Гастон Леру - Тайна Желтой комнаты

Никогда еще замок не был погружен в такое безмолвие. Какой же инстинкт толкает меня к комнате мадемуазель Станжерсон? Я опускаю глаза на ковер и вижу, что впереди меня к ее комнате ведут следы! Да, на этот ковер чья-то обувь принесла грязь снаружи, и я следую за этими следами прямо к спальне мадемуазель Станжерсон. Ужасно! Я узнаю «элегантные следы» преступника. Но ведь если из галереи можно спуститься на террасу, значит, таким же путем можно подняться в галерею. И преступник здесь, в замке, так как обратных следов я не вижу. Он проник сюда через открытое окно в конце поворотной галереи, прошел мимо комнаты Ларсана, мимо моей комнаты, повернул направо в прямую галерею и вошел в комнату мадемуазель Станжерсон. Я остановился перед полуоткрытой дверью и осторожно толкнул ее. Сделав еще один шаг, я оказался в передней и увидел под дверью спальни полосу света. Внимательно прислушиваюсь. Ничего. Никакого шума, даже дыхания не слышно. Ах, если бы знать, что происходит там, за этой дверью!

Я прильнул к замочной скважине, но ничего не увидел, так как дверь заперта на ключ и ключ остался в замке. Подумать только, убийца, может быть, находится еще там. Он должен быть там! Убежит ли он и на этот раз? Все зависит только от меня. Побольше хладнокровия и, главное, не ошибиться. Пройдя через гостиную, я смогу заглянуть в комнату. Но для этого придется пройти через будуар, а убийца тем временем скроется через дверь, перед которой я сейчас стою. Но ведь, собственно говоря, ничего еще не произошло. В будуаре тишина, а там постоянно ночуют две сиделки.

Но поскольку я уверен, что убийца еще там, почему бы немедленно не забить тревогу? Злодей может и убежать, но зато я спасу мадемуазель Станжерсон. А если убийца сегодня вечером вовсе не является убийцей? Он вошел этой ночью в комнату, дверь которой обычно закрыта на ключ изнутри, так как мадемуазель Станжерсон каждый вечер запирается у себя с сиделками. Кто же повернул ключ, чтобы пропустить убийцу? Сиделки? Две верные служанки, старая горничная и ее дочь Сильвия? Это маловероятно, во всяком случае, они спят в будуаре, и мадемуазель Станжерсон, как сказал мне Робер Дарзак, очень осторожная, сама заботится о своей безопасности, с тех пор как чувствует себя достаточно окрепшей, чтобы сделать несколько шагов по комнате. Это неожиданное беспокойство и осторожность удивили Дарзака, да и меня тоже. Можно было не сомневаться, что несчастная ожидала убийцу вновь. Ждала ли она его сегодня вечером? Но кто же повернул ключ? А если это сама мадемуазель Станжерсон? Может быть, имелись причины, заставившие ее открыть дверь? Какая ужасная встреча там сейчас происходит!

Это не любовное свидание, ведь она любит только Робера Дарзака, я это знаю. Все эти мысли быстро проносятся у меня в голове. Ах, если бы знать!

А может быть, тишина за дверью необходима, и мое вмешательство только все испортит или даже станет причиной преступления.

Я вышел из передней и спустился по главной лестнице в вестибюль. Затем тихонько проскользнул к маленькой комнате в первом этаже, где после происшествия в павильоне ночует дядюшка Жак.

Я нахожу его совершенно одетым, взгляд широко открытых глаз странно блуждает. Увидев меня, он совершенно не удивился и сказал, что крик Божьей благодати и чьи-то шаги подняли его с постели. За окном он заметил какой-то темный силуэт. Я поинтересовался, есть ли у него оружие. Он ответил, что нет с тех пор, как судебный следователь забрал его револьвер.

Вдвоем мы выходим в парк через маленькую заднюю дверь и пробираемся вдоль замка под окна мадемуазель Станжерсон.

Я оставил дядюшку Жака у стены и, воспользовавшись тем, что луна в этот момент скрылась за тучей, приблизился к окну, стараясь держаться вне полосы падающего из него света. Окно приоткрыто! Из осторожности? Чтобы без задержки спрыгнуть вниз, если кто-нибудь войдет в дверь? Но, выскочив из этого окна, можно просто сломать себе шею. Быть может, преступник захватил веревку? Вероятно, он все предусмотрел. Ах, если бы знать, что происходит в этой комнате! Я вернулся к дядюшке Жаку и прошептал ему на ухо только одно слово: «Лестница».

Сперва я подумал о дереве, которое служило мне наблюдательным пунктом неделю тому назад, но в этот раз окно приоткрыто так, что с дерева не увидишь происходящего в комнате. И кроме того, я хочу не только видеть, но слышать и действовать.

Дядюшка Жак, взволнованный и дрожащий, ушел и через минуту, вернувшись без лестницы, сделал мне знак рукой.

— Пойдем, — прошептал он, когда я приблизился.

— Я пошел искать лестницу в нижнем зале башни, — говорит он мне по дороге, — там наша кладовка, садовника и моя. Дверь башни оказалась открытой, а лестницы не было. Посмотрите, где я ее обнаружил. Еще хорошо, что луна выглянула.

И он указал мне на лестницу, прислоненную к колоннам в другом конце замка, под окном, которое я недавно обнаружил открытым. Конечно, именно по этой лестнице преступник и проник в поворотную галерею второго этажа.

Мы бросились к лестнице и уже было схватились за нее, но тут дядюшка Жак остановился у приоткрытой двери маленькой комнаты, потолком для которой и служила уже упомянутая мною терраса. Дядюшка Жак толкнул дверь, заглянул внутрь и прошептал:

— Его здесь нет.

— Кого?

— Сторожа. Он спит в этой комнате с тех пор, как ремонтируют башню.

Многозначительным жестом дядюшка Жак показал на полуоткрытую дверь, лестницу, террасу и окно поворотной галереи. Бесспорно, подумал я, если сторож сейчас наверху (я говорю «если», так как за исключением лестницы и пустой комнаты у меня нет никаких оснований его подозревать), если он там, то, конечно, воспользовался этой лестницей и этим окном, ибо помещения, расположенные за его жильем и занятые семьей дворецкого и кухарки, преграждают путь к вестибюлю и парадному входу. Сторож, разумеется, мог под каким-нибудь предлогом зайти вчера вечером в галерею и притворить окно так, что ему оставалось только толкнуть раму снаружи и спуститься в галерею. Незапертое изнутри окно вообще резко ограничивает личность преступника. Разумеется, он должен быть своим человеком в доме, если не предполагать соучастника, во что я не верю, и… если только окно не оставила открытым сама мадемуазель Станжерсон. Но что же это за тайна, какая ужасная причина заставляет ее устранять препятствия на пути убийцы?

Я беру лестницу, и мы возвращаемся к окну спальни мадемуазель Станжерсон, которое по-прежнему приоткрыто. Луч света пробивается через спущенные портьеры и освещает часть лужайки у моих ног. Начинается дождь. Тихонько прислонив лестницу к стене под окном, я осторожно поднимаюсь с дубинкой в руке, оставив дядюшку Жака внизу. Вдруг мрачный вопль Божьей благодати прервал мой подъем. Мне показалось, что крик раздался прямо за моей спиной, совсем рядом! А что, если этот крик является сигналом? Если какой-то соучастник убийцы увидел меня на лестнице и криком вызывает незнакомца к окну? О черт! Он уже стоит у окна, я даже слышу его дыхание. Одно незначительное движение, и я погиб. Нет, кажется, пронесло. Он уходит, вероятно, так ничего и не увидев. Я скорее чувствую, чем слышу, как он крадется по комнате.

Я поднялся еще на пару ступенек и заглянул за портьеру. Сидя спиной ко мне за маленьким столиком мадемуазель Станжерсон, незнакомец что-то писал. Удивительная вещь! Ее в спальне нет, и постель не разобрана. Вероятно, этой ночью она спит в соседней комнате рядом со своими женщинами. Я обрадовался, увидев преступника в одиночестве. Необходимо присутствие духа, чтобы подготовить ловушку. Но кто этот человек, который расположился за столом и пишет, как у себя дома? Не будь следов на ковре, открытого окна и лестницы под окном, я бы подумал, что он находится здесь по праву, по какой-то естественной нормальной причине. А ведь это, безусловно, таинственный незнакомец из Желтой комнаты, человек, которого мадемуазель Станжерсон должна терпеть, не выдавая. Как же мне увидеть его лицо и поймать, захватив врасплох? Если сейчас прыгнуть в комнату, то он убежит через переднюю или через дверь в будуар. Оттуда, минуя салон, он попадет в галерею и сбежит окончательно. И все-таки еще немного, и я поймаю его! Что он там пишет, один в комнате мадемуазель Станжерсон, и кому он пишет?

Я спустился по лестнице вниз, и мы с дядюшкой Жаком вернулись в замок. Я послал его разбудить господина Станжерсона, наказав ждать меня у профессора и ничего не говорить до моего прихода, а сам отправился будить Фредерика Ларсана. Конечно, для меня это большое огорчение, я хотел бы добиться успеха самостоятельно под носом у спящего Ларсана, но дядюшка Жак и господин Станжерсон уже стары, а я еще недостаточно силен. В решающий момент у меня может не хватить сил, а Ларсан привык бороться с преступниками, которых бросают на землю и поднимают в наручниках.

Сыщик открыл мне дверь ошеломленный, с заспанными глазами, готовый послать меня к черту вместе с моими фантазиями сумасбродного репортера. Мне же еще пришлось и убеждать его, что наш враг находится в замке!