Эрл Гарднер - Пройдоха

Я взял монетки и пошел в ресторан. Начал звонить по больницам. На второй звонок взявшая трубку девушка сообщила, что у них есть ординатор по имени Арчи Холоман. Поблагодарив ее, я повесил трубку и велел недовольному таксисту везти нас в эту больницу.

Больница была недалеко. И мы быстро доехали.

– Может быть, он сейчас не дежурит? – предположила миссис Кул. – Тогда возьми его домашний адрес. Я подожду здесь.

Я взбежал по мраморной лестнице и вошел в больницу. Быстро светало. В отличие от свежего запаха утра на улице, атмосфера внутри казалась насыщенной миазмами болезней и смертей.

Из-за перегородки на меня смотрела дежурная медсестра. Лицо ее казалось белесым от дневного света, проникавшего через окно, и отблеска электрической лампы.

– Есть у вас в штате доктор Холоман? – спросил я.

– Да.

– Мне очень нужно его увидеть.

– Он дежурит. Подождите минутку. Я позвоню узнаю. Скажите, пожалуйста, как вас зовут?

– Я – Лэм, Дональд Лэм.

– Вы с ним знакомы?

– Да.

Медсестра вызвала коммутатор. Через некоторое время она показала мне на телефонную будку.

– Можете поговорить с ним там, если угодно, мистер Лэм. Или здесь.

Я предпочел будку. Я понимал, что должен проявлять осторожность. Не хотелось, чтобы он подумал, что я беру его на пушку. Мне казалось, будет лучше дать ему знать, что я в курсе.

– Доктор Холоман, говорит Дональд Лэм. Я хотел бы обсудить с вами то, что случилось, когда вручали повестку мистеру Берксу вчера днем. И еще я хотел проверить ваш диагноз по поводу разбитого носа. Может быть, вы спуститесь? Миссис Кул тут же, ждет в такси.

– Как, вы сказали, вас зовут?

– Я – Лэм, Дональд Лэм, сыщик.

– Не припоминаю…

– Разве вы не помните… – Я терпеливо объяснил. – Вы еще бинтовали расквашенный нос Биэлти на квартире у Сандры.

– Вы определенно ошибаетесь. Путаете меня с кем-то другим. Я не практикую самостоятельно.

Я понял, в чем дело. Он не хотел, чтобы в больнице знали, что он врачует на стороне.

– Прошу прошения. Наверное, я действительно ошибся, тем не менее, доктор, я хотел бы с вами переговорить. Не могли бы вы спуститься? Мы не будем разговаривать тут, на месте, – тут же добавил я, уловив его смущение. – Миссис Кул на улице, в такси. Мы бы там и побеседовали.

– Я сейчас спущусь. Хочу разобраться, что это за чертовщина.

Я поблагодарил его и повесил трубку. Через огромные окна холла я наблюдал рождение дня. Спустя некоторое время лифт спустился. Я повернулся, чтобы поприветствовать доктора Холомана. Но это был не он. Из лифта вышел молодой человек и подошел к столу медсестры. Я отвернулся к окну. Услышал шепот. Они тихо разговаривали.

Молодой человек подошел ко мне, и я обернулся.

– Это вы хотели меня видеть?

– Нет, я жду доктора Холомана.

– Но я и есть доктор Холоман.

– Наверное, вы правы, и я ошибся. Мне нужен доктор Арчи Холоман.

– Но я и есть доктор Арчи Холоман.

Я осмотрел его с ног до головы. Ему было около тридцати. Бледное лицо честного, искреннего человека. Высокие скулы. Выразительные темные глаза. Черные волнистые волосы.

– Вы не будете возражать, если я попрошу вас выйти на улицу? Мне хотелось бы, чтобы вы объяснили миссис, что вы не… тот доктор Холоман, которого она разыскивает.

Видно было, что у него появились смутные подозрения. Он взглянул на медсестру, а затем через окно – на такси у обочины. Потом еще раз внимательно оглядел меня, очевидно решив, что при необходимости он сможет со мной справиться. И сказал отрывисто:

– Хорошо. Идемте.

Когда мы подошли к такси, я сказал:

– Миссис Кул. Это доктор Холоман, доктор Арчи Холоман.

Она осмотрела его и воскликнула:

– Чертовщина!

Наступило молчание. Затем он произнес извиняюще:

– Рад с вами познакомиться, миссис Кул. Чем могу помочь?

– Ни черта! Влезай в такси, Дональд.

– Огромное вам спасибо, доктор, – сказал ему я.

Видимо, он подумал, что мы слегка чокнутые. Я впрыгнул в машину. Миссис Кул назвала таксисту адрес Сандры. Такси уже отъехало, а доктор Холоман все еще стоял на тротуаре с видом человека, с которым сыграли первоапрельскую шутку.

– Итак, наша каша густеет.

– Черта с два. Это как подлива, куда добавили слишком много муки. Слишком много сгустков. Ты уверен, что этот человек – доктор Холоман?

– Он сказал, что он доктор Холоман, и в больнице сказали то же самое.

– Дональд, у меня сигареты кончились, – заявила Берта Кул, пошуровав в сумке.

Я протянул ей свою почти пустую пачку и сам закурил от той же спички.

– Чертовски остроумно, Дональд, мальчик мой! Для темных делишек им нужно было имя врача, под которого не подкопаешься. Они, очевидно, не могли подкупить настоящего врача и подсунули нам имя действительно существующего ординатора. Если бы мы захотели навести справки по телефону, нам бы дали полное подтверждение. Они не предполагали, что мы поедем в больницу, чтобы лично удостовериться.

– Таким образом, остается вопрос: кто этот тип, который выдавал себя за доктора Холомана?

– Наверняка ее дружок. Где так много дыма, должен быть и огонь.

Некоторое время мы молчали. Затем она промолвила:

– Послушай, Дональд, не глупи.

– В каком смысле?

– Ты уже наполовину влюблен в эту Хантер.

– Пусть будет на две трети, раз уж вы занялись дробями.

– Пусть будет на две трети, мне наплевать. Пусть будет на все сто. Она в ужасном положении. А ты ее хочешь спасти. Спокойно! Не волнуйся. Посмотрим на факты. Она наврала тебе насчет стрельбы.

– Я не уверен, что она врала.

– Естественно, – сухо заметила миссис Кул.

Мы опять помолчали.

– У вас созрел план?

– Да.

– Какой именно?

– Мы навесим убийство на Биэлти, – сказала миссис Кул.

– Не очень-то это мне нравится. Мы только что установили, что Биэлти не существует.

– Да это же замечательно. Для полиции это жутко крепкий орешек. Ведь пока что есть двое – Биэлти и Морган. Мы с тобой единственные, кто знает, что Морган и Биэлти – один и тот же человек, конечно, не считая прочих. Итак, Морган мертв. Посему Биэлти тоже мертв. Но этого не знают и доказать это не смогут, потому что его тело никогда не найдут. Мы все навешаем на Биэлти, если Хантер нам хорошо заплатит. Так вот, если ты придешь и все выложишь, все скажут: «Это правильно, ты умница!» Но мы уже сами почти до всего докопались. Нам только не хватило полчасика. Если мы начнем расспрашивать о Биэлти и выяснять, где он может быть, вскоре какой-нибудь чертов фараон втемяшит себе в башку, что Биэлти убийца. Вот так мы разыграем неплохой спектакль.

– Но как может какой-нибудь фараон подумать, что Биэлти – убийца, когда сама Альма призналась, что нажала на спусковой крючок?

– Вот когда мы и покажем настоящий высший класс! Если Сандра хочет, чтобы мы доказали ее невиновность – а я думаю, она этого хочет, – и хорошенько заплатит – во всяком случае, я надеюсь, что заплатит, – то мы притянем Биэлти за уши. У Альмы была истерика, и она точно не знает, что произошло. Она услышала выстрел и подумала, что это выстрелил ее пистолет. Но на самом деле все было не так. Выстрелил Биэлти, он находился в это время в ее комнате.

– А что он там делал, в ее комнате?

– Рассматривал ее гравюры, как говорят в таких случаях.

– И Альма не знала, что он там?

– Нет.

– И что, Альма вообще не стреляла?

– Конечно нет.

– Предположим, что ее пистолет был на полу…

– Нет, это не ее пистолет. Она закричала, уронила пистолет и убежала. А Биэлти поднял ее пистолет, оставил свое оружие, которым совершил убийство, и исчез во тьме ночной.

– Ну и насочиняли вы.

– Но мы сумеем преподнести им это как правдоподобную версию.

– Мне что-то ваш вариант не очень нравится. Я предпочитаю свой. А еще я скажу, что ваш вариант не понравится полиции.

– У полицейских такие же руки, уши, глаза, ноги, носы и рты, как у нас. Они могут подобрать факты и сделать такие же выводы, как и мы. Это не мы должны доказать, что Альма невиновна. Это дело полиции доказать, что она виновна. Если мы сумеем объяснить факты другим образом, не оставляющим никаких сомнений, то это все, что нужно, чтобы представить суду. Таков закон.

– Это не совсем так, но достаточно близко к тому, что говорит закон.

– Итак, хочешь ты вызволить Альму или нет?

– Хочу.

– Тогда набери в рот воды, и пусть говорит тетя Берта.

Мы подъехали к дому Сандры. В холле стоял полицейский. Очевидно, никто из редких прохожих на улице не догадывался, в чем дело. Ничто не намекало на то, что в доме произошло убийство.

Берта Кул заплатила водителю и буквально ввалилась в подъезд.

– Минуточку! – окликнул нас полицейский. – Вы тут живете?

– Нет.

– А куда идете?

– К Сандре Беркс.

– Кто вы?

– Я Берта Кул, шеф частного сыскного бюро. А это один из моих сотрудников.

– Что вам там нужно?

– Повидаться с Сандрой Беркс.

– По какому поводу?

– Не знаю. Это она хочет видеть меня. А в чем дело? Она что, под арестом?