Элизабет Ролле - Убийство в доме с привидением

— Почему один? Как ты представляешь себе женщину: душащей Дэна или вытаскивающей на веревке сообщ­ника?

Однако у Питера уже имелись кандидатуры на обе роли, и поэтому он не собирался легко отказываться от сво­ей гипотезы.

— Если допустить, что веревку вытаскивали не голыми руками, а с помощью какого-нибудь приспособления, на­пример лебедки, то с этим справится и женщина.

— Подъемный кран не хочешь? — язвительно спросил Нильс.— Лебедку ему подавай! Зачем им втаскивать сюда лебедку, если даже она здесь и имеется? При нормальном ходе событий она им не понадобилась бы. Тот, кто влез в комнату Дэна, способен подняться по веревке сам, без по­сторонней помощи.

— Самое обидное,  что никто из нас не догадался тогда подняться вверх по лестнице. Пока мы носились за водой и фонарем, они успели скрыться.

— Или позже, когда мы ушли совсем. Еще вариант: они поднялись на самый верх, вышли наружу и спустились вниз по веревке с другой стороны.

Питер покачал головой. Он все же придерживался мне­ния, что один из преступников — женщина, тогда спуск по веревке с самого верха башни выглядел неправдоподоб­ным.

Вспомнив о предстоящем праздновании дня рождения мисс Прайс, Питер пошел узнавать, не надо ли что-нибудь сделать до приезда гостей, а Нильс решил воспользовать­ся биноклем и понаблюдать за домом Деккера. Для этой цели он облюбовал новый наблюдательный пункт — боль­шой старый вяз. Влезть на дерево было для него сущим пустяком; не прошло и двух минут, как он удобно устроил­ся на развилке. Вяз рос у самого дома. Нильс расположил­ся чуть выше окна комнаты мисс Хендрон. Забираясь на дерево, он взглянул в окно: ее комната была пуста. Деккер не подавал никаких признаков жизни; хотя два окна на обращенной к Нильсу стороне были открыты, но задерну­тые занавески мешали увидеть комнаты. Однако разоча­рование Нильса длилось недолго и тотчас сменилось са­мым напряженным вниманием, когда до его ушей донеслось:

— ...заставлю вас пожалеть!

Это было сказано с такой яростью, что Нильс момен­тально забыл о Деккере и весь обратился в слух, но даль­нейших слов не разобрал. Свесившись вниз, он заглянул в комнату мисс Хендрон — та по-прежнему была пуста..

Он переместился правее и, повторив маневр, увидел: в спальне мисс Прайс вместе с ней находился Стентон, лицо которого было искажено яростью. Нильс изо всех сил на­прягал слух, но окно было закрыто, и услышанная им фраза была единственной. Было похоже, что Стентон чего-то требует и угрожает, а мисс Прайс отказывается. Она стоя­ла к окну спиной, и об ее ответах Нильс судил по отрица­тельному покачиванию головы. Зато лицо Стентона было отлично видно: он был в бешенстве и даже поднял руку, словно собираясь ударить мисс Прайс, потом все же опус­тил ее, кусая губы. Видя, что Стентон целиком поглощен разговором и на окно не смотрит, Нильс решился: протя­нув сверху руку, он осторожно потянул створку окна, на­деясь, что оно не закрыто на крючок. Расчет оправдался: через образовавшуюся щель стало слышно каждое сло­во, но разговор уже подошел к концу.

— Вон из моего дома! — крикнула мисс Прайс.

— Если вы думаете, что будет по-вашему, вы плохо меня знаете,— сказал Стентон. Он овладел собой, и лицо его было почти спокойно, только темные глаза горели не­навистью.

— Вы ничего не можете мне сделать!

Губы Стентона искривились в усмешке.

— Если у меня не будет другого выхода, я просто убью вас, — хладнокровно проговорил он.

Мисс Прайс отшатнулась, словно решив, что он приве­тит свою угрозу в исполнение немедленно, но затем опра­вилась от испуга и даже перешла в наступление. Сделав два шажка к своему противнику, она махнула кулачком перед самым его лицом и крикнула:

— Убирайтесь вон! Чтобы завтра же духу вашего здесь не было!

«Хочет, чтобы при гостях все прошло гладко, поэтому казала «завтра», а не «сегодня»,— пронеслось в голове у Нильса.

— Я вас предупредил,— сказал ей Стентон.— Не ста­новитесь у меня на дороге.

Он вышел, и Нильс начал спускаться. Пробираясь мимо комнаты мисс Хендрон, он заметил там её и Линду, и то­ропливо соскользнул вниз, опасаясь, как бы они, в свою очередь, не увидели его.

Нильс полагал, что Стентон покинет дом мисс Прайс немедленно, однако время шло, а тот сидел на веранде как пи в чем не бывало — что-то удерживало его здесь. Предстоящая встреча с Линдой? Нильс задался целью не упус­кать его из виду и тоже расположился на веранде с книгой в руках.

«Чего он добивался от мисс Прайс?— думал Нильс, машинально время от времени переворачивая страницы.— Деньги отпадают, он во много раз богаче ее. Что же ему нужно?.. Итак, один из той пары — Стентон, но кто вто­рой? И причем здесь Диллоны?»

На веранде Нильс и Стентон сидели вдвоем, Нильс де­лал вид, будто читает книгу, Стентон просматривал —- или тоже делал вид, что просматривает,— газеты. Два раза заходила мисс Хендрон, чтобы взять какую-то посуду, и Нильс каждый раз с замиранием сердца ждал, что она попросит его что-нибудь сделать и ему придется покинуть свой наблюдательный пост. Дважды опасность миновала, а на третий раз его опасения оправдались: почтенная да­ма сказала, что в холле перед наружной дверью требуется его помощь.

— Сожалею, мисс Хендрон, но сейчас толку от меня никакого,— самым чистосердечным тоном ответил Нильс.— Ночью, когда мы выбивали дверь у Дэна, я здо­рово ушиб локоть и теперь ничего не могу делать правой рукой.

Мисс Хендрон поджала губы и вновь проследовала к шкафчику с чайной посудой; летом чай пили чаще здесь, а не в столовой.

— Бэнвиллы скоро прибудут,— обронила она на хо­ду. — Мисс Прайс просила Линду прийти пораньше.

— Она уже здесь,— сказал Нильс,— я ее видел.

— Нет, она только заезжала узнать, не надо ли чего, а потом сразу уехала на станцию встречать своего дядю, брата мистера Бэнвилла, с женой,— сказала мисс Хенд­рон, доставая чашки.— Они придут все вместе. В нашей местности, мистер Стентон, мало развлечений и люди лю­бят чесать языками, когда надо и не надо... Наверно, они приехали, чтобы познакомиться с вами.

Мисс Хендрон закрыла шкафчик и с подносом в руках величественно выплыла из комнаты, а Стентон, отложив газеты, устремил невидящий взор в окно.  

Глава Х

Бэнвиллы действительно прибыли первыми, приехав на машине в полном составе: Линда, ее родители и дядя с супругой. Из своей комнаты Нильс слышал их голоса. Когда он вошел в гостиную, Стентон был уже там, так же как и все остальные, кроме задержавшейся Линды. Бэн­виллы окружили мисс Прайс, и начались шумные поздрав­ления; раскатистый бас мистера Бэнвилла перекрывал все голоса. Впорхнувшая в гостиную последней, Линда была само очарование: элегантное светло-сиреневое платье вы­годно оттеняло яркие краски ее лица и загорелую кожу обнаженных плеч. Нильс впервые увидел ее в настоящем вечернем платье и осознал, что Линда не просто миловидна, а ослепительно красива.   

«Для женщины платье и прическа значат много боль­ше, чем для мужчины, — думал Нильс, наблюдая за Бэнвиллами.— У Линды хороший вкус, и она прекрасно раз­бирается в том, что ей идет. И держится она отлично, хотя нервничает. Ещё бы, вряд ли ей приятно, что ее родствен­ники явились разглядывать Стентона. Он не делал ей формального предложения, а то, что он предлагал, она, конечно, не довела до сведения родителей. Похоже, они рас­сматривают его как жениха и тем ставят ее в неловкое положение».

— ...рады познакомиться с вами,— здороваясь со Стентоном, говорил брат мистера Бэнвилла. Его жена стояла рядом с легкой светской улыбкой на губах. Стен­тон произвел на них приятное впечатление, и улыбка мис­сис Бэнвилл стала менее официальной и более дружелюбной, а ее муж многозначительно повторил: — Очень рады.

Через полчаса начали собираться другие гости. За это время Диллоны (ради дня рождения мисс Прайс они решили задержаться до завтра) вместе с Питером установили и опробовали привезенный Бэнвиллами магнитофон и пересмотрели кассеты. Нильс в этом участия не прини­мал. Устроившись в дальнем углу, он следил оттуда за Стентоном, который тоже держался особняком. Через час в доме было полно народа: мистер и миссис Дуглас — по­жилая благообразная чета, миссис Уикер, доктор Макинтайр, мисс Мортон — длинная и тощая особа неопределен­ного возраста, супруги Роджерс, удивительно похожие друг на друга, так что все посторонние сначала принимали их за брата с сестрой, и семейство Уоткинс; отец, мать и две миловидные дочери — Клер и Джудит, которые при­были с кислыми лицами, но, увидев Диллонов и Питера с Нильсом, разом оживились и весело защебетали. Деккер явился одним из последних. Нильса удивляло отсутствие мистера Диллона, но Майкл объяснил, что дела вынудили отца уехать на несколько дней. Дэн внешне почти полностью оправился от недавнего потрясения, лишь узкая по­лоска пластыря на щеке возле уха напоминала о ночном происшествии. Вместо рубашки он надел тонкий серый свитер с высоким воротом, то ли потому, что был слегка простужен и кутал больное горло, то ли чтобы скрыть оставленные цепью следы на шее.