Джо Алекс - Скажу вам, как погиб он
— Я тоже немного поработаю, — пробормотал Алекс. — Кажется, мой новейший гениальный шедевр родится здесь, под твоей крышей.
— Память об этом сохранится в веках! — улыбнулся Драммонд. Они вернулись в кабинет.
Джо подошел к двери и обернулся:
— Только не забудь, разбуди меня сразу же, как только протрешь глаза!
Стоя у двери с рукой, опущенной на дверную ручку, Джо заметил в углу кабинета большой, несколько старомодный сейф, толстая дверца которого была полуоткрыта.
— Не бойся, не забуду!
— Спокойной ночи!
— Спокойной ночи!
Джо закрыл за собой дверь кабинета и двинулся наверх.
Войдя в свою комнату, он зажег свет. Пишущая машинка стояла на столе и, казалось, скалила клавиши, приглашая поработать. Алекс снял пиджак, галстук и туфли, достал из-под кровати тапочки и набросил на рубашку фланелевый халат. Когда он уселся за стол, часы пробили два раза. Половина одиннадцатого.
Джо подвинул лист бумаги, торчащий в машинке, и под словами «Глава первая» написал: «Перед поднятием занавеса». Потом снова подвинул лист и начал: «В этот день Джо Алексу исполнилось тридцать пять лет…»
Спустя минут двадцать с тех пор как он начал писать, в дверь постучали. Джо запахнул полы халата и встал, глянув на часы. Без десяти одиннадцать.
— Войдите!
Дверь медленно приоткрылась.
— Ради бога, простите… — вполголоса сказала Люси Спарроу, — но я услышала, что вы печатаете на машинке…
— Пожалуйста, входите.
— Нет, нет, я в халате. Не могли бы вы одолжить мне несколько листов машинописной бумаги. Мне надо написать письмо, но рука обездвижена, поэтому я попробую как-нибудь одним пальцем напечатать его на машинке.
— Конечно, пожалуйста! — Джо взял из пачки на столе десяток листов и подал ей через порог. Люси была одета в длинный голубой халат, прекрасно контрастирующий с ее светлыми волосами.
— Спасибо и извините. Спокойной ночи, — она тихо закрыла дверь.
— Спокойной ночи, — несколько поздновато сказал Алекс. Какая, однако, красивая женщина! Холодная греческая богиня. Он подошел к зеркалу и пожал плечами. Что они все видят в этом Спарроу? Это же полный бред!
Джо вздохнул и снова уселся за стол. Почти полчаса он писал без перерыва, испытывая огромное удовольствие. Книга шла легко, складно и сама подсказывала все новые, необходимые подробности, что было признаком хорошо продуманного сюжета. Наконец заболела спина, он встал и, распрямляя плечи, подошел к окну. Огромная клумба была залита лунным светом. Издали деревья походили на могучую темную стену, отделяющую Саншайн Мэнор от таинственного ночного мира. Вдруг тропинку пересекли две низкие длинные тени. Они остановились, потом вернулись обратно. Минуту спустя он увидел согнутую фигуру, которая медленно передвигалась вокруг клумбы, останавливаясь, наклоняясь и разглядывая цветы в лунном свете. Старый Мэлахи и два его грифона. Джо высунулся в окно. В нижнем окне под ним по-прежнему горел желтый свет за закрытыми шторами. Иэн. Высокий, светлый, склоненный над причудливыми значками непонятных формул, из которых рождалась новая эра синтетических масс. Глубоко скрытые тайны серы, еще недавно служившей всего лишь топливом, которым дьявол разжигал свои печи в аду…
Мысль о преисподней напомнила Джо о его книге. Он вернулся к столу и, взяв несколько напечатанных страниц, начал их перечитывать, делая карандашом то там, то здесь пометки о необходимости поправок. Закончив работу, он подумал, что пока все идет хорошо. Однако надо тщательно продумать еще несколько фрагментов этой драмы. Он подошел к кровати, взял с ночного столика пачку сигарет и закурил. Это оказалась последняя сигарета. Ничего, позже он спустится к Иэну. А пока надо немного подумать… Не снимая халата, он прилег на кровать и закрыл глаза. В воздухе ощущался легкий аромат дыма сигареты, которая медленно сгорала между пальцами. Алекс крепко затянулся раз, потом еще раз… Никакого удовольствия… Он затушил сигарету и снова закрыл глаза. Поездка с Сарой. Ребенок на шоссе. Отвратительная рыба, пойманная Гастингсом. Постепенно рыба превратилась в царицу, которая тяжело дышала после убийства мужа. «И вот стою я перед вами… — сказала рыба. — Свершилось, наконец, веление судьбы: удар нанесен…» Джо уснул.
Проснувшись, он не мог понять, где находится. Свет по-прежнему горел. Он сел, протер глаза и взглянул на часы. Без пяти час… О Господи… Он беспомощно огляделся в поисках сигарет. Нет, нигде ни одной… А может, раздеться и лечь спать? Нет, последняя сигарета в сочетании с теплой ванной — без этого никак! Он подошел к окну. Иэн, наверно, уже спит. Нет. Свет внизу по-прежнему горит. Как же он собирается рано вставать, если до сих пор работает?..
Джо подобрал полы халата и тихонько открыл дверь. Дом спал. Нигде не было слышно ни малейшего шороха. Под сводом тускло светилась маленькая ночная лампочка. Не закрывая своей двери, Алекс миновал коридор и, взявшись за поручень, начал тихонько спускаться по лестнице. На повороте он остановился. Какой-то звук? Нет, показалось… Он был уже внизу, когда одна из последних ступеней резко скрипнула под ногами. Дверь, ведущая в кабинет Иэна, была распахнута. Но свет уже не горел. Должно быть, Иэн потушил его минуту назад. Может, он в лаборатории? Джо вошел и остановился в нерешительности. Сквозь шторы едва просвечивалось легкое лунное сияние, настолько слабое, что он с трудом различил сидящую за столом фигуру в белой рубашке.
— Иэн! — позвал Джо.
Фигура за столом не шелохнулась. В ту же секунду Джо услышал за своей спиной что-то вроде легкого вздоха, и все сразу исчезло. Остался лишь глухой, равномерный гул где-то в глубине черепа, и яркие радужные круги все разбегались и разбегались… пока он не соскользнул в глубокую, непроницаемую тьму…
VIII
В доме все спят
Радужные круги исчезли, и в голове разрослась боль. Джо Алекс открыл глаза. Он не знал, где находится, и ничего не мог вспомнить. Он увидел, что лежит на каком-то ковре, и прикоснулся ладонью к затылку.
— Меня кто-то ударил… — прошептал он. — Почему он меня ударил?
И вдруг все вернулось. Джо поднялся на ноги. Шум в ушах утихал.
Он оглянулся. Освещенная лунным светом фигура за столом по-прежнему сидела неподвижно.
— Иэн! — прошептал он, и внезапный спазм сжал ему горло.
Где выключатель? Не прикасаться к лампе на столе… Не прикасаться к лампе на столе. Наверно, у двери…
Он начал шарить рукой по стене. Есть. Нажал. Комнату залил молочный свет большой лампы, висящей под потолком.
Иэн Драммонд сидел за столом — собственно, он не сидел, а наполовину лежал, уткнувшись головой в стол. Чувствуя, что волосы на голове встают дыбом, Алекс подошел ближе и увидел…
На белой рубашке виднелось огромное кровавое пятно, а в центре его торчал глубоко воткнутый нож с серебристой ручкой. Кровь протекла по спинке кресла и образовала на ковре большое темное пятно. Не в состоянии оторвать взгляда от этого пятна, Алекс подошел ближе.
«Я должен проверить, жив ли он… — в отчаянии подумал Джо. — Должен!»
Полуоткрытые глаза Иэна были совершенно неподвижны, и в глубине их таилось выражение какого-то безбрежного, тихого изумления. Одной рукой он судорожно сжимал край стола, будто хотел резко подняться, прежде чем, потеряв сознание, уткнулся головой в этот стол. В другой руке он держал ручку. На столе перед ним лежал лист бумаги, на котором виднелись какие-то слова, будто это было начало письма. Сбоку разложены коробки с крючками и блеснами. Алекс заметил это, еще как бы не понимая и не видя ничего, кроме этих неподвижных изумленных глаз. Он превозмог себя и, протянув руку, прикоснулся ко лбу Иэна Драммонда. Лоб был холодным, настолько холодным, что на первый взгляд казалось невозможным, чтобы в этой теплой комнате человек мог быть таким холодным даже после смерти.
— Он умер… умер… — прошептал Джо и опустил руку. Он видел в своей жизни слишком много мертвых, чтобы сразу понять — никакая помощь уже не нужна. «Какая помощь? Где карточка? Карточка, которую мне дал Паркер? Телефон…»
Он выпрямился и обошел вокруг стола, стараясь ни к чему не прикасаться. Он поступил так автоматически — слишком много преступников в его книгах оставляли следы… В его книгах? А ведь именно Драммонд должен был погибнуть в его книге… Он взялся рукой за голову. «Господи, что со мной происходит? — Джо подошел к двери. — Надо что-то делать!»
И вдруг он вспомнил: «Кто-то меня ударил! Это был убийца! Он был здесь, когда я вошел! — Он резко остановился. — Да нет, он уже ушел. Если б он хотел меня убить, то уже давно убил бы… Мэлахи? Мэлахи и его собаки…»
Он вышел в темный холл. Луч, падающий из дверей кабинета, осветил висящий на стене родовой герб Драммондов с двумя скрещенными копьями, которые были его главным мотивом. «Последний из Драммондов… проткнут… ножом… скальпелем. Я его знаю. Где же я его видел?»
