Жорж Сименон - Ранчо “Кобыла потерялась”
— Ты не едешь в Тусон?
— Зачем?
Он старался вести себя как можно естественнее, пытался придать себе вид человека, которого ничего особенно не занимает.
— Думаю, тебе стоит туда съездить.
Не предполагала ли она, что день, проведенный в бездействии и без новостей, покажется ему длинным и тягостным? Или у нее была какая-нибудь задняя мысль? Теперь, после вчерашнего дня, он смотрел на нее со смешанным чувством доверия и сомнения, подозревая, что она кое о чем умалчивает и скрыто прибирает его к рукам.
— Майлз Дженкинс понадобится на ранчо, чтобы заменить китайца…
— Уверена, что Ганзалес прекрасно справится и один.
Имя Юнзалеса заставило его снова вспомнить об Алоизе Риалесе.
— Кстати, Матильда, помнишь ли ты последнего управляющего, который был во времена Энди?
— Алоиз?
— Да… Представляешь, с утра все вспоминал, когда же он уехал.
Думал, что помню это время до мельчайших подробностей, а вот про управляющего вылетело из головы.
— Странно, — произнесла она.
— Почему?
— Именно потому, что сегодня утром я тоже думала о нем.
Вдруг он понял, какая была связь между Риалесом и их давешним разговором — он искал ее уже час, но сестре надо было только сказать то, что она сказала. «Представь, что в какой-то момент один из ковбоев говорит Энди: „Поеду и снова поставлю загородку на тропе койотов“.
Именно это сказала Матильда.
Но по логике вещей не ковбой должен был обращаться к Спенсеру, а скорее управляющий. И таким образом, именно Риалесу Энди ответил: «Кэли Джон будет возвращаться там вечером и поставит ее».
Матильда собиралась еще что-то добавить, но он остановил ее, взволнованно, как человек, который стоит на пороге великого открытия.
— Когда он от нас ушел? — спросил он.
— Ты правда не помнишь? Ты думал, что Энди оставит его тебе, и тебе это не нравилось, потому что вы с Риалесом друг друга недолюбливали.
Говорили даже, что Спенсер уже нанял человека с Юга, но незадолго до того, как Спенсер уехал от нас, Риалес появился сам и сказал, что уходит вместе с ним. Ты был обижен, потому что Спенсер тебе ничего об этом не говорил. Я же доказывала, что ты должен радоваться, потому что избавился от него.
— Припоминаю, — проворчал Кэли Джон. — Но не могу вспомнить, когда он из этих мест уехал.
— В любом случае после того, как открыли шахту, потому что именно Алоиз руководил рытьем колодцев. Когда он уехал, говорили, что он получил наследство и собирается обосноваться в Сан-Франциско. Странно, что я помню такие вещи лучше тебя. Ты тогда только что нанял Плитчарда, и он держал нас в курсе того, что происходит в округе. Он или, вернее, его жена. Скорее, его жена, она иногда задерживала меня на час во дворе своей болтовней…
Кэли Джон пошел к себе в комнату, чтобы одеться, и продолжал говорить с сестрой через полуоткрытую дверь, его немного лихорадило, и он боялся, что сестра заметит зародившуюся в нем надежду.
Он почувствовал зависть к сестре, которая тоже кое на что годилась, потому что впервые с тех пор, как зеленый баул оказался у них в доме, мысли их текли почти параллельно. Впрочем, ничего еще не было ясно, и говорить об этом было не надо. Вот почему он ограничивался ничего не значащими фразами, относящимися больше чем к Риалесу к толстухе Плитчард с ее ежегодными родами и ее хилому нытику-супругу.
Правду должен был обнаружить он сам и уж никак не его сестра.
Теперь он ходил туда-сюда между людьми, которые пытались скрыть свое беспокойство: они жевали резинку или курили, глубоко затягиваясь.
Некоторые время от времени отправлялись пропустить стаканчик в бар, который стал продолжением брокерской конторы.
— Как выяснили, что он уехал?
Он знал в основном всех, во всяком случае, тех, кто был уже немолод.
Вопросы задавал почти равнодушно: все-таки некогда он был компаньоном Энди Спенсера и ему полагалось знать больше других.
Некоторые раздраженно пожимали плечами — у этих в дела Энди были вложены большие деньги, и они не отрывали взглядов от спины агента по обмену денег.
Билл Джексон звонил, куда только мог. Новости передавались всеми возможными средствами. С утра у Энди Спенсера в большом доме на улице О'Хары постоянно отвечали, что его нет дома. На том конце телефонного провода звучал женский голос, и некоторые даже утверждали, что отвечала сама Розита.
— Не знаете, когда он вернется?
— Нет.
— А не можете ли сказать, куда я могу ему перезвонить?
— Не знаю.
— На каком поезде он уехал?
Этого она тоже не знала. Не знала ничего, и после десяти утра телефон в доме отключили. Не работал телефон и в садовом флигеле, молчал также номер личного телефона Энди Спенсера — известен он был лишь немногим его друзьям и партнерам.
Кто-то вспомнил о секретаре, который жил в городе в скромном домишке, — секретарь был женат и имел двоих детей. К жене срочно отправили посыльного. Она утверждала, что знает так же мало, как ее собеседник.
Настроение у нее было плохое, и она даже отказывалась говорить, когда уехал ее муж.
Один же сосед, напротив, утверждал, что слышал, как посреди ночи у секретаря зазвонил телефон, а спустя четверть часа перед его домом остановилась машина — сосед был стар, спал он мало и, вероятно. Спенсера не любил. Возможно, желая привлечь к себе больше внимания, он несколько преувеличивал, но добавил даже, что подошел к окну, узнал машину Энди Спенсера и видел, как секретарь садился в нее с большим чемоданом.
Вот какие новости передавались из уст в уста в баре и в конторе Билла Джексона. Всем хотелось узнать больше. Кто-то громко произнес:
— Нужно позвонить Митчелу…
Но крупные дельцы из штаба Энди, богачи, которые входили в административные советы, в этот день чудесным образом исчезли из поля зрения. Или же, если их в конце концов находили хитростью, притворялись удивленными:
— А вам никогда не приходилось куда-нибудь уезжать? Заметьте, мне самому неизвестно, что Энди куда-нибудь собирается…
Самое удивительное, что уже было невозможно выяснить, кто первым сообщил эту новость. На вокзале утверждали, что там не видели ни Энди, ни его секретаря.
— А машину?
Чувствовалось, что каждый что-то про себя думал, каждый искал, что бы предпринять.
— Не так трудно выяснить, возвращалась ли машина с шофером…
Быстренько послали юного добровольца на улицу О'Хары. Ограда была на замке. Вдоль сада шел переулок. Молодой человек пошел по нему, время от времени заглядывая через стену, и за домом напротив гаража увидел черную машину, которую мыл шофер.
— Машина вернулась…
На летном поле также никто не видел Энди Спенсера. Между полуночью и восемью часами утра три самолета улетели на Восток. Еще один взял курс на Мексику.
В магазинах Спенсера царило такое же беспокойство: прошел слух, будто они, возможно, закроются, пока не перейдут в руки новой компании, которая, по всей вероятности, поменяет обслуживающий персонал.
Русский, который тоже находился в баре, схватил Кэли Джона за лацканы пиджака.
— Что я тебе говорил, братец? Он перешел границу, разве не так? Я знаю кое-кого, кто дорого бы дал сегодня, чтобы поговорить с ним с глазу на глаз…
Кэли Джон не выпил своего традиционного стаканчика виски, настолько отвратительно ему было воспоминание о субботнем вечере. Он даже отвернулся от Бориса и подошел к одному владельцу ранчо, которого знал некогда по родео. А так как тот был не намного моложе его, спросил:
— Вы никогда не слышали об Алоизе Риалесе?
Среди всего этого беспокойства он продолжал преследовать свою собственную неотвязную мысль.
— О вашем бывшем управляющем? Я думал, он обосновался в Сан-Франциско.
— Он объявил об этом, когда уезжал из этих краев…
В этот момент Кэли Джон находился около бара у углового окна. Совсем молодой человек занимал табурет за его спиной.
— Вы сказали Риалес, господин Эванс? Извините, я услышал. Один Риалес есть даже здесь…
Молодой человек представился. Он был служащим банка, но сегодня у него выходной.
— Вы найдете Жозе Риалеса у брокера, на которого он уже два года работает. Хотите, я вам его покажу?
Они подошли к двери в глубине помещения.
— Вон там. Высокий брюнет, который разговаривает с господином Паркером, около доски, слева…
— Не знаете, откуда он?
— Я иногда встречал его на бильярде, но никогда не расспрашивал.
Кэли Джон предпочел вновь вернуться в бар вместе со своим спутником.
— Хотите оказать мне услугу, молодой человек?
— Охотно, господин Эванс.
— Риалесу покажется странным, если вы спросите, не его ли отец Алоиз Риалес, а если он еще жив, то в этом случае, где он живет?
— Может, сегодня не очень кстати, понимаете? Но я все же могу попытаться…
Он непринужденно устремился в соседнюю комнату, а Кэли Джон остался в баре, предпочитая не показываться там самому.
