Эми Майерс - Сорок шестой день рождения

— Где Фелпс?! — крикнул лорд Холдхерст. — Здесь должен дежурить полицейский!

Он хотел остановить экипаж, но Холмс посоветовал этого не делать.

— Нельзя терять ни минуты! — воскликнул он. — Кучер, гони! Молю Бога, чтобы не оказалось слишком поздно!

Граф Панелли прослезился от нервного напряжения, а лорд Холдхерст, обычно скрывавший чувства, побледнел.

Экипаж понесся ко входу в усадьбу, а Холмс спросил:

— Тот большой белый особняк вдалеке — усадьба графа Литвова?

— Увы, да. Хотел бы я, чтобы он поселился где-нибудь в другом месте. В Брайар-Гранж он переехал недавно.

— Тем не менее вы полагаете, что за угрозой стоит Рапалло? — нахмурился Холмс.

— Да. Хотя Литвов, несомненно, обрадуется удачному покушению.

— Кому известны ваши планы по устройству банкета?

— Естественно, графу Панелли. Моему секретарю мистеру Майклу Энтони — он отвечает за организацию приема, украшение усадьбы и подарки. Также секретарю его величества, синьору Карло Мандези, который передает мистеру Энтони пожелания его величества касательно гостей.

Когда экипаж повернул и мы наконец увидели усадьбу, никто не рискнул заговорить. Слышался беспорядочный тревожный шум, и вокруг носились, кажется, все полисмены Скотланд-Ярда и Суррея. Как мы и опасались, они столпились вокруг роскошной кареты.

— Где его величество?! — закричал в отчаянии граф. — Что случилось?

Лицо лорда Холдхерста сделалось пепельно-серым. Холмс выскочил из экипажа, я следом.

— Это невозможно, невозможно… — прошептал лорд, чуть не плача.

Мы с Холмсом поспешили к помпезной королевской карете и тревожно галдящей вокруг нее толпе. Я заметил Лестрейда, столь же сконфуженного и растерянного, как и остальные. И неудивительно: дверь кареты была открыта, подножка выдвинута, и в проеме лежало тело.

Жуткое зрелище! Лица его величества мы не видели, но кровь обагрила внутренность кареты и теперь капала наземь, а по одежде расползалось кровавое пятно. Я поспешил исполнить свой долг: опустился на колени подле тела, желая проверить, осталась ли в нем хотя бы искра жизни. Лестрейд не стал мне препятствовать.

— Неприятное и странное дело, — заметил Холмс Лестрейду.

— Да, жуткое, но быстро разрешимое, — отозвался тот. — Это работа сицилийского анархиста Джузеппе Рапалло. Моя задача — вернуться в Лондон, куда он, несомненно, направился после гнусного убийства его величества. Кучер — наверняка его сообщник, он удрал, когда мы собрались вокруг кареты.

Я приподнял и перевернул тело. Увы, жизнь покинула его. И тут я услышал удивленный возглас лорда Холдхерста:

— Слава Господу, это не его величество!

— Даже я на мгновение усомнился в успешности нашего плана.

— Плана? — спросил Холмс резко. — Лестрейд, вы о чем?

— Я должен извиниться, — поспешно вмешался лорд Холдхерст, чтобы ответить прежде инспектора. — Мне казалось, что говорить о нем ранее не было нужды. Экипаж в самом деле королевский, но в нем ехал другой человек. Его величество прибудет в обычном экипаже к задним воротам усадьбы.

— Кто этот несчастный у наших ног? — осведомился Холмс.

— Секретарь его величества Карло Мандези.

— В самом деле, прекрасный план, не принявший во внимание безопасность менее значимой личности.

— Он погиб ради чести Италии! — выпалил граф.

— Несомненно. Но если бы вы посоветовались со мною раньше, честь Италии была бы защищена вместе с жизнью синьора Мандези.

— Мы поклялись его величеству хранить план в тайне, — объяснил Лестрейд. — Простите, мистер Холмс, но синьор Мандези охотно согласился сыграть предложенную роль. План был отлично продуман.

— Ваше последнее утверждение противоречит тому, что мы сейчас видим. И семья Мандези наверняка со мной согласится. Стоящие за этим дерзким преступлением люди выполнили свои угрозы — мы в самом деле увидели кровь. Простите, лорд Холдхерст, но мне кажется, не будет лишним удостовериться в успешном прибытии его величества в вашу усадьбу.

— Но ведь покушение не удалось, — пролепетал граф, бледнея.

В этот момент из дома выбежал обрадованный юноша и поспешил к лорду Холдхерсту.

— Сэр, его величество благополучно приехал! — выпалил он и замолк, уставившись на окровавленное тело секретаря.

— Мистер Энтони, спасибо, — сказал лорд Холдхерст. — Хотя произошедшее ужасно, полагаю, опасности для его величества больше нет.

— Сейчас нет, — заметил Холмс сухо.

— Убийц было двое, они сбежали, — уверенно заявил Лестрейд. — И сегодня уже не вернутся — здесь слишком много моих людей. Картина произошедшего ясна: убийцы одолели привратника и полисмена, совершили свое гнусное дело и, окровавленные, скрылись в лесу. Следовательно, мне остается вернуться в Лондон и арестовать Джузеппе Рапалло. Мистер Холмс, вы не откажетесь меня сопровождать?

— К сожалению, откажусь, — ответил мой друг. — Разве меня сюда позвали не для того, чтобы обеспечить безопасность его величества на праздновании его сорок шестого дня рождения?

— Это верно, — подтвердил лорд Холдхерст озадаченно.

— Праздник еще не закончился.

Лестрейд рассмеялся:

— Мои люди позаботятся о том, чтобы никто не вошел в усадьбу незамеченным.

— А как насчет угрозы изнутри?

— Мои слуги вне подозрений! — заверил лорд Холдхерст. — А других в усадьбе не будет, за исключением немногих личных слуг, приехавших с гостями, которые останутся до завтра.

— Ватсон, полагаю, для вас есть работа, — обратился ко мне Холмс. — Не могли бы вы убедиться в том, что среди личных слуг нет убийцы?

— Охотно, — согласился я. — А чем займетесь вы?

— Останусь здесь. Мне нужно кое-что сделать и кое над чем поразмыслить. Лестрейд, не откажите в любезности: когда вернетесь в Скотланд-Ярд, ответьте на мой вопрос, прислав сюда телеграмму.

Думать о чем-то постороннем, когда, по словам самого Холмса, жизнь его величества в опасности? Не поразительно ли? Однако, зная Холмса, я не стал озвучивать свои сомнения.

У меня редко выдавался более неприятный вечер. После того как тело секретаря увезли в полицейский морг, я наблюдал за приездом гостей и готовился к беседе со слугами. При всем желании помочь Холмсу задача определить возможного убийцу среди них казалась невероятно сложной. О чем спрашивать, что искать, к чему присматриваться? А Холмс исчез, и совета ждать неоткуда. К счастью, мне помог мистер Энтони. Он хорошо говорил по-итальянски, а многие из желающих остаться на ночь гостей были итальянцами. Я решил спросить про возможную связь с Сицилией. Так как письмо с угрозами послал ее уроженец Рапалло, искать сицилийский след логичнее, чем русский. Хотя Литвов, несомненно, заинтересован в раздоре между Англией и Италией.

Тем не менее я согласился с мистером Энтони: в письме говорилось «увидите кровь», и мы ее увидели. Убийцы вряд ли вернутся. Но со слугами мы все-таки пообщались. Правда, допросить двадцать человек оказалось весьма хлопотным делом. Мы закончили незадолго до начала банкета. Холмс вновь к нам присоединился и весьма похвально отозвался о выполненной работе.

— Прекрасно, Ватсон! — произнес он, внимательно выслушав мой рассказ. — Теперь у меня почти нет сомнений в подоплеке этого дела. Мистер Энтони, не могли бы вы показать банкетный зал, столь изысканно украшенный вами?

— С удовольствием, мистер Холмс!

Думаю, он, как и я, считал затею моего друга совершенно ненужной, но провел нас в зал, убранный воистину достойно короля, причем времен Ренессанса. Мистер Энтони с гордостью назвал украшавшие зал картины: портрет Лоренцо Медичи работы Лавинии Фонтана, полотна Джотто и Гирландайо. На столе для подарков лежал экземпляр первого издания сонетов Шекспира и подарок ее величества — золотой перстень чудесной работы с большим изумрудом. Банкетный стол, освещенный канделябрами со множеством свечей в дополнение к газовым рожкам по углам зала, радовал глаз. Свечи выгодно оттенят платья и фигуры дам, создадут интимную атмосферу, какой трудно достичь при ярком свете.

Холмс созерцал красоту почти равнодушно. А когда я спросил его мнение о зале, пробормотал: «Увидите кровь». Затем добавил:

— Мистер Энтони, когда начнется банкет?

— Через два часа, в восемь вечера, — ответил секретарь.

— К тому времени уже стемнеет. Полагаю, зажгут свечи?

— Конечно, — подтвердил мистер Энтони с некоторым высокомерием. — Но вам не следует опасаться вторжения убийц под покровом темноты.

— Сумрак скрывает лица, — возразил я.

— Конечно, Ватсон, конечно, — согласился Холмс, но я не почувствовал убежденности в его голосе.

— Холмс, вы ждете еще одного убийцу? — спросил присоединившийся к нам лорд Холдхерст.

— Я уверен, что посторонний человек в этот дом не проникнет, — ответил Холмс.