Агата Кристи - Объявлено убийство
Полковник взглянул на нее снисходительно, но без особого интереса.
— “Игра в убийство” — вот что это такое, — сказал он.
— А… — пробормотала миссис Истербрук.
— Только и всего. — Полковник слегка выпрямился. — Однако она может оказаться очень даже забавной, если только играют со знанием дела. А для этого нужен кто-то, кто хорошо знает правила. Сначала положено тянуть жребий. Один из игроков — убийца, кто именно — никому не известно. Гасят свет. Убийца выбирает жертву. Она должна сосчитать до двадцати, а потом закричать. Тогда тот, кому выпало быть детективом, начинает расследование. Всех допрашивает. Где они были, что делали… Пытается вывести убийцу на чистую воду. Да, хорошая игра, если детектив.., м-м.., имеет представление о том, что ему нужно делать.
— Вот как ты, например. Арчи. Сколько интересных дел было в твоем округе!
Полковник Истербрук снисходительно улыбнулся и самодовольно покрутил ус.
— Да уж, Лаура, — сказал он. — Думаю, я мог бы их кое-чему научить.
Он приосанился.
— Мисс Блеклок зря не попросила тебя помочь.
Полковник хмыкнул.
— Так у нее ж есть этот молокосос! Племянник или кем он там ей доводится?.. Наверное, это он ее и подбил. Надо же додуматься — дать такое объявление!.. Забавно!
— Оно напечатано в частных объявлениях. Мы могли бы и не заметить. Как ты считаешь, это приглашение, Арчи?
— Хорошенькое приглашение! На меня, во всяком случае, пусть не рассчитывают.
— Но, Арчи! — Голос миссис Истербрук стал пронзительно-плаксивым.
— Должны были предупредить заранее. Они же знают, что я могу быть занят.
— Но ведь ты не занят, милый, правда? — вкрадчиво прошептала миссис Истербрук. — Арчи, по-моему, пойти помочь бедной мисс Блеклок — это твой долг. Она наверняка рассчитывает на твою помощь. Ты же столько знаешь про работу в полиции, про суды… Если ты ей не поможешь, у них ничего не получится. В конце концов, соседей надо выручать!
Миссис Истербрук склонила набок головку с крашеными светлыми волосами и широко распахнула голубые глаза.
— Ну, коли так, то конечно, Лаура… — Полковник Истербрук снова с важным видом покрутил ус и снисходительно глянул на свою пышную женушку. Миссис Истербрук была моложе его, по крайней мере, лет на тридцать. — Раз ты так считаешь, Лаура, — протянул он.
— Но ведь это действительно твой долг. Арчи! — торжественно отчеканила миссис Истербрук.
“Чиппинг-Клеорн газетт” принесли и в Боулдерс — так назывались три живописных, соединенных друг с другом коттеджа, где обитала мисс Хинчклифф и мисс Мергатройд.
— Хинч!
— В чем дело, Мергатройд?
— Ты где?
— В курятнике.
— Ой!
Осторожно ступая по высокой мокрой траве, мисс Эми Мергатройд добралась до подруги. Облачившись в вельветовые штаны и военный китель, та добросовестно растирала ладонями корм и бросала его в таз, в котором дымилось малоаппетитное варево из картофельных очисток и капустных кочерыжек.
Мисс Хинчклифф обернулась. Волосы ее были подстрижены коротко, по-мужски, кожа на лице задубела.
Мисс Мергатройд, миловидная толстушка, была одета в твидовую юбку и растянувшийся пуловер ярко-синего цвета. Седые кудряшки ее растрепались и напоминали птичье гнездо. Она слегка запыхалась.
— Тут, в “Газете”, — выдохнула Мергатройд. — Ты только послушай.., что бы это значило? “ОБЪЯВЛЕНО УБИЙСТВО, КОТОРОЕ ПРОИЗОЙДЕТ В ПЯТНИЦУ, ДВАДЦАТЬ ДЕВЯТОГО ОКТЯБРЯ В ВОСЕМНАДЦАТЬ ЧАСОВ ТРИДЦАТЬ МИНУТ В ЛИТТЛ-ПЕДДОКСЕ. ТОЛЬКО СЕГОДНЯ. ДРУЗЬЯ, СПЕШИТЕ ПРИНЯТЬ УЧАСТИЕ”.
У нее перехватило дыхание, и она умолкла, ожидая авторитетного заключения подруги.
— Рехнуться можно, — сказала мисс Хинчклифф.
— Да-да, но что же все-таки это значит, как ты думаешь?
— Выпивон, что же еще? — хмыкнула мисс Хинчклифф.
— Значит, это приглашение?
— Выясним, когда придем, — сказала мисс Хинчклифф. — Херес наверняка будет паршивый. Ты бы сошла с травы, Мергатройд. Ты же в домашних тапочках. Они насквозь промокли.
— О Боже! — Мисс Мергатройд уныло уставилась на свои ноги. — Сколько сегодня яиц?
— Семь. Эта проклятая курица все еще высиживает цыплят. Надо будет загнать ее в курятник.
— Странный все-таки это способ, как ты думаешь? мечтательно протянула Эми Мергатройд, имея в виду объявление в “Газете”.
Однако подруга была сделана из более простого и жесткого теста. Она нацелилась на борьбу с непокорной курицей, и никакие, даже самые загадочные, объявления не могли ее отвлечь.
Мисс Хинчклифф тяжело прохлюпала но грязи и набросилась на пятнистую наседку. Послышалось громкое возмущенное кудахтанье.
— Надо будет завести уток, — изрекла мисс Хинчклифф. — С ними куда меньше хлопот.
— Восхитительно! — воскликнула за обедом миссис Хармон, обращаясь к мужу, преподобному Джулиану Хармону. — У мисс Блеклок будет убийство.
— Убийство? — переспросил, слегка удивившись, муж. — Когда?
— Сегодня днем… Вернее, ранним вечером. В половине седьмого. Ах, что за невезенье, милый, тебе как раз надо готовиться к конфирмации! А ведь ты обожаешь убийства!
— Совершенно не понимаю, о чем ты, Банч. Миссис Хармон, этакая пышечка, протянула ему “Газету”.
— Вот, взгляни. Там, где подержанные пианино и вставные зубы.
— Какое странное объявление!
— Правда? — радостно подхватила Банч. — Никогда бы не подумала, что мисс Блеклок увлекается подобными играми. Наверное, ее подбили молодые Симмонсы… Хотя, по-моему, для Джулии Симмонс такие забавы грубоваты. Но факт остается фактом, и просто возмутительно, что ты не сможешь пойти. А я пойду обязательно и потом тебе все расскажу. Хотя сама я едва ли получу удовольствие — не люблю игр в темноте. Признаться, они меня пугают, надеюсь, что мне не выпадет роль жертвы. Уверена, что, если кто-нибудь вдруг схватит меня за плечо и шепнет: “Ты убита”, у меня сердце так подпрыгнет, что я и вправду умру. Как ты думаешь, это возможно?
— Конечно нет, Банч. Я думаю, ты будешь жить долго-долго.., вместе со мной…
— И мы умрем в один день, и нас похоронят в одной могиле. Вот было бы чудесно!
При мысли о такой перспективе Банч просияла.
— Ты выглядишь очень счастливой, — сказал, улыбаясь, ее муж.
— А кто на моем месте не был бы счастлив? — чуть смущенно спросила Банч. — У меня есть ты, и Сьюзан, и Эдвард, и все вы во мне души не чаете, и вам не важно, глупа я или умна. И солнышко светит! И у нас такой чудный большой дом!
Преподобный Джулиан Хармон оглядел просторную полупустую столовую и нерешительно кивнул.
— Для некоторых жить в таком огромном бестолковом доме, где гуляют сквозняки, хуже каторги.
— А мне нравятся большие комнаты. В них подолгу задерживаются приятные ароматы, долетающие с улицы. И чувствуешь себя вольготно, и можно разбрасывать вещи, потому что беспорядка не будет заметно.
— Но у нас нет ни электроприборов, облегчающих быт, ни центрального отопления. Тебе, должно быть, тяжко приходится, Банч.
— Да что ты, Джулиан! Я, как встану в полседьмого, сразу включаю бойлер и ношусь туда-сюда, как вихрь, и к восьми у меня уже все готово. Разве я плохо справляюсь? Я натираю полы пчелиным воском, стираю пыль с полировки и ставлю в большие кувшины осенние листья. На самом деле с большим домом хлопот вовсе не прибавляется. Вытираешь пыль и моешь полы гораздо быстрее, потому что не натыкаешься на разные вещи, как это бывает в маленьких комнатушках. И спать в большой холодной комнате мне нравится: свернешься клубочком, так что только нос торчит, — уютно! А чистить картошку и мыть посуду все равно приходится везде, не важно, в каком доме ты живешь. Сам посуди, как прекрасно, что у Сьюзан и Эдварда такая большая пустая комната! Они могут играть сколько им вздумается и в железную дорогу, и в куклы, и им не нужно убирать игрушки. А потом, когда дом большой, есть где разместить гостей. Возьми, к примеру, Джимми Саймса и Джонни Финча — им пришлось жить с родителями жен. А ты сам знаешь, каково это. Ты преданно любишь свою маму, но, наверно, тебе не очень хотелось бы после свадьбы жить с ней и с папой. И мне тоже. Я чувствовала бы себя маленькой девочкой. Джулиан улыбнулся.
— Но ты и вправду до сих пор как маленькая девочка, Банч.
Сам Джулиан Хармон, судя по всему, давно ощущал себя шестидесятилетним старцем. Однако до края, предначертанного природой, ему оставалось еще лет двадцать пять.
— Знаю, я глупая…
— Ты не глупая, Банч. Ты очень умная.
— Нет-нет… Я совсем не интеллектуалка. Правда, я стараюсь.., и мне действительно очень нравится, когда ты рассказываешь о литературе, истории, природе… Хотя, наверное, читать мне по вечерам Гиббона[4] все-таки не стоило. Знаешь, когда за окном свистит ветер, а у нас тут внутри тепло и уютно, меня от Гиббона почему-то клонит в сон.
Джулиан рассмеялся.
— Но я обожаю тебя слушать, Джулиан. Расскажи мне еще раз про старого священника.
