Джо Алекс - Скажу вам, как погиб он
— За чем? — спросил Паркер, отирая со лба пот. — За чем?
— За листом бумаги, в который Люси завернула окровавленную перчатку! Ей же надо было во что-то ее завернуть, чтобы не испачкать кровью халат. А потом она должна была его немедленно сжечь, потому что Филипп с минуты на минуту мог обнаружить убийство, и тогда было бы поздно. И я нашел этот лист, полностью сожженный — в камине, конечно.
Паркер встал.
— М-да, — сказал он тихо. — Я думал обо всем этом… Обо всех этих фрагментах… Порой я был в этом убежден так же, как и ты… Но мне не хватало мотива. А ты его нашел. Но как… как мы докажем ей это? Да — это улики… Ты знаешь и я знаю, что все было именно так. Иэн тоже знал в последнюю минуту своей жизни. Но суд? Какой суд в мире приговорит ее на основе твоей гипотезы и даже эффектных, как скажет ее адвокат, выводов из этой гипотезы? — Он подошел к Алексу. — Джо, это страшно!
Алекс встал, подошел к двери и выглянул.
— Могу ли я задать один вопрос мистеру Джонсу?
— Ну разумеется! Джонс!
— Да, шеф? — Джонс появился так мгновенно, будто вырос из-под земли.
— Спускалась ли миссис Спарроу вниз, пока мы тут беседовали в кабинете? — спросил Алекс.
— Да. Она звонила в Лондон, сказала, что не приедет на операцию и чтобы ее заменил какой-то другой хирург…
— Пошли, — сказал Алекс и первым зашагал вверх по лестнице. Перед дверью комнаты Люси Спарроу он остановился и без стука осторожно нажал на ручку двери.
Паркер вошел следом и застыл на пороге.
Люси Спарроу лежала на кровати одетая. Казалось, она спит. И лишь когда Алекс подошел к ней и прикоснулся к ее руке, инспектор шагнул в комнату. Рука женщины бессильно опустилась, свисая к полу. Алекс склонился над ней.
— Цианистый калий, — сказал он тихо и указал на дверь, ведущую в комнату Спарроу.
Паркер повернулся к камину. На углях лежал лист бумаги, но не сожженный, а совсем целый, даже не помятый.
— «Я хочу спасти тебя от суда, унижений и презрения людей, — прочел инспектор. — Доказательств достаточно, и тебя отправят туда, куда ты отправила Иэна. Если ты могла быть столь жестокой, Люси, будь же теперь мужественной. Через несколько минут сюда явится полиция и на тебя наденут наручники. Избавь от этого меня, кого ты любила, не позволь мне увидеть тебя на скамье подсудимых, не допусти до того, чтобы тебе пришлось публично рассказывать о нас, обо мне, о ней, о себе…» Гарольд Спарроу? А если не он, то кто-то другой, кто написал это от его имени. Это… это ты написал? — спросил он шепотом.
Ни слова не говоря, Алекс взял его за руку и вывел из комнаты.
— Это письмо тоже написано на машинке Сары Драммонд, — сказал Джо, — и я сомневаюсь, что ты когда-либо найдешь его автора. Я знаю только, что его, вероятно, написал тот, кто хорошо знал, каким гордым человеком была Люси Спарроу и как она любила своего мужа. Поставленная лицом к лицу с жестокой правдой, с тем, что ее преступление раскрыто, она даже не думала о том, как она будет защищаться и удастся ли ей это. Игра была проиграна. И она ушла.
— Должно быть, это написал кто-то, кто очень дорожил памятью об Иэне и не хотел, чтобы его личная жизнь стала темой для сотен пронырливых судебных репортеров… — сказал Паркер.
Они спустились вниз и остановились в холле.
— Вас к телефону, сэр, — сказала Кейт Сандерс, появляясь из темного коридора.
— Меня? — Алекс встряхнулся и подошел к телефону. — Алло?
— Это я, — сказал знакомый голос. — Как ты там?
— Каролина?
Да.
— Как ты нашла меня здесь?
— Позвонила твоему издателю. Я сижу тут одна у моря, и как-то мне грустно стало. Я подумала и позвонила тебе.
— Завтра же выезжаю в Торки![1] — сказал Алекс. — Буду в полдень у отеля «Эксельсиор».
— Ах, мой милый! — сказала Каролина и повесила трубку.
Алекс вернулся в холл. Сквозь окна виднелся парк в солнечных лучах. Каролина. Добрая, спокойная, милая Каролина. Сейчас она нужна была ему как никогда раньше. Каролина — это гармония, покой, тишина, жизнь без крови и преступлений. Любимая, славная Каролина…
Он взглянул на парадный подъезд. Черный «ягуар» привез его вчера в этот дом. Из «ягуара» выскочила стройная девушка и бросилась на шею Иэну Драммонду… «Все благовония Аравии…»
— Я устал, — сказал он Паркеру. — Ты отвезешь меня в Лондон в своем автомобиле?
— Конечно, — сказал инспектор и обнял Алекса за плечи.
Перевод с польского Роберта СВЯТОПОЛК-МИРСКОГО при участии Владимира КУКУНИ.
Примечания
1
Торки — самый большой из трех юго-западных курортов Англии. (Примечание переводчика.)
