Уилки Коллинз - Лунный камень
Еще мы стояли какъ ошалѣлые, не зная что намъ дѣлать, когда въ комнатѣ появилась миледи. Она услыхала мой голосъ въ кабинетѣ своей дочери и пришла узнать что случалось. Извѣстіе о пропажѣ алмаза, повидимому, сразило ее. Она прямо подошла къ спальнѣ своей дочери и потребовала чтобъ ей отворили. Миссъ Рахиль впустила ее.
Затѣмъ тревога съ быстротой пожара распространилась по всему дому и достигли, наконецъ, до обоихъ джентльменовъ.
Мистеръ Годфрей первый вышелъ изъ своей комнаты. Услыхавъ о происшедшемъ, онъ только въ изумленіи развелъ руками, что не слишкомъ говорило въ пользу его природной находчивости. Зато я сильно разчитывалъ на свѣтлый умъ мистера Франклина, надѣясь, что онъ-то и поможетъ намъ выйдти изъ затрудненія; но и онъ въ свою очередь оказался столько же ненаходчивымъ, какъ и его двоюродный братецъ. Противъ всякаго ожиданія, онъ хорошо проспалъ ночь, а сонъ, по его словамъ, какъ непривычная роскошь, подѣйствовалъ на него одуряющимъ образомъ. Однако послѣ чашки кофе, которую онъ, по иностранному обычаю, выпивалъ обыкновенно за нѣсколько часовъ до завтрака, ясность ума его опять возвратилась. Французская сообразительность выступила на первый планъ, и онъ съ большею ловкостью и рѣшительностью принялъ слѣдующія мѣры:
Прежде коего онъ недѣль, позвать слугъ и приказалъ онъ оставить всѣ двери и окна нижняго этажа запертыми, такъ, какъ она была оставлены наканунѣ, за исключеніемъ главнаго входа, который я уже отперъ. Затѣмъ, не предпринимая никакихъ дальнѣйшихъ мѣръ, онъ предложилъ мнѣ и мистеру Годфрею лично удостовѣриться, не завалился ли какъ-нибудь алмазъ за шкафъ или за столъ, на которомъ помѣщалась эта индѣйская вещица. Послѣ безуспѣшныхъ поисковъ и толковъ съ Пенелопой, которая въ отвѣтъ на всѣ вопросы не прибавила ничего новаго къ сообщеннымъ у же ею свѣдѣніямъ, мистеръ Франклинъ рѣшился допросить самое миссъ Рахиль и послалъ Пенелопу постучаться въ дверь ея спальни.
На стукъ вышла только одна миледи и тотчасъ же притворила за собой дверь; но минуту спустя мы услыхали, что миссъ Рахиль сама запираетъ дверь изнутри. Госпожа моя вышла къ вамъ сконфуженная и опечаленная.
— Пропажа алмаза до такой степени сокрушаетъ бѣдную Рахиль, сказала она мистеру Франклину, — что она упорно отказывается говорить о немъ даже со мной, и вамъ никакъ нельзя увидать ее теперь.
Удвоивъ ваше смущеніе разказомъ объ отчаяніи своей дочери, миледи, послѣ небольшаго внутренняго усилія, вполнѣ овладѣла собой и начала дѣйствовать со свойственною ей рѣшимостью.
— Мнѣ кажется, спокойно сказала она, — что вамъ не остается ничего болѣе дѣлать какъ послать за полиціей.
— Которая прежде всего, подхватилъ мистеръ Франклинъ, — должна задержать индѣйскихъ фокусниковъ, приходившихъ сюда вчера вечеромъ.
Миледи и мистеръ Годфрей (не посвященные въ тайны ваши съ мистеромъ Франклиномъ) пришли въ величайшее изумленіе.
— Мнѣ некогда теперь объясняться, продолжилъ мистеръ Франклинъ. — Одно могу сказать вамъ, что алмазъ, по всей вѣроятности, похищенъ Индѣйцами. Напишите мнѣ поскорѣе рекомендательное письмо къ одному изъ фризингальскихъ судей, сказалъ онъ, обращаясь къ миледи, — и упомяните въ немъ, что я уполномоченъ вами дѣйствовать въ вашихъ интересахъ. Я сейчасъ же отправлюсь въ городъ, потому что каждая потерянная минута можетъ дать похитителямъ время скрыться отъ вашихъ преслѣдованій. (Nota bene: На какой сторонѣ его характера былъ теперь перевѣсъ, на французской или на англійской? не знаю, только очевидно было, что разумная сторона одержала верхъ. Оставалось рѣшить еще одинъ вопросъ: долго ли продлится это счастливое настроеніе?)
Мистеръ Франклинъ придвинулъ къ теткѣ перо, чернила и бумагу, но миледи (какъ мнѣ показалось) не совсѣмъ-то охотно написала требуемое письмо. Еслибы можно было пренебречь такимъ обстоятельствомъ, какъ пропажа алмаза въ двадцать тысячъ фунтовъ стерлинговъ, то судя по невыгодному мнѣнію моей госпожи объ ея покойномъ братѣ и по ея недовѣрію къ сдѣланному имъ подарку, она, мнѣ кажется, порадовалась бы, еслибы ворамъ удалось скрыться съ Луннымъ камнемъ.
Я отправился въ конюшню съ мистеромъ Франклиномъ и не упустилъ при этомъ случая спросить его, какимъ образомъ могли Индѣйцы (которыхъ я, конечно, и самъ подозрѣвалъ не менѣе его) забраться къ вамъ въ домъ?
— Вѣроятно, во время суматохи, причиненной разъѣздомъ гостей, отвѣчалъ мистеръ Франклинъ, — одинъ изъ негодяевъ пробрался незамѣтно въ столовую, и забившись подъ диванъ, подслушалъ разговоръ тетушки съ Рахилью насчетъ того, куда лучше припрятать алмазъ на ночь. Затѣмъ, выждавъ пока въ домѣ все угомонилось, онъ преспокойно взошелъ въ кабинетъ и укралъ Лунный камень изъ шкапчика.
Съ этими словами мистеръ Франклинъ, крикнулъ груму чтобъ отворили ворота и ускакалъ въ городъ. Это было, повидимому, самое разумное объясненіе. Однако какимъ же образомъ ухитрился воръ выйдти изъ дому? Отправляясь поутру отпирать главный входъ, я нашелъ его точь-въ-точь въ томъ же видѣ какъ наканунѣ, крѣпко запертымъ на засовъ. Что же касается до другахъ дверей и окошекъ, то она сами говорили за себя, потому что до сихъ поръ еще оставалась неотворенными. А собаки? Предположимъ, что воръ ушелъ чрезъ окно верхняго этажа; какъ могъ онъ во всякомъ случаѣ миновать собакъ? Ужь не запасся ли онъ для нихъ отравленнымъ мясомъ? Въ ту самую минуту какъ подозрѣніе это промелькнуло въ моей головѣ, собаки выбѣжали ко мнѣ изъ-за угла, стали валяться по мокрой травѣ и были такъ здоровы и веселы, что я не безъ труда образумилъ ихъ и снова посадилъ на цѣпь. Чѣмъ болѣе размышлялъ я надъ объясненіемъ мистера Франклина, тѣмъ несостоятельнѣе оно мнѣ казалось. Наконецъ, когда наступило время, мы, по обыкновенію, позавтракали: никакое происшествіе въ домѣ, даже самое необычайное, какъ напримѣръ грабежъ или убійство, не должны мѣшать завтраку. По окончаніи его миледи потребовала меня къ себѣ, и я принужденъ былъ разказать ей все, что такъ тщательно таилось отъ нея до сихъ поръ относительно Индѣйцевъ и ихъ заговора. Какъ женщина съ твердымъ характеромъ, она скоро оправилась отъ потрясающаго впечатлѣнія, произведеннаго на нее моимъ разказомъ. Ее не столько смущали поганые Индѣйцы, сколько печаль дочери.
— Вы сами знаете, Бетереджъ, какой странный характеръ у Рахили, и какъ не похожи бываютъ ея дѣйствія на поступки ея сверстницъ, сказала мнѣ миледи. — Но никогда не казалась она мнѣ столь загадочною и скрытною какъ въ настоящую минуту. Пропажа камня словно лишила ее разсудка. Кто бы подумалъ, что этотъ ужасный алмазъ околдуетъ ее въ такое короткое время?
Дѣйствительно, все это было очень странно. Миссъ Рахиль никогда не выказывала свойственнаго всѣмъ молодымъ дѣвушкамъ пристрастья къ драгоцѣннымъ вещамъ и украшеніямъ. Однако она была неутѣшна и до сихъ поръ сидѣла запершись въ своей спальнѣ. Правда, пропажа алмаза отразилась и на прочихъ обитателяхъ дома. Даже мистеръ Годфрей, напримѣръ, по профессіи общій утѣшитель и совѣтчикъ, и тотъ не звалъ куда ему дѣвать себя. За недостаткомъ общества, и не имѣя возможности примѣнить къ миссъ Рахили свое умѣнье утѣшать огорченныхъ женщинъ, онъ тревожно и безцѣльно сновалъ взадъ и впередъ по дому и по саду, раздумывая, какъ бы лучше поступить ему въ приключившейся бѣдѣ. Ужь не уѣхать ли и не избавить ли семью отъ тяжелой обязанности занимать его какъ гостя, а то не остаться ли лучше въ ожиданіи того времени, когда и его ничтожныя услуги могутъ оказаться полезными? наконецъ онъ остановился на послѣднемъ рѣшеніи какъ на самомъ благоразумномъ и наиболѣе приличномъ при настоящемъ грустномъ положеніи семьи. Только время и обстоятельства могутъ быть пробнымъ камнемъ для человѣка. Когда наступилъ чередъ мистеру Годфрею быть испробованнымъ, цѣнность его оказалась гораздо болѣе низкаго достоинства нежели я воображалъ. Что же касается до женской прислуги, то женщины всѣ, за исключеніемъ Розанны Сперманъ, державшейся поодаль отъ другихъ, принялись шушукать во всѣхъ углахъ дома и перекидываться подозрительными взглядами, какъ обыкновенно поступаетъ слабѣйшая половина человѣческаго рода при всѣхъ сколько-нибудь замѣчательныхъ происшествіяхъ. Сознаюсь, что я самъ былъ встревоженъ и не въ духѣ. Проклятый алмазъ всѣхъ васъ перевернулъ вверхъ дномъ. Около одиннадцати часовъ мистеръ Франклинъ вернулся назадъ. Его рѣшимость очевидно исчезла во время поѣздка въ городъ подъ гнетомъ свалившихся на него заботъ.
Отправляясь изъ дому, онъ скакалъ въ галопъ, а домой возвращался шагомъ. Уѣзжая, онъ былъ твердъ какъ сталь, а вернулся словно наваченный, тряпка — тряпкой.
— Ну, что жь, спросила миледи, — когда будетъ полиція?
— Сейчасъ, отвѣчалъ мистеръ Франклинъ;- она сказали, что мигомъ послѣдуютъ за мною. Сюда прибудетъ надзиратель сыщиковъ, Сигревъ, съ двумя полицейскими помощниками. Но это только для формы. Дѣло наше проиграно!
