Жорж Сименон - Мегрэ в «Пикреттс»
Роза, поздоровавшись с Мегрэ, жестами объясняла девице, что надо делать.
Неуклюже, чрезмерно раскачиваясь из стороны в сторону, новенькая задвигалась по площадке, изображая танец, затем медленно, как учили, принялась расстегивать длинное, узкое, подогнанное под ее фигуру платье.
Фред красноречиво посмотрел на комиссара. Оба, сохраняя серьезность, едва удерживались от смеха. Сначала обнажились плечи, потом одна грудь. В пустом зале зрелище казалось нелепым.
Роза махала рукой, отмечая паузы, и девица не спускала глаз с ее руки.
— Пройдись по площадке, — командовал Фред, снова начиная подпевать. — Не так быстро… Тра-ла-ла-ла… Хорошо!
Роза жестом подсказывала:
— Вторую грудь.
Крупные розовые соски. Живот. Платье скользило все ниже и ниже; наконец девица неловко скинула его и, прикрывая руками интересное место, осталась в чем мать родила.
— На сегодня сойдет, — вздохнул Фред. — Одевайся, крошка.
Подобрав платье, она ушла в кухню. К столику подсела Роза.
— Пусть и этому радуются. Больше из нее не выжмешь. Никакой изюминки, словно отбывает повинную. Очень мило, что вы зашли к нам, комиссар.
Сама искренность, говорит что думает.
— Полагаете, вам удастся поймать преступника?
— Господин Мегрэ надеется взять его сегодня вечером, — сообщил Фред.
Роза посмотрела на мужчин, поняла, что она — лишняя, и тоже направилась в кухню, объявив:
— Пойду приготовлю что-нибудь поесть. Перекусите с нами, комиссар?
Мегрэ не отказался: кто знает, как все сложится дальше. Он выбрал «Пикреттс» своим командным пунктом еще, может быть, и потому, что чувствовал себя здесь уютно. Разве в другой обстановке влюбился бы Лапуэнт в Арлетту?
Фред погасил над площадкой свет. Наверху взад-вперед ходила новенькая. Вскоре она спустилась к Розе на кухню.
— Так о чем мы говорили?
— Об Оскаре.
— Вы, наверно, все меблирашки перевернули? - Вопрос не требовал ответа.
— Он тоже не бывал у Арлетты?
Мыслили они одинаково: оба знали квартал и его жизнь.
Где-то же Оскар и Арлетта встречались, если были в близких отношениях.
— Ей сюда не звонили? — спросил Мегрэ.
— Не обращал внимания. Но если бы звонили часто, я заметил бы.
В квартире Арлетты телефона не было. По словам же привратницы, а она казалась женщиной серьезной, не то что другая, с улицы Виктор-Массе, мужчины к ней не заходили.
Лапуэнт скрупулезно просмотрел учеты отдела меблированных комнат. Жанвье обошел объекты, и обошел добросовестно, потому что обнаружил следы Фреда.
Уже сутки, как фотография Арлетты появилась в газетах, но никто не торопился сообщать, где ее видели регулярно.
— Я не отказываюсь от своих слов: этот парень силен!
Озабоченный вид Фреда ясно показывал, что думает он о том же, о чем и комиссар: пресловутый Оскар не подходил под обычную классификацию. Вполне возможно, он жил в квартале, оставаясь в стороне.
И попытки определить его место, представить себе его образ жизни не приносили успеха.
Одиночка, насколько можно судить; это-то и впечатляло обоих.
— Надо полагать, он постарается убрать Филиппа?
— Скоро узнаем.
— Я заглянул недавно в табачную лавочку на улице Дуэ. Мы с хозяевами приятели. Вот уж кто знает квартал! Кого у них только не бывает, но и они ничего не могут сказать.
— Тем не менее где-то же Арлетта встречалась с ним.
— Может, у него?
Мегрэ готов был поклясться, что это не так. Ситуация становилась курьезной: никому не известный Оскар принимал угрожающие масштабы. Под влиянием окружавшей таинственности его непроизвольно наделяли такими способностями, какими на самом деле он не обладал.
С ним получалось как с тенью: она всегда впечатляет сильнее, чем реальная фигура.
Между тем это был обыкновенный человек, из плоти и крови, который когда-то служил шофером и питал слабость к женщинам.
Последний раз его видели в Ницце. От него забеременела горничная, Антуанетта Межа, умершая потом от преждевременных родов. Спал он и с Марией Пинако, оказавшейся теперь на панели.
Сам же он несколько лет спустя приобрел виллу неподалеку от тех мест, где родился, — естественная реакция разбогатевшего человека из низов. Он вернулся на родину, чтобы показать всем, кто знал его в дни унижения, каким в конце концов стал.
— Это вы, шеф?
Снова телефон, традиционная формула. Лапуэнт: через него шла связь.
— Звоню из бара на площади Константен-Пекёр. Он вошел в дом на улице Коленкура, поднялся на шестой этаж. Стучал в дверь, но ему не открыли.
— Что говорит привратница?
— Там живет какой-то художник, из богемы. Привратница не знает, наркоман он или нет, но утверждает, что вид у него порой довольно странный. Филипп и раньше бывал у художника. Иногда ночевал.
— Педераст?
— Возможно. Она о таком даже не подозревала, хотя ни разу не видела своего жильца с женщинами.
— Где сейчас Филипп?
— Повернул направо, к Сакре-Кёр.
— Хвоста за ним нет?
— Никого, кроме нас. Все идет нормально. Начинает накрапывать, и жуткий холод. Если бы знал, надел бы свитер.
Тем временем Роза постелила скатерть в красную клетку, поставила посреди стола дымящуюся супницу. Накрывали на четверых. Розе помогала девица, которая в темно-синем костюме казалась совсем молоденькой. Никому и в голову бы не пришло, что всего несколько минут назад она, обнаженная, танцевала на площадке.
— Странно, — заметил Мегрэ, — что он никогда не заходил сюда.
— К ней?
— В конце концов, она его ученица. Неужели он не ревновал?
На этот вопрос убедительнее всех мог бы ответить Фред, поскольку у него тоже были женщины, которые спали с другими, которых он даже вынуждал спать с другими, и поэтому знал, какие чувства испытывают к ним.
— Уверен, что ни к одному из тех, с кем она здесь встречалась, он ее не ревновал, — сказал Фред.
— Вы думаете?
— Видите ли, он считал себя хозяином положения, нисколько не сомневаясь, что она у него в руках и никуда не денется.
Неужели графиня сама столкнула муженька с террасы «Оазиса»? Вполне возможно. Соверши преступление Оскар, он не имел бы над ней столько власти, даже если бы они действовали сообща.
Во всей этой истории присутствовала доля иронии. Несчастный граф сходил с ума по жене, ублажал ее капризы, унижался, выпрашивая местечко возле нее.
Если бы он любил ее меньше, она, может, и терпела бы его. Но именно сила мужской страсти стала ненавистна графине.
Предвидел ли Оскар такой исход? Следил ли за графиней? Пожалуй, да.
Нетрудно было представить сцену. По возвращении из казино супруги вышли на террасу, графиня подвела старика к краю скалы и столкнула.
После содеянного она, должно быть, испугалась, обнаружив шофера, который спокойно наблюдал за ней.
О чем они говорили? Какой заключили договор?
Во всяком случае, не все досталось альфонсам; добрая часть состояния перекочевала к Оскару.
Человек осмотрительный, он не остался с хозяйкой. Исчез из поля зрения, выжидал несколько лет и лишь потом купил шале в родной провинции.
Он не засветился, не выбросил деньги на ветер.
Мегрэ убеждался все больше и больше: перед ним одиночка, а он привык их остерегаться.
Бонвуазен, как известно, питал страсть к женщинам, о чем красноречиво свидетельствовали показания старой кухарки. До встречи с Арлеттой в Ла-Бурбуле у него, конечно, было много других.
Всех ли он приобщил таким же образом? И все ли они так сильно привязались к нему?
Ни одна история не заставила его выплыть на поверхность.
С высоты своего положения покатилась графиня — Оскар остался в тени.
Графиня давала ему деньги. Вероятно, он жил недалеко, в том же квартале, но даже Фред, у которого Арлетта работала два года, ничего о нем не подозревал.
Как знать! Может быть, пришел и его черед попасться на удочку, как случилось с графом? Кто докажет, что Арлетта не пыталась избавиться от него?
Во всяком случае, однажды, после откровенного разговора с Лапуэнтом, она сделала такую попытку.
— Одного не пойму, — сказал Фред, словно Мегрэ, продолжая есть суп, думал вслух. — Зачем он убил эту сумасшедшую старуху? Утверждают — чтобы завладеть ее драгоценностями, спрятанными в матраце. Возможно. Почти наверняка. Но он-то, при его власти над ней, мог бы получить все иначе.
— Так она и отдала! — возразила Роза. — Что-то ведь надо оставить и на черный день. К тому же она кололась, а с наркоманами, сами знаете, раз — и проболтался.
Новенькая, ничего не понимая, смотрела на всех с любопытством. Фред наткнулся на нее во второразрядном театре, где она подвизалась статисткой. Теперь, имея свой номер, девица явно гордилась, хотя и побаивалась повторить судьбу Арлетты.
— Вы будете здесь вечером? — спросила она у Мегрэ.
— Возможно. Еще не знаю.
— Комиссар может уйти через минуту, а может и до утра задержаться, — криво усмехаясь, пояснил Фред.
