Мэри Лондон - Убийство в масонской ложе
— Допустим! А теперь перейдем к вашей чертежной доске. На днях я срисовал себе в записную книжку все, что на ней тогда было изображено. Вот, прошу взглянуть. Видите, здесь не хватает двух символов. — Сэр Малькольм раскрыл записную книжку и показал рисунок находившемуся рядом доктору Келли. — Заметили, доктор, чего здесь недостает?
— Честно говоря, нет.
— А вы, господин Шоу?
— Нет, не вижу…
— Итак, два члена исследовательской ложи не могут определить, чего не хватает на их собственной чертежной доске… Господин Хиклс, теперь взгляните вы, пожалуйста.
Первый страж посмотрел на рисунок и сразу же сказал:
— Не хватает двух колонн, слева и справа, вот здесь, у входа в храм.
— Прекрасно! — воскликнул сэр Малькольм. — На всех досках, какие я видел, на всех без исключения, обозначены столбы Иахин и Воаз у притвора храма царя Соломона. Изобразить их не забыл бы ни один масон! Они символизируют пароли ученика и подмастерья. Так кто из вас рисовал мелом на чертежной доске?
Сначала никто не ответил. Потом голос подал Бронсон:
— Кажется, брат Вогэм… Он делал это по памяти, вот и забыл, наверно, дорисовать две колонны…
— Видите ли, мадам и господа, — продолжал сэр Малькольм, — в любом человеческом сообществе одни люди отдают своему делу всю душу, поскольку верят в него, а другие — и таких, как правило, большинство — занимаются им ради развлечения. Потому что это будоражит их воображение, отвлекает от обыденности, восполняя то, чего им недостает в повседневной жизни, и они ищут в этом некое подобие власти, братства или уважения… Словом, в таких сообществах есть те, кто знает, и те, кто следует.
— И что означает сия восхитительная теория? — надменно спросил мэтр Куперсмит.
— Она означает то, что среди вас только трое принадлежат к настоящим знатокам франкмасонства: Досточтимый Дин, господин Вогэм и господин Хиклс. Остальные всего лишь приобщенные и вполне довольствуются тем, что находятся рядом с первыми.
— Это оскорбление! — вскричал доктор Келли.
— Клевета! — багровея от гнева, подхватил мэтр Артур Куперсмит. — Что бы вы тут ни говорили, я тоже неплохо знаком с континентальными ритуалами!
— Хорошо, уважаемый мэтр, вполне допускаю, что вы действительно обладаете кое-какими познаниями, хотя и не знаете, что в восемнадцатом веке еще не существовало шотландских обрядов, замешенных на египетских традициях! Такие обряды появились только сто лет спустя! В этой области меня просветил лично господин Макканн, весьма сведущий хранитель библиотеки Великой Объединенной Ложи Англии!
По залу прокатился ропот. Члены ложи были явно возмущены, что их уличили в незнании масонской традиции.
Однако сэр Малькольм, не обращая внимания на их протесты, продолжал:
— Думаю, бедный Вогэм по-настоящему любил масонскую культуру. И подтверждает это тот факт, что он нашел в антикварной лавке манускрипт с описанием старинного ритуала. Что же до покойного Джона Ливингстона, ему хотелось только одного — нарядиться в красивый передник восемнадцатого века!
— Вы оскверняете его память! — бросил мэтр Куперсмит.
— Думаю, тут сэр Малькольм прав, — заметила Элизабет Ливингстон. — Джону здесь нравилось лишь одно — возможность наряжаться.
— Я позволил себе высказаться прямо, — продолжал благородный сыщик, — потому что один из вас отлично это знал и сыграл на этом, когда замыслил убийство. О, убийца на редкость хитер, скрытен и глубоко порочен, и, самое главное, он сумел перехватить бразды правления в столь необычном сообществе, как ваше.
— Все это пустые слова! Предъявите факты! — запротестовал мэтр Куперсмит.
— Немного терпения, мэтр. Вы их получите. Ну, а прежде всего необходимо понять, что, собственно, означает анонимный телефонный звонок в Скотланд-Ярд. Время звонка было зарегистрировано автоматически. Это было в пять часов пять минут, то есть в то самое время, когда вы все, по вашим же словам, собрались здесь. На первый взгляд тут возможны только два объяснения: либо кто-то из вас покинул ложу, чтобы позвонить уже после того, как было совершено убийство, либо убийца сам позвонил перед тем, как сделать свое черное дело, поскольку считал, что убийство неотвратимо.
— После того как началась церемония, ложу никто не покидал, — снова заявил Досточтимый Дин.
— Точно, — подтвердил Хиклс.
— Значит, второе предположение наиболее вероятно… разве что существует еще и третье… Представим, что Ливингстона убили раньше, то есть около четырех часов… Ведь вы, господа, уже раз ошиблись, когда неточно назвали время начала вашей церемонии. Значит, с не меньшей вероятностью вы могли ошибиться и со временем убийства, не правда ли? Вы знали: в лаборатории не смогут установить время смерти с точностью до минуты. Тут все зависит от степени трупного окоченения.
— Но зачем нам было затевать все эти хитрости? Чтобы покрыть убийцу? — спросил Уинстон Дин. — Это же смешно!
— Вы умышленно ошиблись со временем не для того, чтобы, по вашим же словам, покрыть убийцу, а чтобы избежать скандала. Представьте себе: Досточтимый Дин, старший офицер Лондонского округа, и вдруг нате вам — на склоне карьеры замешан в грязную историю с убийством! Допустить такое вы никак не могли. А убийца только на это и рассчитывал. Он знал: вы будете держать рот на замке или станете лгать и таким образом все вместе окажетесь его сообщниками! Вы же сами говорили — вас заставили. И вы даже не возражали. Признайтесь сами!
Глава 16
— Меня действительно заставили, — со слезами на глазах признался Досточтимый Дин. — Только не знаю кто. Нельзя было допустить, чтобы здесь обнаружили тело Джона. Великая Ложа мне бы никогда этого не простила.
— Кто первый понял, что Ливингстон умер неестественной смертью? — спросил сэр Малькольм. — Разумеется, доктор Келли.
— Да, но я понял это не сразу, — растерянно проговорил доктор. — Сперва я засомневался. А после вдруг пошел разговор, что Джона надо перевезти к нему домой.
— Кто же завел этот разговор?
— Ох, не помню. Все одновременно… Так ведь это было в наших общих интересах.
— То-то и оно! — с досадой заметил сэр Малькольм. — «Не помню», «все одновременно»! Значит, никто. Вы действовали по принципу: один за всех и все за одного, и убийца это предвидел.
— Но почему он выбрал именно это место? — спросил Хиклс.
— Потому что он рассчитывал на круговую поруку, чтобы таким образом остаться безнаказанным. Вас всех обвели вокруг пальца, а вы так ничего и не поняли…
— Я действительно кое-чего не понимаю, — заявил Бронсон. — Зачем убийце было звонить в полицию, хоть до, хоть после убийства?
— Давайте восстановим ход событий с самого начала, — медленно выговаривая каждое слово, сказал сэр Малькольм. — Вас созвали к трем, а не к четырем часам! Вы попили чай и около половины четвертого поднялись в ложу. И приступили к делу. Ритуал продолжался до символической смерти Хирама. Это случилось между четырьмя часами и четвертью пятого. Лицо Ливингстона накрывают передником, и он умирает. Тут поднимается тревога, а вслед за тем паника. Ритуал останавливается. Начинается спор. Что же делать? Вы все спускаетесь в трапезную, кто-то успокаивает госпожу Ливингстон, кто-то пьет чай, потом вы дружно обсуждаете, как лучше поступить. Наконец с общего согласия вы решаете дождаться ночи и тайно вывезти тело. Пока все вроде бы спокойно. Около пяти вы все снова поднимаетесь в ложу, чтобы, как положено, отдать последний долг покойному… А в это время убийца, задержавшись внизу, втайне от всех звонит в Скотланд-Ярд и сообщает о том, что совершено убийство. Через полчаса к вам в дверь стучится лейтенант Финдли. Все в одночасье меняется! На смену благоговейному трепету перед телом вашего усопшего собрата и друга вновь приходит паника. Ведь полиция уже тут как тут! Смерть Ливингстона вызывает у вас подозрения. Того и гляди грянет скандал. И тогда один из вас, почти наверняка убийца, решает сжечь передник, чтобы не осталось никаких следов. Кто подносит передник к огню — сам ли он или, по его наущению, кто-то другой из братьев? Как бы то ни было, один из вас приступает к выполнению этого замысла, однако Досточтимый Дин и Энтони Хиклс не могут допустить, чтобы сожгли запон из Великой Ложи. И они велят это прекратить. Господа, так кому же все-таки было «это» велено? Кто поднес передник к огню светильника?
— Вогэм, — произнес Хиклс.
— Ну да, — подтвердил Дин.
Тут поднялась госпожа Ливингстон.
— Да, это сделал Майкл, но не ему пришла в голову такая мысль. Кто-то из братьев тогда сказал: «Вогэм, может, вы займетесь передником? А я пока постараюсь успокоить госпожу Ливингстон».
— Вы уверены в своих словах? — спросил Форбс.
