Эрл Гарднер - И опять я на коне
– Как ночной сторож попал на вашу яхту?
– У него хранится запасной ключ. Правила яхт-клуба не требуют, чтобы владелец яхты обязательно оставлял от нее ключи охранникам, но многие предпочитают это делать на случай пожара или какой-то срочной необходимости: сторож может взойти на борт яхты и в случае надобности даже передвинуть ее.
– Что было потом?
– Мой сын волновался, так как не понимал, что произошло. Поэтому решил, что ему не помешало бы на всякий случай надежное алиби на ночь вторника.
– А у вас, мистер Биллингс, оно есть?
– Да, конечно. Я ведь был на конференции со своими деловыми партнерами. Один из них – директор нашего банка.
– Дайте мне его имя и адрес.
– Конечно, мистер Лэм. Надеюсь, вы не сомневаетесь…
– Я не сомневаюсь. Я расследую. Как его имя? Его адрес?
– Вальдо В. Джефферсон. Его офис находится в здании нашего банка.
– К вам на яхту приходили гости? Они как-нибудь регистрируются при этом?
– Нет, гости не должны регистрироваться, только владельцы яхт. Но количество гостей фиксируется – один, два, трое, четверо…
– Хорошо, вернемся к яхте. Поедем сейчас туда, и вы запишете меня как своего гостя.
– Но ведь я уже тщательно осмотрел ее, мистер Лэм. Там ничего нет.
– Может быть, вы не обнаружили никаких улик, но если тело мертвого человека находилось на яхте и полиция будет иметь все причины подозревать вас, то, поверьте мне, они найдут множество улик, о которых вы даже и не подозреваете.
Выражение довольства собой появилось на лице Биллингса-старшего.
– Там нет никаких улик, мистер Лэм, уверяю вас.
– Возможно, и нет.
– Что вы все-таки собираетесь там найти, мистер Лэм? Что вы будете там искать?
– Знаете, однажды я посетил семинар известного Френсиса Г. Ли о расследовании убийств…
– Мне казалось, у вас достаточно высокая профессиональная квалификация, мистер Лэм. Однако я не вижу причин, почему мы сейчас должны это обсуждать…
Я продолжал рассказывать, будто не слышал, как меня пытался одернуть Биллингс:
– На семинаре предложили кому-нибудь из нас помочь следствию. Согласившемуся закатали рукав и измазали руку и ладонь человеческой кровью.
– На моих руках не было никаких брызг крови! – оскорбленно воскликнул Биллингс.
– После этого, – как ни в чем не бывало продолжал я, – ему предложили помыть руки с мылом горячей водой, потереть их щеткой – словом, сделать все, чтобы смыть следы крови.
– Она сразу отмылась?
– Конечно.
– И что потом? – спросил Биллингс.
– Ничего.
– Что вы имеете в виду, говоря «ничего»?
– Он ушел вместе со всем классом.
– Вы хотите сказать, что они брызнули кровью ему на руки, заставили потом ее смыть – и это все?
– На следующий день его спросили на семинаре, принимал ли он дома душ, и он ответил, что принимал, причем особенно тщательно тер щеткой руки в тех местах, куда попала кровь.
– И что же потом?
– Ничего, говорю я вам.
– Лэм, вы шутите?
– Нет. На третий день его опять спросили, принимал ли он ванну и тер ли он с мылом руки.
– Лэм, я не понимаю, к чему вы клоните?
– После этих расспросов ему закатали рукав и смазали реактивом те места, где была прежде кровь. И знаете, что случилось? Везде, где два дня назад на руках и ладонях алела кровь, выступили темно-синие пятна.
Джон Карвер Биллингс неподвижно застыл в кресле, как застывает иногда мышь на полке в кладовой при виде внезапно открывающейся двери… Я видел, как он переваривает только что полученную информацию, и она ему совсем была не по душе.
Внезапно он выпрямился и произнес своим спокойным, уверенным голосом опытного банкира:
– Хорошо, мистер Лэм, а сейчас мы отправимся с вами на нашу яхту.
Глава 13
Плавающие дворцы из красного дерева и тика, сверкающие лаком и глянцем, начищенной до блеска бронзой, спокойно поднимались и опускались на волнах, терпеливо дожидаясь уик-энда, когда их владельцы возьмут их на несколько часов отдыха на воды залива или в открытый океан, кативший свои бесконечные волны. Некоторые яхты были таких огромных размеров, что для управления ими требовалась целая команда. Другие имели на своем борту новейшее навигационное управление, что позволяло владельцу в случае необходимости вести яхту одному в открытом море.
Все было так, как мне рассказал Биллингс-отец. Яхт-клуб принимал только своих членов. Высокая стена из стальной сетки с тремя рядами колючей проволоки окружала территорию клуба, и в воротах стояла специальная платформа, при вступлении на которую раздавался сигнал, а ночной охранник уважительно поздоровался с Биллингсом, пожелав ему доброго вечера и протянув специальную книгу, в которой Биллингс расписался, а в отдельную колонку сделал запись: «Один гость». Охранник посмотрел на часы, проверив время нашего прибытия. Он хотел, как мне показалось, сказать еще что-то Биллингсу, но тот оборвал его:
– В другой раз, Боб.
Взяв мою руку, он повел меня по длинной дорожке к яхте. Пока мы шли, нас сопровождал приятный звук плескавшейся воды и игра световых бликов на ее поверхности. Вокруг царила какая-то мрачная, зловещая атмосфера. Ни он, ни я не произнесли ни слова. Мы подошли к белой яхте, палубы которой были сделаны из тикового дерева; кругом в свете луны сверкали бронзой начищенные поручни и ручки. В верхней кабине окна были квадратными, с тяжелыми непробиваемыми стеклами. В нижней – круглые небольшие иллюминаторы.
– Это здесь, – остановился Биллингс. – Пожалуйста, наступайте не на палубу, а на ковер. Я сейчас отопру каюту.
Мы взошли на борт. Биллингс вставил ключ в замок. Скользящая панель отъехала в сторону, и мы очутились в залитой светом каюте: Биллингс успел, входя, щелкнуть выключателем.
– Это произошло здесь, – произнес он.
Я впитывал атмосферу, царящую тут. Вокруг все дышало роскошью и богатством. Мои ноги утопали в толстом ворсистом ковре, и казалось, я иду по мху в глубине нетронутого леса. Цветовая гамма интерьера в кабине подбиралась тщательно. Дорогие шторы прикрывали окна от любопытных взглядов внешнего мира. Кресла, стулья, классный радиоприемник – все здесь создавало комфорт в миниатюре.
– Где лежало тело? – спросил я.
– Как я понял из рассказа моего сына, оно лежало здесь. Вы видите, на ковре нет ни единого следа.
Я опустился на четвереньки.
– Вы можете этого не делать, – предостерег Биллингс. – Здесь, на ковре, вы не найдете и крохотного пятнышка, – повторил он.
Я продолжал ползать на коленях, замечая краем глаза, что Биллингс начал раздражаться.
– Ни одного, ни малейшего… – согласился я с ним.
– Уж можете поверить мне на слово, – повторил он.
– На ковре нет ни пятнышка, потому что он совершенно новый и только недавно был заменен.
– О чем, черт возьми, вы толкуете? – потребовал ответа Биллингс. – Этот ковер лежит здесь с тех пор, как…
Я покачал головой и сдвинул в сторону одно из кресел. Там, где от его ножек должны были остаться глубокие вмятины, лишь слегка примялся ворс.
– Ковер лежит здесь с тех пор, как сюда были поставлены кресла, – констатировал я.
– Это очень дорогой ковер. Его ворс не в состоянии придавить даже самая тяжелая мебель – он сразу принимает прежнее положение, едва вы убираете ее.
– Знаю, мистер Биллингс, об этом, но невозможно полностью уничтожить следы от ножек постоянно стоящей мебели. Вы забыли и об этой вот фотографии, – я кивнул на стену, – где вы сидите и читаете в этой каюте. Здесь, естественно, нельзя определить цвет ковра, но легко различить его рисунок: он совсем другой.
На лице Биллингса мгновенно появилось выражение ужаса, когда он взглянул на снимок. Я же прошел, заглядывая во все углы и проводя пальцами там, где было трудно достать рукой.
– Видите, по углам еще ощутимы следы вязкого вещества, которым старый ковер приклеивался к полу. Одну минутку, мистер Биллингс, а это что такое?
– Что, что?
– Вот там, в углу, на два фута ближе к стене.
– Я этого не заметил, – сказал он, наклоняясь.
– Рад, что вы раньше не заметили, но вам лучше увидеть это сейчас.
– Что это такое?
– Это маленькая, круглая дырочка с очень странными темными краями вокруг ее внешнего края. Она размера пули 38-го калибра – похоже, там есть даже крохотный кусочек какой-то ткани, которая, видимо, пристала к пуле.
Побледнев, Джон Карвер Биллингс неподвижно уставился на меня и молчал.
– А теперь объясните мне, если, как вы мне рассказывали, вы договорились встретиться с Бишопом во вторник у вас дома, – как получилось, что вы провели этот вечер с мистером Вальдо В. Джефферсоном? Как вы могли знать, что мистер Бишоп не сможет встретиться с вами в вашем доме?
Было такое впечатление, что на Биллингса вылили ведро ледяной воды. Он издал какой-то непонятный звук и стоял по-прежнему молча, с сразу осунувшимся лицом. И именно в этот момент я услышал какой-то звук: это был странный, стучащий звук, как будто бежало много людей. Потом стал слышен гул многих голосов, они звучали где-то за пределами яхты и были слегка приглушены стенами каюты.
