Эрл Гарднер - Дело о позолоченной лилии
– Он не хотел делать этого, – мягко сказал судья. – Официальный эффект одинаков вне зависимости – рассказывает ли свидетель о результате своего разговора или о самом разговоре. Предмет разговора приводит к прямому доказательству. На перекрестном допросе мистер Мейсон может расспрашивать обо всем разговоре, если он хочет.
– Но это не связано с тем, чем интересовалась полиция, – возразил Хедли. – Это не связано с преступлением.
– Откуда вы знаете? – спросил судья.
– Нам известно, что случилось.
– У мистера Мейсона может быть своя версия случившегося. Суд дает обвиняемому любую возможность для защиты. Свидетель может отвечать на вопрос.
– Продолжайте, – сказал Мейсон. – Что вы рассказали полиции о женщине из двенадцатого номера?
– Я сказал им, что она прокралась в этот номер.
– Вы использовали слово «красться»?
– Полагаю, я им пользовался, и я рассказал им о разговоре с этой женщиной.
– Вы передали им слова этой женщины?
– Ваша честь, я протестую, – возник Хедли. – Это доказательство базируется на передаче сведений, основанных на слухах. Слова женщины являются такими сведениями.
– Я разрешаю продолжать перекрестный допрос, – проигнорировал Штрузе. – Отвечайте на вопрос.
– Я сказал полиции, что эта женщина назвалась подругой той, которая сняла двенадцатый номер. Она сказала, что подруга велела ей войти в номер и ждать.
– Вы можете описать женщину? – спросил Мейсон.
– Я протестую. Вопрос не относится к делу, – заявил Хедли.
– Протест принят, – сказал судья.
Мейсон улыбнулся.
– Вы описали ее полиции во время разговора с ними?
– Да, сэр.
– Так как же вы описали ее полиции?
– То же самое возражение, ваша честь, – вскочил Хедли.
– Возражение отклоняется, – улыбнулся судья. – Мистер Мейсон воспроизводит все тот же разговор.
– Я сказал полиции, что женщине может быть лет двадцать восемь – тридцать, что она брюнетка, у нее темно-серые глаза, довольно высокая… Я имею в виду, она высокая женщина с длинными ногами. Я видел, когда она шла. Она ходит как королева. Вы можете…
– Это не описание! – закричал Хедли. – Говорите, что вы сообщили полиции.
– Да, сэр, именно это я и говорил полиции, – ответил Брамс и добавил: – Конечно, потом я узнал, что с ней все в порядке.
– Вас просили не делать никаких добровольных показаний, – заметил Мейсон.
– Верно, – согласился судья.
– У меня все, – сказал Мейсон.
Хедли сердито набросился на свидетеля:
– Вы сказали полиции, что думаете, что она прокралась в мотель? Впоследствии вы указали, что ошиблись.
– Я протестую, – сказал Мейсон. – Вы ведете к предположениям, что разрешено лишь при перекрестном допросе.
– Протест принят, – решил судья.
– Но впоследствии вы сообщили полиции, что все оказалось в порядке! – закричал помощник прокурора.
– Протестую, – заявил Мейсон, – поскольку это выяснилось не прямым допросом, а перекрестным и вопросы об этом задавал я.
Судья Штрузе посмотрел на свидетеля.
– Когда вы сообщили им это?
– На следующий день.
– Протест принят.
– Вы говорили о женщине, которая была в двенадцатом номере в тот же вечер?
– Протестую, поскольку обвиняемый не присутствовал при этих разговорах.
– Протест принят.
Хедли сел на место и стал шептаться с Гамильтоном Бергером. Потом Хедли снова встал.
– В тот же самый вечер, как часть того же самого разговора, вы сказали полиции, что после разговора с этой женщиной вы убедились, что с ней все в порядке?
– Да, сэр, – ответил свидетель.
– Это все, – с торжеством изрек Хедли.
– Одну минуту, – остановил Брамса Мейсон, когда тот собирался уходить. – Еще один вопрос в порядке повторного перекрестного допроса. В том же самом разговоре, в тот самый день, описывая эту женщину, вы упомянули слово «проскользнула»?
– Я полагаю, да. Да, сэр, в то же самое время.
– Вы так и сказали «проскользнула»?
– Да, сэр.
Мейсон улыбнулся Хедли.
– У меня все.
– Вызывайте следующего свидетеля, – обратился к обвинению судья.
Хедли вызвал управляющего агентством по прокату автомобилей. Он рассказал о сданном автомобиле, о его возвращении и о том, что никто за авансом не явился.
– Вопросов нет, – отказался от допроса Мейсон.
Следующим был работник того же агентства. Он показал, что шестого апреля в десять часов видел машину, которую вернули в их агентство. Машину вела молодая женщина, которая вышла из машины и направилась к конторе. После этого он не обращал на нее внимания.
– Перекрестный допрос, – объявил Хедли.
– Вы можете описать эту женщину? – спросил Мейсон.
– Очень симпатичная молодая женщина.
– Вы можете описать ее чуть подробнее? – попросил Мейсон.
Некоторые из присяжных широко улыбнулись.
– Конечно. Ей было лет двадцать с лишним. Она была такая! – Свидетель неопределенно взмахнул рукой.
– Какая «такая»? – спросил судья Штрузе.
– У нее была хорошая фигура, – торопливо выпалил свидетель.
– Вы видели ее волосы?
– Она блондинка.
– Сейчас я задам вам еще один вопрос, – сказал Мейсон. – Только хорошенько подумайте, прежде чем отвечать. Вы видели, чтобы она вытаскивала из машины какой-либо багаж, после того как вернула машину?
Свидетель покачал головой.
– Нет, сэр. Она просто вышла из машины и ничего не доставала.
– Вы уверены?
– Уверен.
– Вы видели, как она выходила из машины?
– Видел.
В зале раздался легкий смех.
– У меня все, – сказал Мейсон.
– Вопросов нет, – откликнулся Хедли.
Хедли вызвал эксперта по отпечаткам пальцев, который обследовал номера пятнадцать и шестнадцать мотеля «Стейлонгер». Он предъявил несколько образцов отпечатков, которые классифицировал как «важные».
– Почему вы посчитали их важными? – спросил Хедли.
– Потому, – ответил эксперт, – что я снимал отпечатки пальцев и с машины, о которой говорил предыдущий свидетель.
Отвечая на вопросы Хедли, свидетель показал, что он обследовал прокатную машину, снял несколько отпечатков и сравнил их с отпечатками, которые были сняты в номерах пятнадцать и шестнадцать, где было найдено тело, и что некоторые из них принадлежат обвиняемому.
– Перекрестный допрос, – объявил Хедли.
– Кто оставил другие отпечатки? – приступил Мейсон.
– Я предполагаю, что они были сделаны блондинкой, которая вернула машину в агентство и…
– Вы не знаете?
– Нет, сэр, не знаю. Я знаю, что снял несколько образцов в номерах пятнадцать и шестнадцать и сравнил их с отпечатками, снятыми в машине номер СУХ-221. Некоторые из этих отпечатков совпадают с отпечатками Стюарта Д. Бедфорда, снятыми с него в полиции.
– И вы нашли отпечатки, которые, по вашему предположению, принадлежат блондинке, в номерах пятнадцать и шестнадцать мотеля?
– Да, сэр.
– Где?
– В различных местах – на зеркалах, на стенах, на дверных ручках.
– И это те же самые отпечатки, что и в автомобиле?
– Да, сэр.
– Другими словами, – продолжал Мейсон, – судя по вашим собственным наблюдениям, некоторые из этих отпечатков могли принадлежать убийце Бинни Денхема?
– Я протестую! – завопил Хедли. – Это аргументация. Это просьба о заключении.
– Он опытный свидетель, – возразил Мейсон. – Я ограничиваю вопрос рамками его возможностей.
Судья колебался.
– Свидетель, отвечайте на вопрос, – наконец разрешил он.
– Насколько я знаю по собственным наблюдениям, – сказал свидетель, – ни один из них не мог принадлежать убийце.
– Или убийство было совершено кем-то другим? – спросил Мейсон.
– Это верно.
– Благодарю вас, это все, – сказал Мейсон.
Гамильтон Бергер показал, что хочет вызвать еще одного свидетеля.
– Вызываю Ричарда Джексона, – объявил он.
Джексон, высокий, стройный мужчина с широкими плечами, глубоким голосом и холодными голубыми глазами, был полицейским, который десятого апреля находился возле дома Бедфорда.
– Что вы делали возле дома Бедфорда? – спросил Гамильтон.
– Я осматривал там все.
– Что?
– Землю, гараж.
– У вас был ордер на обыск?
– Да, сэр.
– Вы предъявили ордер кому-нибудь?
– Дома никого не было, сэр. Некому было предъявлять ордер.
– Где вы были сначала?
– В гараже.
– Где в гараже?
– Я осматривал весь гараж.
– Вы можете сообщить нам подробности обыска, который произвели?
– В гараже стояла машина. Мы очень хорошо осмотрели ее. Осмотрели и несколько шин и разных труб…
– Вы говорите «мы» – кто был с вами?
– Мой коллега.
– Сотрудник полиции?
– Да.
– Вы можете сообщить нам подробнее об обыске, который вы произвели?
– Да.
– Где еще вы смотрели?
– Мы осмотрели весь гараж, обыскали все, что было можно.
– А потом что вы сделали? – спросил Бергер.
– В конце гаража есть отверстие для стока воды, закрытое решеткой. Мы подняли решетку и заглянули туда.
