Эллери Куин - Приключения Эллери Квина (рассказы). Дом Брасса
— Но…
— Погодите. Вы заметили, как часто она поднимала и опускала правую бровь? Что могло явиться причиной, кроме многолетнего использования монокля? А монокль носят мужчины… Наконец, странная привычка, вынимая сигарету изо рта, держать ее в кулаке, а не между указательным и средним пальцами, как делают большинство курильщиков сигарет. Такой жест свидетельствует о привычке к трубке — мужчины берут в кулак чашечку трубки, вынимая ее изо рта. Когда я сопоставил эти три специфических фактора с упомянутыми «мелочами», то почувствовал уверенность, что миссис Ройс — мужчина. Что за мужчина? На этот вопрос ответить проще всего. Вы говорили мне, что, когда расспрашивали миссис Ройс вместе с вашим партнером Кулиджем, она обнаружила подробные знания истории семьи Шо, а особенно Эдит Шо. Кроме того, чтобы выдавать себя за женщину, нужны актерские способности. Наконец, монокль указывал на Англию. А самое главное — заметное фамильное сходство. Итак, я понял, что «миссис Ройс» принадлежит к семейству Шо, и, по-видимому, к английским Шо. Единственная возможная кандидатура — Перси, сын Мортона Шо и брат Эдит Шо!
— Но она… то есть он, — воскликнул Мейсон, — сказал мне, что Перси Шо погиб несколько месяцев назад в Европе в автомобильной катастрофе!
— Господи, а еще юрист! — печально вздохнул Эллери. — Она лгала — я имею в виду, он. Ваше письмо о наследстве было адресовано Эдит Шо, а Перси получил его, так как они, возможно, жили в одной квартире. Если письмо получил Перси, то, по-видимому, недавно умерла Эдит, а он ухватился за возможность добыть состояние, выдав себя за нее.
— Но почему Перси убил Арлена? — недоуменно осведомился Мейсон. — Таким образом он ничего не приобретал — деньги Арлена отходили Агате и Джону, а не Перси Шо. Вы имеете в виду, что была какая-то давняя связь…
— Не совсем, — сказал Эллери. — Зачем копаться в прошлом, когда мотив лежит под боком? Если миссис Ройс была мужчиной, причина очевидна. По условиям завещания миссис Шо, Арлен должен был периодически обследовать всю семью, уделяя особое внимание миссис Ройс. А Агата Шо сообщила мне вчера, что миссис Ройс предстояло оставаться в доме два года. Единственным способом для Перси Шо избежать катастрофы быть обследованным Арленом — естественно, доктор сразу же разоблачил бы его маскарад — было убить Арлена. Просто, nein?[31]
— А борода, нарисованная Арленом, означала, что он обо всем догадался?
— Не без помощи. Вероятно, самозванец, зная, что первый осмотр неизбежен, пришел той ночью к доктору Арлену, сообщив, что он мужчина, и предложив сделку. Арлен, как честный человек, отказался от подкупа. В тот момент он занимался живописью и, будучи не в состоянии поднять тревогу, так как находился слишком далеко от остальных обитателей дома, и написать имя преступника, потому что «миссис Ройс», заметив это, стерла бы его, быстро принял оригинальное решение и нарисовал бороду, покуда «миссис Ройс» говорила с ним. После этого он был убит.
— А более ранняя попытка отравить миссис Шо?
— Это, несомненно, дело рук Джона или Агаты.
Некоторое время они ехали молча. Затем адвокат вздохнул и промолвил:
— Полагаю, вам следует благодарить Провидение. Без конкретных улик — вы, конечно, понимаете, Квин, что ваши умозаключения не подкреплялись прямыми доказательствами, — вы едва ли могли обвинить миссис Ройс в том, что она мужчина, не так ли? Если бы вы ошиблись, она могла бы вчинить вам великолепный иск! Пожар прошлой ночью был просто милостью Божьей.
— Мой дорогой Мейсон, — спокойно отозвался Эллери, — я прежде всего человек свободной воли. Я ценю милости Божьи, когда они имеют место, но не сижу без дела, поджидая их. Следовательно…
— Вы имеете в виду… — удивленно начал Мейсон.
— Телефонный звонок, быстрый приезд сержанта Вели и дымовые шашки явились materia[32] вломиться среди ночи в комнату миссис Ройс, — объяснил Эллери. — Между прочим, вы, случайно, не знаете постоянный адрес… э-э… мисс Кратч?
Трое хромых
Войдя в спальню с пепельно-серой низкой кроватью и угловатой мебелью, Эллери Квин застал своего отца разговаривающим с испуганной девушкой-негритянкой, чье сильно побледневшее лицо походило на ливерную колбасу, нашпигованную двумя полосками алого мрамора.
Сержант Вели прислонился огромными плечами к тонкой серой двери.
— Посмотрите-ка на этот ковер, мистер Квин, — сказал он.
Блеклый серый ковер без бахромы лежал на отполированном до блеска полу. На нем виднелись грязные следы ног, а на лакированном дереве между ковром и открытым окном — прямая царапина, сужающаяся к концу до тонкой исчезающей линии, как трещина во льду.
Эллери цокнул языком и покачал головой:
— Просто безобразие, Вели. Наследить грязными ногами в этом волшебном женском царстве!
— По-вашему, это сделал я, мистер Квин? Мы нашли эти следы.
— А царапину?
— И ее тоже.
Эллери поежился в своем длинном свободном пальто — ночной холод и снег проникали в комнату через открытое окно. Стальной, обитый бархатом стул у кровати был завален женскими ночными сорочками и бюстгальтерами.
— Вот и ты, сынок, — ворчливо заговорил инспектор. — Тут есть кое-что по твоей части… Ладно, Томас, убери ее, но не спускай с нее глаз.
Сержант Вели провел негритянку мимо ковра и подтолкнул к двери в гостиную, наполненную дымом и смеющимися людьми. Когда девушка вышла, он закрыл за ней дверь.
Эллери опустился на мягкое шерстяное покрывало кровати и вынул сигарету, а инспектор трижды чихнул над своей табакеркой.
— Странное положение, — задумчиво промолвил он, вытирая нос. — Репортеры за дверью обрисуют его в заголовках. Любовное гнездышко на Парк-авеню, красавица экс-хористка — они всегда красавицы, известный прожигатель жизни… Как раз для бульварной прессы. И все же…
— Знаешь, — пожаловался Эллери, — иногда я думаю, что ты принимаешь меня за ясновидящего. Что здесь произошло? Убийство? Тогда кто был убит? Кого арестовали? Чье любовное гнездышко? Несколько минут назад мне позвонили из Главного управления и велели мчаться сюда — вот и все, что я знаю.
— Я велел, чтобы дежурный тебе позвонил. — Обходя ковер, инспектор поскользнулся на сверкающем полу и с трудом удержал равновесие. — Черт бы побрал этот скользкий паркет!.. Ну, смотри сам. — Он открыл дверцу стенного шкафа.
Внутри кто-то неподвижно сидел на полу; голова была скрыта за висящей одеждой, а длинные голые ноги связаны у лодыжек парой шелковых чулок.
Эллери оглядел тело сверху вниз. Это была мертвая женщина в кимоно, под которым не было ровным счетом ничего. Он наклонился и отодвинул мешающую одежду. Голова женщины упала на грудь, а светлые волосы беспорядочно свисали на лицо. Под волосами виднелась ткань, которой были туго завязаны ее глаза, нос и рот. Руки были отведены за спину.
Эллери выпрямился, подняв брови.
— Задушена этой тряпкой, — бесстрастно произнес инспектор. — Выглядит так, будто кто-то запихнул ее в шкаф, связав руки, ноги и лицо, чтобы она не мешала.
— Забыв о том, — пробормотал Эллери, вытянув шею и оглядываясь вокруг, — что для продолжения жизни в этом никчемном мире необходимо дышать… Как ее имя?
— Лили Дивайн, — мрачно отозвался инспектор Квин.
— Не может быть! Божественная Лилия?[33] — Серые глаза Эллери блеснули. — А я-то думал, она давно сошла со сцены.
— Так и было. Несколько лет назад Лили ушла из «Скандалов» Джеффи или ее оттуда выгнали — точно не знаю. Она связалась с каким-то типом и вышла за него замуж, но через три месяца он с ней развелся. С тех пор Лили была красоткой с Парк-авеню — переезжала с места на место по всей улице, пока не осталось ни одного портье, лифтера или агента по сдаче комнат, который бы ее не знал.
— Ну, для риелторов такие люди — просто дар божий. Короче говоря, demi-mondaine,[34] не так ли?
— Да, если выражаться вежливо.
Глаза Эллери в третий раз скользнули по открытому окну — одному из трех в спальне; два других были закрыты. Открытое окно было единственным, выходившим на пожарную лестницу.
— И кто же платил за эту площадку для игр?
— Это довольно интересно. — Старый джентльмен закрыл ногой дверцу шкафа и подошел к открытому окну. — Угадай.
— Ну-ну, папа! Я самый скверный отгадчик в мире.
— Джозеф Э. Шермен.
— Банкир?
— Он самый. — Инспектор вздохнул и продолжал с горечью в голосе: — Деньги — сущее проклятие. Начинаешь скупать дорогие игрушки. Кто бы подумал такое о великом Дж. Э.? Столп нравственности, имеет симпатичную жену, взрослую дочь и все, что можно приобрести за деньги, регулярно посещает церковь… — Он выглянул из окна на покрытую серебрящимся в лунном свете снегом пожарную лестницу. — А в результате такая история!
