Фом остался ждать в прихожей, чтобы не вмешиваться в их встречу. Однако наступившая за этим возгласом тишина подсказала ему, что что-то пошло не так. Он не услышал восторженного крика девушки, не последовало и шума, указывающего, что она с нетерпением бросилась к отцу.

Вместо этого детектив услышал глухой стук, как будто кто-то упал на пол. Ворвавшись в комнату, он застыл в дверях, а его сердце, казалось, оборвалось.