Элизабет Ролле - Убийство в доме с привидением

С появлением Деккера внимание Нильса раздвоилось. Он старался не упускать его из виду и одновременно сле­дить за Стентоном, что из-за большого количества народу в гостиной становилось довольно затруднительно. Нильс подосадовал на то, что не договорился распределить объ­екты наблюдения с Питером, который с подозрительным легкомыслием все свое внимание уделял Джудит Уот­кинс. Стентон зачем-то добровольно взял на себя безра­достную обязанность развлекать мисс Мортон, но делал это очень рассеянно. У Нильса создалось впечатление, что он намеренно выбрал из всех гостей самую непривлекательную особу, чтобы избавиться от остальных. Загля­девшись на Стентона, он выпустил из-под надзора Декке­ра; поискав среди пестрого сборища, он обнаружил его разговаривающим возле двери с незаметно появившейся Алисой. Вместо обычного серого платья Алиса надела темно-коричневое, столь же нелепого покроя, наглухо за­крытое, с воротничком-стойкой и узкими длинными рука­вами; ее туфли представляли собой нечто среднее между галошами и домашними шлепанцами. Нильс махнул ру­кой на Стентона и постарался приблизиться к Деккеру с Алисой, однако почти тотчас девушка вышла. Проклиная возмутительное поведение болтающего с Джудит Питера, по вине которого он вынужден гоняться за двумя зайца­ми, Нильс повернулся к Стентону и увидел, что он вместе с Линдой направляется к выходу. Пойти следом было бы чересчур заметно. Сообразив это, Нильс опередил их и вышел первым, воспользовавшись тем, что стоял у самой двери. «Куда они направляются?» — лихорадочно разду­мывал он.

— Розы у мисс Прайс очень колючие,— донесся сзади голос Линды,— Без ножниц нам не справиться.

«Она хочет приколоть цветок к платью,— сообразил Нильс. — Они пойдут к розам. Прекрасно!»

В саду рос один огромный розовый куст. Нильс нето­ропливой походкой вышел из дома, свернул на дорожку к беседке и, отойдя немного, стремглав бросился к нужному месту. Там он затаился среди рододендронов. Ког­да Стентон и Линда подошли к кусту, он испугался, что его обнаружат: девушка обошла вокруг куста и выбрала цветок с его стороны. Нильс боялся даже дышать.

— Мне нравится этот. — Линда указала на только что распустившийся крупный розовый цветок.

— Сейчас достанем.

Левой рукой Стентон притянул к себе ветку, а правой принялся обламывать стебель.

— Помочь?— спросила Линда.

— Не надо, еще уколетесь.

Линда положила руку на его плечо.

— Мне надо кое-что вам сказать...

— Сначала роза, — не оборачиваясь, быстро, почти перебив ее, сказал Стентон.

Оторвав цветок, он выпустил ветку, но не успел убрать руку — острый шип прочертил на кисти глубокую цара­пину.

— Вы поранились! — воскликнула Линда.— Я же говорила, что надо взять ножницы!

— Пустяки.

— Ничего не пустяки, кровь идет.— Она открыла свою миниатюрную серебристую сумочку и достала кружевной платок,— Надо перевязать, дайте руку.— Чуть наклонив голову, она перетянула ему кисть платком.— Так хорошо или слишком туго?  

— В самый раз. Ваш платок останется мне на память.

— На память?

— Завтра я уезжаю, но если нам доведется когда-ни­будь встретиться еще раз, я непременно вам его верну, — шутливым тоном сказал Стентон.

Линда, с застывшим лицом, на котором живыми оста­вались одни глаза, с минуту в упор смотрела на него, за­тем без всякого выражения сказала:

— Счастливого пути. Пожалуй, я еще немного погу­ляю здесь, а вы идите. Спасибо за розу.

Стентон направился к дому. Как только он отвернулся, лицо Линды исказилось, и взгляд, которым она посмотрела ему вслед, стал взглядом разъяренной тигрицы. Сорванную розу она швырнула под ноги и давила каблуком до тех пор, пока цветок не превратился в грязное, смешанное с землей месиво, затем, уронив сумочку, приложила обе ладони к пылающим щекам и некоторое время стояла неподвижно. Нильс подумал, что она сейчас разразится рыданиями, но до него доносилось лишь тяжелое, прерывистое дыхание. Потом Линда отняла руки от лица, подняла сумочку, постояла еще несколько минут, сосредото­ченно глядя, как казалось Нильсу, прямо на него, затем пробормотала: «Какое мне теперь до этого дело» — и на­правилась к дому.

«Значит, она не согласилась уехать с ним, и он решил с ней расстаться, — думал Нильс, продолжая сидеть в за­саде, хотя Линда уже ушла.— Бэнвиллы смотрят на него как на будущего зятя, а он тем временем распрощался с их дочерью. Судя по тому, как она на него смотрела, дру­гого прощания у них не будет».

От сцены, свидетелем которой он был, у Нильса возник­ло чувство смутного беспокойства; что-то в этой сцене было не так, словно актеры, забыв свои роли, вдруг стали говорить от себя совсем не то, что им полагалось. Почему Стентон сказал ей, что уезжает, как бы между прочим, будто не это было главным? Здесь крылась какая-то фальшь, его поведение не вязалось с тем, что было раньше, словно это не он ночью, под дождем, совсем другим тоном говорил ей, что любит ее и что они будут счастливы. Нильс попал в тупик — чем больше он видел, тем меньше понимал.

— Нильс, Нильс! — вывел его из раздумий голос Питера.

— Не кричи, я здесь.

— А я уже начал беспокоиться,— с облегчением ска­зал Питер.— После того, что было с Дэном, чего только не лезет в голову! Где ты пропадаешь? Все уже садятся за стол.

Места были распределены заранее. Линда сидела ря­дом со Стентоном, оба держались так, словно между ними ничего не произошло. Между Нильсом и Питером распо­ложилась Джудит Уоткинс, а между Диллонами — ее сестра Клер. Алиса, как всегда молча и потупив взор, сидела рядом с мисс Хендрон. В помощь кухарке на этот день были приглашены еще две женщины, которые пода­вали на стол.

После первых торжественных тостов, отдав дань вежливости мисс Прайс, гости почувствовали себя непринуж­денно и заговорили кто о чем. Доктор Макинтайр с удо­вольствием ухаживал за своей привлекательной соседкой миссис Уикер, вдовой, как стало ясно Нильсу, когда док­тор упомянул ее покойного мужа. Супруги Уоткинс через стол переговаривались с мистером и миссис Роджерс; Дугласы обменивались замечаниями — в основном гаст­рономического характера — с хозяйкой дома и мисс Хенд­рон. Деккер сидел возле мисс Мортон. Поведение этих двоих резко выделялось на фоне общего довольства. Дек­кер был поглощен собственными мыслями и крайне рас­сеян, время от времени он поглядывал на Стентона. Мисс Мортон тоже посматривала на Стентона, очевидно досадуя, что сидит далеко от него. Общение с ним произвело на нее чрезвычайно приятное впечатление, его любезность не шла ни в какое сравнение с безразличным молчанием ее теперешнего соседа. Мисс Мортон сначала сердито косилась на Деккера, а затем застыла с кислой миной, оби­женная на всех сразу; она принадлежала к людям, вечно чем-то недовольным.

«Деккер не говорит ничего, и это хорошо, потому что мне все равно не было бы слышно, — думал Нильс.— Стен­тон с Линдой уже все сказали друг другу, и то, что они говорят теперь, предназначено для окружающих, поэтому их тоже слушать нечего. Можно сделать передышку».

— Попробуйте вот это, вам обязательно понравится, — уговаривала мисс Прайс миссис Дуглас.

...непременно посмотрите, не пожалеете,— совето­вал брат мистера Бэнвилла Стентону. 

...и все вышло так, как я предсказывал,— интимно склонившись к миссис Уикер, говорил доктор.— Вы по­нимаете, именно так, как я давно им предсказывал.

Миссис Уикер засмеялась и погрозила ему пальцем.

— А танцевать мы будем?— спросила Джудит.

— Конечно будем, — ответил Питер,— Для чего же здесь магнитофон?

— Вот здорово! — восхитилась девушка,— Обычно у мисс Прайс бывает очень тихо и скучно. Мы с сестрой вначале расстроились, что придется целый вечер скучать, а теперь очень даже рады. Ой, вы только не говорите мисс Прайс, что я тут наболтала, а то она обидится! Конечно, в ее возрасте какое веселье,— сказала Джудит с легкомыслием юности,— а мне с одними старичками было бы тоскливо.

— Льщу себя надеждой, что с нами вам будет весе­лее,  галантно сказал Питер.

Девушка хихикнула и уткнулась в тарелку, исподтиш­ка бросая на Питера лукавые взгляды.

...прекрасно, поистине прекрасно! — восторгалась миссис Дуглас. — Если позволите, я возьму у вас рецепт.

— Я сама его готовила,— сказала мисс Прайс,— Все дело в приправах.

...эти акции. Вечно одна и та же история,— при­глушенным басом вещал мистер Бэнвилл.

— Разумеется, дорогой,— соглашалась его жена.— Ты всегда прав, им не надо было покупать их.

— Где же ваш отец, Майкл?— зычно спросил мистер Бэнвилл.— Опять дела? В прошлый раз мы с ним поспо­рили насчет железных дорог. Сейчас я готов доказать, что он заблуждается.

— Он в отъезде.

— Понравилось вам здесь отдыхать? Верно, жалеете, что отец дом продал?