Жорж Сименон - Мегрэ в Виши
— Я еще не кончил… И вот вскоре вы, еще молодая женщина, оказываетесь хозяйкой парикмахерского салона в Ла-Рошели, который должен был вам дорого стоить…
— Я оплатила часть взносов в рассрочку, ежегодно внося определенную сумму…
— Возможно, несколько позже мы осветим этот вопрос… Сестра на какое-то время исчезает из вашего поля зрения… Сначала она проводит пять лет в Ницце… Вы навещали ее там?
— Нет.
— У вас был ее адрес?
— Она прислала мне три или четыре открытки…
— За пять лет?
— Нам не о чем было писать…
— Когда она поселилась в Виши?
— Она мне об этом не сообщала…
— Она не написала вам о том, что купила себе дом и стала жить в этом городе?
— Я узнала об этом от друзей…
— От каких друзей?
— Я не помню… От людей, которые встретили ее в Виши…
— Они с ней разговаривали?
— Возможно… Вы меня запутываете…
Лекёр, довольный собой, снова подмигнул Мегрэ, у которого погасла трубка и тот был вынужден заняться эквилибристикой, чтобы набить ее, не выпуская из руки другую, телефонную трубку.
— Вы посещали банк «Лионский кредит»?..
— Какое отделение?..
— То его отделение, что в Виши…
— Нет…
— Вы даже не полюбопытствовали, какую сумму унаследовали?
— У меня есть нотариус, который займется этим вопросом… Я ничего не понимаю в таких вещах…
— Вы тем не менее деловая женщина… Вы имеете представление о сумме, которая лежала у вашей сестры на счете в банке?..
Вновь воцарилась тишина.
— Я слушаю вас…
— Я не могу вам ответить…
— Почему?
— Потому что я не знаю…
— Вы будете удивлены, узнав о том, что сумма приближается к пятистам тысячам франков?
— Много… — произнесла Франсина спокойным голосом.
— Да, много для незаметной машинистки, в один прекрасный день покинувшей Марсильи и проработавшей в Париже не больше десяти лет…
— Она мне не исповедовалась…
— Подумайте, прежде чем ответить, потому что мы сможем проверить правдивость ваших слов… Ведь когда вы поселились в Ла-Рошели, первые взносы заплатила ваша сестра?..
Опять тишина.
Пауза в телефонном разговоре производит более сильное впечатление, чем тогда, когда видишь собеседника перед собой. Происходит полный разрыв…
— Вам нужно подумать?..
— Она одолжила мне немного денег…
— Сколько?..
— Я должна спросить у нотариуса…
— Разве ваша сестра не жила в ту пору в Ницце?..
— Возможно… Да…
— Следовательно, вы с ней общались… И это был не только обмен открытками… Вероятно, вы ездили к ней, чтобы обсудить детали вашего проекта…
— Я должна была съездить к ней…
— Только что вы утверждали обратное…
— Вы меня запутали вашими вопросами…
— Тем не менее они четкие, в отличие от ваших ответов…
— Вы закончили?
— Еще нет… И я вам советую, серьезно, как никогда, не вешать трубку, в противном случае буду вынужден принять довольно неприятные меры… На этот раз я хочу получить недвусмысленный ответ — да или нет…
В акте о приобретении фондов вашего салона значится ваше имя или имя сестры? Иначе говоря, не являлась ли ваша сестра владелицей?
— Нет.
— А вы?
— Нет.
— Тогда кто же?
— Мы обе.
— Значит, вы были компаньонками! И пытаетесь уверить меня в том, что не поддерживали никаких контактов с сестрой…
— Это семейное дело, которое никого не касается…
— Но не тогда, когда совершено преступление…
— Это не имеет никакого отношения…
— Вы в этом уверены?
— Я полагаю…
— Вы так полагаете и потому сломя голову покинули Виши…
— У вас еще есть вопросы ко мне?..
Мегрэ жестом дал понять, что есть, схватил со стола карандаш и черкнул несколько слов в блокноте.
— Минутку… Не отходите от аппарата…
— Это надолго?
— Вот… У вас ведь был ребенок, не так ли?
— Я вам об этом говорила.
— Вы рожали в Париже?
— Нет…
— Почему?
На записке Мегрэ были лишь два вопроса: «Где она рожала? Где был записан ребенок?»
Лекёр копнул глубже, — возможно вдохновленный присутствием своего знаменитого парижского коллеги.
— Я не хотела, чтобы об этом узнали…
— И куда вы отправились?
— В Бургундию…
— А точнее?
— В Месниль-ле-Монте…
— Это деревня?
— Скорее деревушка…
— Там есть врач?
— В ту пору не было.
— И вы выбрали для родов деревушку без врача?
— А как, по-вашему, рожали наши матери?
— Вы сами выбрали это место? Прежде уже бывали там?
— Нет. Я посмотрела дорожную карту…
— Вы ездили туда одна?
— Интересно знать, как вы допрашиваете виновных, если так мучаете ни в чем не повинных людей, которые вовсе не…
— Я вас только спросил, ездили ли вы туда одна…
— Нет.
— Уже лучше. Вы же видите, что гораздо проще сказать правду, чем хитрить. Кто вас сопровождал?
— Моя сестра.
— Вы говорите о вашей сестре Элен?
— У меня нет другой.
— В то время вы обе жили в Париже и встречались случайно… Вы даже не знали, где она работала… Она с таким же успехом могла быть содержанкой…
— Это меня не касалось…
— Вы не любили ее, а она — вас… Вы встречались так редко, насколько это возможно — и вдруг она бросает свою работу, чтобы сопровождать вас в какую-то затерявшуюся в Бургундии деревушку…
Франсина Ланж не нашла что сказать.
— Как долго вы там оставались?
— Месяц…
— Вы жили в отеле?
— В сельской гостинице…
— Вам помогала акушерка?
— Я не уверена в том, что она была акушеркой, но помогала всем женщинам в округе…
— Как ее звали?
— Тогда ей было лет шестьдесят пять… Должно быть, она умерла…
— Вы не запомнили ее фамилию?
— Мадам Радеш…
— Вы заявили в мэрии о рождении ребенка?..
— Конечно…
— Вы сами это сделали?
— Я еще лежала в кровати… Моя сестра ходила туда с хозяином гостиницы, выступавшим в роли свидетеля…
— Вы впоследствии видели запись актов гражданского состояния?
— А почему я должна была ее смотреть?
— У вас есть копия свидетельства о рождении?
— Это было так давно…
— Куда вы отправились потом?
— Послушайте, я больше не могу… Если вы собираетесь задавать мне вопросы часами, то приезжайте ко мне сюда…
Невозмутимый Лекёр уточнил:
— Куда вы увезли ребенка?
— В Сент-Андре… Сент-Андре-де-Лавьон, в Вогезах…
— На автомобиле?
— У меня тогда еще не было машины…
— У вашей сестры — тем более?
— Она никогда не водила машину…
— Она сопровождала вас?
— Да!.. Да!.. Да!.. А теперь думайте что хотите… С меня довольно, слышите?.. Довольно!.. Довольно!.. Довольно!..
С этими словами она повесила трубку.
Глава 6
— О чем ты думаешь?
Вопрос всех семейных пар, всех тех, кто годами живет бок о бок с супругом, кто наблюдает за его поведением, кто, натолкнувшись на непроницаемое лицо, на глухую стену взгляда, не может удержаться от соблазна робко пробормотать:
— О чем ты думаешь?
Надо сказать, что мадам Мегрэ никогда не произносила этих слов, если чувствовала, что муж не спокоен, словно существовала зона, в которую она не имела права проникать.
После долгого телефонного разговора с Ла-Рошелью можно было расслабиться, ужиная в успокаивающе белой столовой их отеля с ее зелеными растениями, с бутылками вина и цветами на столах.
Казалось, никого не занимала чета Мегрэ, которая тем не менее не переставала быть в центре ненавязчивого внимания с оттенком восхищения и уважения.
Теперь — вечерняя прогулка. Где-то далеко в небе слышались раскаты грома, и в неподвижном воздухе время от времени проносились непродолжительные порывы ветра.
Словно по привычке, супруги пришли на улицу Бурбонне, где свет горел лишь в одном из окон второго этажа, в комнате толстой мадам Вирво. Малески отправились на прогулку или в кино.
Первый этаж погрузился в темноту и тишину. Мебель вновь стояла на своих местах. Элен Ланж умерла.
Несомненно, в один прекрасный день содержимое этого дома будет свалено в кучу на тротуаре и какой-нибудь веселый аукционист будет распродавать с молотка то, что обрамляло существование дамы в лиловом.
Увезла ли Франсина с собой фотографии? Маловероятно. Также маловероятно, что она кого-нибудь пришлет за ними. Их продадут вместе со всем остальным.
Супруги уже подошли к парку, где волею судьбы почти всегда заканчивались их прогулки, когда мадам Мегрэ задала свой вопрос:
— О чем ты думаешь?
— Я полагаю, что Лекёр отлично расследует это дело, — ответил муж.
Вопросы, которые внезапно, один за другим, задавал комиссар из Клермон-Феррана, не давали Франсине времени подумать, они были достаточно хороши для того, чтобы привести ее в замешательство. Он извлек почти все возможное из сведений, оказавшихся в его распоряжении, добился результатов, которые послужат основой для дальнейшего расследования.
