Хью Пентикост - Замок Тэсдея
Совсем распустились, а попробуй схватить одного из этих разбойников, так родители поднимут такой крик, что его услышат и в Ратленде.
Марти Спрингстед заглянул за угол дома.
— Машина в гараже, — сказал он. — Значит, она где-то неподалеку.
Саутворт зашел к соседям, Толливерам, и спросил, не видели ли они Линду. Он надеялся, что Эми Толливер слышала, как разбилось стекло, и могла что-нибудь заметить. Но, к сожалению, она ничего не видела. Ее спальня выходила на другую сторону. Она пошла спать только после окончания самого позднего фильма, так что у нее вовсю гремел телевизор. Показывали потрясающую комедию с Брайаном Эрни и Розалиндой Рассел. Эми оставалось лишь сожалеть, что она не проснулась, когда разбилась витрина, и ничего не может сказать о Линде.
— Все эти дьяволята! — убежденно заявила Эми, услышав про разбитое стекло и пропавшую гитару.
Саутворт согласился с ней, но ему не терпелось найти Линду, чтобы положить конец тревожному предчувствию, уже вовсю мучившему его.
— «Подгнило что-то в Датском государстве»[1], — пробормотал он, одной цитатой опустошив свой запас знаний классики.
Эми Толливер сокрушенно поддержала его.
После этого разговора Саутворт начал озабоченно разыскивать Линду по всему Барчестеру. Среди горожан с быстротой лесного пожара распространился слух, что с Линдой Грант что-то случилось.
Многие предлагали свои версии по поводу ее отсутствия. Может, девушка уехала с кем-нибудь за товарами. Или воспользовалась самым ранним автобусом на Нью-Йорк, чтобы сделать там закупки для своего магазина. Хотя накануне она никому не говорила о своих планах.
— Для таких загадочных историй потом всегда находится самое заурядное объяснение, — заявил умудренный житейским опытом мистер Свенсон.
Был уже почти полдень, когда Саутворт поехал домой перекусить. Он искал Линду почти четыре часа и не добился никаких результатов. «К вечеру она вернется, — успокаивал он себя, — и еще поднимет всех на смех за то, что устроили такую суматоху». Но одно обстоятельство никак не давало ему покоя. Она не могла уйти, оставив витрину разбитой и не сообщив о краже гитары. Следовательно, она должна была уехать накануне вечером… да, но вот кровать-то выглядела так, как будто она спала в ней!
Выйдя из машины на задворках у своего дома, он увидел сидящего на ступеньках молодого Майка Миллера. Майк работал в гараже у Донахью, обслуживая машины, которые приезжали заправиться газом. Сейчас у него был перерыв на ленч.
— Тебе чего, Майк? — спросил Саутворт.
Парень, у которого синий комбинезон и все лицо были перепачканы машинным маслом, выглядел встревоженным.
— Я хотел вас спросить, Эрни, — неуверенно начал он.
— Валяй!
— Можно считать разговор с полицейским таким же, как беседу со священником?
— Что ты имеешь в виду?
— Ну… таким же доверительным…
Саутворт вытянул из кармана куртки сигарету и закурил.
— Это смотря какой разговор, — сказал он.
— То есть как это?
— Ну, например, если полицейскому сообщат что-то такое, что может быть использовано для ареста, — пояснил Саутворт.
Парень замялся.
— Давай, Майк, говори, что там у тебя на уме, — подтолкнул его Саутворт.
— Это может стоить мне работы, — нерешительно сказал Майк.
— Ты что-нибудь стащил? Сделал что-нибудь плохое?
— Не совсем так, — сказал Майк. — Но у меня могут быть чертовские неприятности, если вы все это расскажете.
— И все-таки тебе лучше довериться мне, — приободрил Майка Саутворт.
Парень глубоко вздохнул, собираясь с духом.
— Вчера вечером, — сказал он, — или, точнее… ночью часа в два или три… я был у подножия старой дороги на каменоломню, которая ведет на гору Барчестер.
— С Молли Донахью, что ли? — усмехнулся Саутворт.
— Откуда вы знаете? — растерянно спросил Майк.
— А с кем же еще? Вы ведь с ней давно уже встречаетесь, верно?
— Но она должна была вернуться домой к одиннадцати, — сказал Майк. — Если ее отец узнает, он поднимет такой скандал…
— Она выскользнула тайком к тебе на свидание? — уточнил Саутворт.
— В одиннадцать я проводил ее до дому, а через полчаса она спустилась из задней части дома по решеткам для роз, и мы… мы пошли погулять по старой дороге.
— Может, об этом тебе лучше рассказать своему духовнику? — предположил Саутворт.
— Наверное, — потупился Майк. — Но думаю, о том, что мы видели, я должен рассказать именно вам.
— Что же вы видели?
— Кажется, сегодня вы всех спрашивали насчет Линды Грант, точно?
Саутворт насторожился:
— Ну и?..
— Мы ее видели, — сказал Майк.
— На этой заброшенной дороге в два часа ночи?!
— Вчера была яркая луна. Мы с Молли сидели на траве под деревом, болтали и… все такое. И мы слышали, как они прошли.
— Они?
— Мы пригнулись, чтобы нас не заметили. Этот парень очень быстро шел вверх по дороге и тащил за собой Линду.
— Какой еще парень?
— Я его никогда раньше не видел, — сказал Майк.
— И он тащил Линду?
— Руки у нее были спутаны впереди веревкой, а конец привязан к его поясу. И он тащил ее. Она была босая, и я заметил, что ноги у нее в крови. Дорога-то каменистая, Эрни.
— Ты это сочинил, Майк? Признавайся! — сурово потребовал Саутворт.
— Нет, клянусь, ни слова не выдумал, Эрни! Он тянул ее за собой, а она тихонько плакала. Мне показалось, что она была в комбинации, которые носят сейчас девчонки, но Молли уверена, что это была ночная рубашка.
— И что вы сделали?
— Спрятались, — прошептал Майк. — Я не хотел, чтобы кто-то узнал про нас с Молли…
— И ты весь день молчал?!
— Послушайте, Эрни, мне и так нелегко было решиться на это. Если мистер Донахью узнает, что Молли выходила ко мне, он выгонит меня с работы и не позволит больше с ней встречаться. Думаете, мне так просто признаться вам во всем?
Саутворт швырнул окурок в траву и с силой втоптал его в землю. Затем достал из кармана маленький блокнот и шариковую ручку.
— Опиши мне этого человека, — приказал он.
— А еще я потому так долго молчал, что у него в руках было ружье, — признался Майк. — Он мог убить нас с Молли…
— Говорю тебе, опиши мне его внешность!
— Высокий… сильный. Должно быть, очень сильный, судя по тому, как он тащил за собой мисс Грант. У него еще такие длинные волосы, как у некоторых парней, они спускаются на уши и на шею. На нем были узкие синие джинсы и такая синяя рубашка, вроде рабочей блузы. А на плече он нес какой-то музыкальный инструмент. Я как следует его не разглядел, но, похоже, это было банджо, или гитара, или что-нибудь еще в этом роде. На ногах ковбойские сапоги.
— А лицо?
— Я видел его только сбоку, — виновато сказал Майк. — Ночь была холодная, но я заметил, что у него по лицу стекал пот.
Саутворт сунул блокнот в карман. Его обычно добродушное лицо помрачнело.
— Ты хоть понимаешь, что дал ему почти десять часов, чтобы оторваться от погони? — с укором сказал он Майку.
— Я все никак не мог решиться…
— Если Линда пострадает или… не дай Бог, погибнет, — процедил сквозь зубы Саутворт, — ты, парень, пожалеешь, что родился на свет!
— Вы никому не скажете, что Молли гуляла со мной? — заныл Майк.
— Мне нужно организовать ее поиски. И как, по-твоему, мне убедить людей, что нам нужно искать ее в горах? Сказать всем, что мне это приснилось? Нет, парень, придется тебе запастись смелостью, потому что мне еще понадобится допросить Молли. А вы с ней на коленях молитесь, чтобы из-за ваших шашней не погибла Линда!
— Господи! — прошептал Майк.
— Ничего не скажешь, хорошенькое начало, — пробурчал себе под нос Саутворт.
Глава 2
Питер Стайлс уложил в багажник своего белого «ягуара» чемодан, портативную пишущую машинку, пальто, шапку и запасной свитер и вернулся в дом Тоби Палмера попрощаться с миссис Уэйд. Его решение уехать было неожиданным для него самого. Утром он уселся за письменный стол в уютном рабочем кабинете Тоби, как обычно намереваясь посвятить весь день работе над своей книгой. Он лишь совсем недавно договорился, что поживет здесь еще месяц, пользуясь услугами добрейшей миссис Уэйд, и ничто не предвещало, что в один прекрасный день ему вдруг нестерпимо захочется уехать.
Но сегодня работа над книгой почему-то совсем не клеилась. Питер находился во власти совершенно необъяснимой тревоги: пальцы словно одеревенели, рот пересох; закурив трубку, он вдруг ощутил гадкий вкус, как будто она была набита какой-то прогнившей соломой, а не прекрасным табаком. Его терзал страх; почему — непонятно.
Питеру вообще была свойственна необычайная интуиция и чувствительность, очень часто помогавшие ему в работе. Именно благодаря этим качествам он и смог стать первоклассным журналистом. Его статьи в «Ньюсвью мэгэзин», штатным сотрудником которого он являлся, с интересом читались миллионами людей как в Штатах, так и за рубежом. Питер, как немногие, понимал людей, испытывая к ним искренние теплоту и сочувствие. Впрочем, был он способен и на гнев, когда сталкивался с непроходимой тупостью или странной и необъяснимой жестокостью, которые глубоко проникли в современное общество. Не раз его способность выслушивать собеседника подталкивала людей к откровенному разговору. Ему удавалось получить интервью у мировых знаменитостей, к которым никто другой не мог найти подхода. Незнакомые прежде со Стайлсом люди вдруг чувствовали, что могут ему довериться, и он никогда не обманывал их.
