Эллери Квин - Пропавшая улика
— Пит Анджело и Эл Мерфи встретятся с вами и кафетерии на Семьдесят второй улице через пятнадцать минут. Пит говорит, чтобы вы не беспокоились — он наберет вам хоть десять команд. Проблема в том, чтобы отделаться от тех, которые вам не понадобятся.
Ричард Квин молча пожал руку Полански и вышел. Старик в автомобиле наблюдал за стариком, шагающим в сторону Бродвея пружинистой походкой молодого человека.
* * *В понедельник утром инспектор позвонил Джесси и сообщил, что начал наводить справки о лейтенанте Диммсдейле через своего знакомого в Пентагоне и поэтому весь день будет ждать звонка.
— Каковы ваши планы, Джесси? — с беспокойством спросил он. — Я не смогу охранять вас днем.
— Со мной все будет в порядке. Я должна постирать и еще кое-что сделать, а потом возьму такси и устрою в вашем холостяцком свинарнике генеральную уборку, как обещала. Если, конечно, вы не возражаете против моего прихода.
— Возражаю?! — горячо воскликнул он. — Я-то думал, что мне придется торчать дома в одиночестве! Но будьте осторожны по дороге, Джесси!
Джесси прибыла вскоре после полудня. Услышав звонок, он крикнул, что дверь открыта, и она, войдя, застала его в кабинете Эллери: он разговаривал по телефону и приветственно махал ей рукой.
— Ричард Квин, почему вы не сказали мне, что ваша миссис Фабрикант побывала здесь? Или это ваша работа?
Он усмехнулся, продолжая разговаривать.
— Не то чтобы здесь больше нечего делать. — Джесси повесила жакет из тафты и шляпу в прихожей, намереваясь пройти со своей сумкой в ванную и переодеться там в домашнее платье. Но, войдя в гостиную, она увидела там накрытый на двоих стол, на котором поблескивало серебро и были приготовлены салфетки. Ричард Квин искусно разложил на большом блюде холодное мясо, яйца, картофельный салат, петрушку и нарезанные помидоры, а из кухни доносился кофейный аромат.
Джесси выключила газ под кофейником, чувствуя себя хозяйкой. Ощущение было непривычным.
Они сидели за столом тет-а-тет, и инспектор сообщил, что только что закончил организацию круглосуточного наблюдения за квартирой Конни Кой.
— А кто будет наблюдать? — удивленно спросила Джесси.
— Четверо отставных полицейских, — усмехнулся он. — Эл Мерфи и Пит Анджело нанялись вчера вечером. Этим утром Пит завербовал для меня Хью Джиффина, а мне сейчас позвонил по телефону Джонни Криппс — экс-лейтенант из отдела убийств. Мерфи и Анджело будут дежурить днем, а Джиффин и Криппс — с вечера до рассвета. Лучших полицейских не найти во всем Нью-Йорке.
— Значит, Конни Кой вернулась?
— Нет. Это одна из причин, по которым я хочу, чтобы за домом следили. Тогда я сразу же узнаю о ее возвращении.
Выйдя после ленча из ванной в домашнем платье и с перевязанными шарфом волосами, Джесси увидела, что старик моет посуду.
— Я это сделаю, Ричард.
— Занимайтесь своим делом. Я давным-давно стал специалистом по мытью тарелок.
Но потом он ходил за Джесси по квартире, мешая ей работать.
— Неужели вам нечем заняться? — Она мыла окна в гостиной и подозревала, что от этой работы ее лицо уже не дышит свежестью и чистотой.
— Сейчас позвоню Эйбу Перлу, — поспешно отозвался старик. — С утра собирался это сделать.
— Вы намерены сообщить ему о смерти Финнера и о том, как это связано с ребенком?
— Об этом я уже рассказал Эйбу в начале прошлой недели.
— Вы мне не говорили. И что он сказал?
— Не могу повторить.
— Значит, шеф Перл уже не так уверен в моем оптическом обмане? — не удержалась Джесси.
— Боюсь, Эйб больше ни в чем не уверен.
Он пошел в кабинет и позвонил в полицейское управление Тогаса.
— Эйб? Это Дик Квин.
— Дик! Подожди минуту. — Ричард Квин слышал, как он сказал: «Борчер, закройте дверь», и стук захлопнувшейся двери. — О'кей, Дик...
— Я думал, ты собирался позвонить мне на прошлой неделе.
— Собирался? Я звонил по твоему чертову номеру две дюжины раз! Ты когда-нибудь бываешь дома? Что происходит, Дик? У тебя медовый месяц или еще что-нибудь с этой мисс Шервуд?
— Это не смешно, — сердито сказал старик.
— Ладно-ладно. Но ты связал мне руки — я не осмеливаюсь позвонить на Сентр-стрит, чтобы получить информацию, а торчу здесь, как сучок на бревне. Выкладывай, Дик!
Инспектор сообщил, что им удалось вычислить мать погибшего ребенка.
— Теперь я жду, что она вернется в город, Эйб, а тем временем пытаюсь навести справки о ее предполагаемом муже, Диммсдейле. Что ты узнал о Хамфри? Как миссис Хамфри?
— О ней я ничего не могу узнать. Этот Дуэйн держит рот на замке крепче, чем ФБР. Я даже попросил моего друга, врача из Нью-Хейвена, который посылал пациентов в этот санаторий и хорошо знает Дуэйна, попробовать навести справки, но Джерри смог выяснить только то, что к ней вызвали какого-то крупного специалиста.
— А как насчет Олтона Хамфри, Эйб? Когда он вернулся из своей таинственной поездки в позапрошлый уик-энд?
— Неделю назад, поздно вечером в воскресенье. Должно быть, прислуга сообщила ему об отчаянных попытках доктора Дуэйна связаться с ним, так как, согласно моим сведениям, Хамфри сразу же поехал в Нью-Хейвен и вернулся в понедельник утром.
— В прошлый понедельник — 22-го?
— Да. На следующий день — в прошлый вторник — он уехал в Нью-Йорк. В доме на острове Нер остался только садовник Столлингс.
Последовала пауза.
— Эйб, — заговорил Ричард Квин, — тебе не удалось выяснить, где был Хамфри во время своего двухдневного отсутствия?
— Нет. Что значит вся эта чертовщина, Дик? Я блуждаю в тумане.
— То ли еще будет, — усмехнулся старик.
Но выглядел он обеспокоенным.
В двенадцать минут пятого зазвонил телефон. Оператор сообщила, что вызывает Вашингтон.
— Это из Вашингтона, Джесси! — крикнул Ричард Квин. — Алло!
Спустя две минуты он положил трубку.
— Из Пентагона сообщили, что Артур Диммсдейл не служит в армии Соединенных Штатов ни в Корее, ни где-либо еще. Человека с таким именем нет ни среди офицеров, ни среди сержантов, ни среди рядовых, ни даже среди наемных гражданских служащих.
— Значит, Конни его выдумала, — медленно произнесла Джесси. — Бедная девушка.
— Я бы хотел, чтобы ваша бедная девушка или хотя бы что-нибудь наконец объявилось, — проворчал старик.
«Что-нибудь» объявилось. В двадцать пять минут пятого Ричард Квин отозвался на звонок в дверь и увидел на пороге своего старого друга, заместителя старшего инспектора Томаса Ф. Мэки, курирующего Восточный Манхэттен.
Голубые глаза инспектора Мэки смотрели сурово, но держался он дружелюбно — заметил, что уже давно не бывал в доме на Восемьдесят восьмой улице, спросил об Эллери, сделал комплимент приятелю насчет его хорошего вкуса в выборе уборщиц (Джесси, которая, поймав взгляд своего сообщника, спешно уносила тряпки в кабинет, почувствовала легкий озноб при этих словах) и перешел к делу, только когда ему предложили выпить.
— Спасибо, Дик, но я на службе, — смущенно отозвался инспектор Мэки.
Старик усмехнулся:
— В таком случае я не буду оказывать сопротивление.
— Не валяй дурака. Слушай, Дик, мы с тобой можем говорить откровенно. С убийством Финнера мы зашли в тупик. Сплошное большое «ничего». Мы проверили сотни нитей, главным образом на основании его картотеки, побеседовали с девицами из ночных клубов, с которыми он путался, и все без толку. Тут что-то не так. От наших информаторов мы не получили даже намека. Такие дела обычно раскрывают за двое суток, но здесь мы по всем направлениям упираемся в стену. Дик, ты уверен, что рассказал нам все неделю назад в субботу?
Ричард Квин покраснел.
— Странный вопрос, Том.
Его друг тоже покраснел.
— Знаю. Я всю неделю боролся с самим собой, прежде чем прийти сюда. В тот день у меня возникло странное чувство, что ты что-то утаиваешь. — Он был смущен, но взгляд оставался твердым. — Это так, Дик?
— Не собираюсь тебе отвечать, Том!
Они уставились друг на друга. На минуту старик подумал, что его увиливание не достигло успеха. Но Мэки неправильно понял смущение друга.
— Я тебя не упрекаю. Задавать такой вопрос человеку, отдавшему большую часть жизни службе в нью-йоркской полиции, просто свинство. Забудь об этом, Дик. А теперь я, пожалуй, все-таки выпью перед уходом.
Когда Мэки удалился, Джесси вышла из кабинета, подошла к Ричарду Квину, поникшему в большом кресле, и положила руку ему на плечо:
— Вы не могли поступить иначе, Ричард.
— Джесси, я чувствую себя подлецом. — Он взял ее за руку. — И все же я не могу уступить это дело управлению. Это наше дело, Джесси, ваше и мое. Больше никто не хотел им заниматься.
— Да, Ричард, — кивнула Джесси.
