Эрл Гарднер - Дело о неосторожном котенке
Делла Стрит опустила стекло, чтобы слышать разговор.
– Мистер Мейсон?
– Да, я мистер Мейсон. – Только близко знавшие Мейсона на протяжении нескольких лет смогли бы уловить неестественные нотки в его голосе. – В чем дело?
Мужчина сделал еще пару шагов вперед.
– Лейтенант Трэгг хочет с вами встретиться. Он предполагал, что вы подъедете, и оставил меня подождать вас.
Мейсон рассмеялся в ответ.
– Мои поздравления лейтенанту Трэггу. Когда он хочет со мной встретиться?
– Прямо сейчас.
– Где?
– В доме.
– Да, на улице прохладно. Сигарету? – предложил Мейсон полицейскому.
– С удовольствием.
Они поднялись по ступенькам и вошли в дом. Делла Стрит откинулась назад на сиденье.
Свет в холле ослепил адвоката, так что ему даже пришлось прищуриться. Полицейский в штатском, сидевший у двери, поднялся на ноги.
– Сообщи Трэггу, что Мейсон приехал.
Охранник с любопытством посмотрел на адвоката, кивнул и исчез.
Сопровождавший Мейсона полицейский прикурил сигарету и заявил:
– Мы с вами будем ждать здесь. Не думаю, что лейтенант хочет, чтобы вы бродили по дому, пока он не готов разговаривать с вами.
Послышались быстрые шаги. Трэгг появился из гостиной.
– Так, так, Мейсон! – воскликнул он. – Как мило с вашей стороны заглянуть к нам! Я как раз собирался с вами побеседовать. Уже звонил к вам в контору, но вас не оказалось на месте.
– Стараюсь предугадать каждое ваше желание, – с подчеркнутой вежливостью ответил Мейсон.
– Какая забота с вашей стороны! – Лейтенант Трэгг повернулся, просунул голову в дверной проем и крикнул кому-то: – Закрой дверь в спальню!
Лейтенант подождал, пока не услышал, как она захлопнулась, что означало, что его приказ выполнили.
– Проходите, Мейсон, – пригласил Трэгг.
Адвокат последовал за лейтенантом в гостиную. К этому времени глаза Мейсона уже привыкли к свету, и он с фотографической четкостью отмечал про себя важные детали.
Джеральд Шор, казавшийся абсолютно спокойным и держащим себя в руках, сидел в кресле, положив ногу на ногу, и время от времени затягивался трубкой. В одном из углов комнаты, остававшемся в тени, стоял, не произнося ни слова, полицейский в штатском, надвинув шляпу на глаза таким образом, что ее поля полностью скрывали его лицо. Он тоже курил: в полумраке выделялся тлеющий кончик сигареты. В нескольких футах от полицейского сидел мужчина с восточными чертами лица. Мейсон решил, что это Комо.
Гостиная была вытянутой, и та часть, в которой оказался Мейсон, слабо освещалась по сравнению с другой, за которой открывалась дверь в коридор, ведущий в спальню Матильды Шор. В коридоре горели яркие лампы, установленные на металлических треножниках, которые, несомненно, требовались фотографу. К ним вели пересекающиеся на полу провода от нескольких розеток в гостиной. Закрытая дверь в конце коридора скрывала спальню. Яркие лампы перед ней определенно указывали на то, что лейтенант Трэгг приказал сфотографировать комнату, а зловещее красное пятно на деревянном полу перед входом безошибочно объясняло причину.
– Присаживайтесь, Мейсон, – пригласил Трэгг. – Не хочу быть несправедливым по отношению к вам. Много раз в прошлом я предлагал вам сотрудничество, теперь я этого не делаю, потому что сейчас я занимаю враждебную по отношению к вам позицию.
– Как так? – спросил Мейсон.
– Мистер Шор утверждает, что вы его адвокат. Он отказывается что-либо говорить. Мне это не нравится.
– Я не вправе вас винить.
– И я не намерен это терпеть, – продолжал Трэгг. – Когда человек пытается что-то скрыть от меня в деле об убийстве, я рассматриваю это как признание вины.
Мейсон с симпатией кивнул.
– Я надеюсь, что вы не откажетесь говорить. Потому что, если и вы станете молчать, это пойдет совсем не на пользу вашему клиенту.
Мейсон кивнул Джеральду Шору и опустился на один из стульев, стоявших у стола.
– Конечно, я не буду молчать, Трэгг, – обратился он к лейтенанту. – Я готов говорить.
Трэгг тоже сел.
Шор вынул трубку изо рта.
– Лейтенант Трэгг задавал мне вопросы. Я сказал ему, что вы – мой адвокат.
– Это не должно было остановить вас от ответов на вопросы, касающиеся совсем другого дела, – заметил лейтенант.
– А откуда вы знаете, что это совсем другое дело? – уточнил Мейсон.
– Потому что то, о чем идет речь, – случилось после того, как он вас нанял.
– Понятно.
Шор утрамбовал табак в трубке пальцем и заявил:
– Лейтенант, вы, наверное, слышали про известную аксиому о том, что адвокат, пытающийся представлять сам себя, получает дурака в клиенты.
– Суть в том, что Шор отказывается сообщать, где он находился, когда было совершено преступление, – объяснил Трэгг Мейсону.
– Может, вам лучше для начала объяснить мне, о каком преступлении идет речь, лейтенант? – обратился к нему Мейсон.
– Хорошо, я объясню, – согласился Трэгг. – Хелен Кендал сидела на диванчике с Джерри Темпларом и разговаривала. Они услышали шум в спальне миссис Шор.
– Какой шум? – уточнил заинтересовавшийся Мейсон.
– Словно уронили тумбочку у кровати или что-то в этом роде.
– Взломщик, проникший через окно в северной части?
Трэгг колебался пару секунд, а потом кивнул:
– Да.
– Продолжайте.
– Естественно, Хелен Кендал удивилась, потому что она знала, что ее тети нет в спальне. После этого и мисс Кендал, и Джерри Темплар услышали звуки, похожие на стук палки об пол и тяжелые шаги Матильды Шор, к тому же кто-то подволакивал ногу, как она обычно делает. Важно то, что, если бы мисс Кендал не знала, что Матильда Шор находится в больнице, она не обратила бы на эти звуки никакого внимания, подумав, что ее тетя случайно уронила что-то у себя в спальне, вставая с кровати, чтобы сходить в туалет. Однако, зная, что миссис Шор нет в доме, мисс Кендал и Джерри Темплар решили выяснить, что к чему.
– Миссис Шор оставалась в больнице? – уточнил Мейсон.
– Да. Это подтверждено. Темплар открыл дверь. Пока он искал выключатель, кто-то, находившийся в комнате, выстрелил в него из револьвера. Прозвучало два выстрела. Первый – мимо. Вторая пуля вошла в его левый бок.
– Он мертв? – быстро спросил Мейсон.
– Нет, – покачал головой Трэгг. – Насколько я понял, его шансы – пятьдесят на пятьдесят. Сейчас идет операция.
– Отвратительная ночь у вас получается, лейтенант, – сухо заметил Мейсон.
Словно не слыша слов адвоката, Трэгг продолжал:
– Пуля в самое ближайшее время будет у нас, если ее еще не извлекли. У меня здесь есть пуля, выпущенная в Темплара и попавшая в косяк двери. Она просвистела в дюйме или двух от Хелен Кендал. Пуля тридцать восьмого калибра. Очевидно, стреляли из обычного самовзводного револьвера. Я еще не сравнивал ее с пулей, убившей Генри Лича, но не удивлюсь, если выяснится, что все три вылетели из одного оружия. Это, естественно, означает, что стрелял один и тот же человек.
Мейсон постучал пальцами по столу.
– Интересно, – заметил он.
– Правда?
– Правда. Если мы заранее примем за факт, что все три пули выпущены из одного револьвера и, следовательно, одним и тем же человеком, мы можем исключить Лича, потому что он мертв, Матильду Шор, потому что она находилась в больнице, когда совершалось преступление, Джеральда Шора, потому что у него прекрасное алиби на тот же период времени, а также Хелен Кендал и Джерри Темплара. Более того…
– Я сам в состоянии разработать теорию, используя метод исключения, – перебил Трэгг. – Меня интересует ваше заявление о том, что у Джеральда Шора есть алиби.
– Есть.
– Какое?
Мейсон улыбнулся.
– Вы еще не назвали мне время, в которое было совершено преступление, Трэгг.
– Тогда почему вы уверены, что у него есть алиби? – быстро возразил Трэгг.
– Давайте думать, – снова улыбнулся Мейсон. – Человек, проникший в спальню, знал, что миссис Шор там нет, но не знал, что об этом известно Хелен Кендал.
– Откуда такие умозаключения?
– Он попытался обмануть Хелен Кендал, имитируя шаги миссис Шор. Это доказывает, что там находился не Джеральд Шор. Джеральд точно знал, что Хелен известно, что ее тети нет в доме.
Трэгг нахмурился. Сразу же становилось ясно, что рассуждения Мейсона оказали на него впечатление и разбили разработанную им самим теорию.
Внезапно послышался голос охранника, стоявшего в другом конце комнаты:
– Этот японец все внимательно слушает, лейтенант. Превратился в одно большое ухо.
Трэгг раздраженно повернулся.
– Уведите его отсюда, – приказал он.
Комо поклонился.
– Простите, пожалуйста, – с достоинством заявил Комо, – но я не японец. Я кореец. Я не испытываю дружеских чувств к японцам.
– Уведите его отсюда, – повторил Трэгг.
Охранник положил руку на плечо Комо:
– Поднимайся, парень. На выход!
Трэгг подождал, пока Комо не проводили из гостиной в кухню, а потом повернулся к Мейсону:
