Эллери Квин - Сердца четырёх
— Прямо сейчас? — Эллери приложил ладонь ко лбу.
— Потрясающий малый этот Батч. Величайший в кинематографе человек. Ты что, так ничего и не понял? Бери шляпу.
— Умоляю тебя. Куда нам надо идти?
— Естественно, к этому вундеркинду. Живей!
Довольный жизнью вообще и стремительным развитием событий в частности, Алан Кларк выбежал из комнаты. Эллери еще тупо посидел на месте, потом встряхнулся, придя в себя, загасил сигарету о подошву, взял шляпу и с надутым видом человека, которого никто не понимает и никогда не поймет, поплелся за агентом.
* * *У каждой киностудии в Голливуде есть свой вундеркинд, но Жак Батчер, даже по признанию других вундеркиндов, был самым вундеркиндистым из всех.
Эта жемчужина занимала четырехкомнатное бунгало, расположенное в самом центре квартала «Магны». Не иначе, какой-то испанский архитектор дал волю полету фантазии, мелькнуло в голове Эллери Квина, когда он увидел этот дом — ярко-желтый, оштукатуренный и весь в арках, кружевах и башенках.
Короче, особняк впечатление на него произвел.
Интерьер кабинета второго секретаря был похож на женскую половину дворца восточного владыки. Разглядывая обитые шелком стены, Эллери покачивал головой: ну да, а сам султан сейчас, конечно, восседает на аметистовом троне с золотыми подушками и диктует двум наложницам. Алан Кларк заметно подрастерял свой энтузиазм, Эллери же, напротив, все больше наполнялся стальной решимостью.
— Мистер Батчер скоро примет вас, мистер Квин, — жалобно пропищала второй секретарь. — Присядьте, пожалуйста.
— Вы, надо полагать, и есть Мадж? — с оттенком холодной неприязни осведомился мистер Квин.
— Да, сэр.
— Что ж, я с удовольствием присяду, — сказал Эллери и опустился на стул.
Второй секретарь обиженно выпятила нижнюю губу, словно собиралась расплакаться.
— Может, нам лучше прийти завтра? — прошептал Кларк. — С таким настроением, как у тебя...
— Алан, позволь напомнить тебе, что это была твоя идея, — укоризненно заметил Эллери. — Я жажду этой встречи. Представляю себе его — под глазами мешки, одет как Роберт Тэйлор, а по бокам маникюрша и евнух.
— Давай в другое время. — Агент двинулся к двери. — Например, завтра.
— Сядь, родной, — ответил мистер Квин.
Кларк сел и принялся изучать свои ногти. Дверь открылась, и он вскочил. Но это оказался какой-то линялый тип без лица, судя по всему первый секретарь.
— Мистер Квин, прошу: мистер Батчер готов вас принять, — сообщил он.
Мистер Квин победительно улыбнулся. Первый секретарь еще больше побледнел, второй секретарь намеревалась упасть в обморок, Кларк вытер со лба пот.
— Как мило с его стороны, — пробормотал мистер Квин и шагнул во владения первого секретаря. — Да, именно так я себе это и представлял. Образец безвкусицы. Кстати, каков здесь этикет? При встрече надо приложиться к царственной руке вашего босса или достаточно будет глубокого поясного поклона?
— Пинок в зад — самое оно, камрад, — произнес кто-то покаянно.
Мистер Квин обернулся на голос. В дверном проеме стоял молодой человек, подняв в приветствии руку. На нем были потерявшие товарный вид брюки, открытые сандалии на босу ногу и расстегнутая у ворота рубашка в клетку. В руке он держал дымящуюся глиняную трубку, пальцы были выпачканы чернилами, а щеки покрывала трехдневная щетина.
— Я полагал... — начал мистер Квин.
— Бросьте, я, конечно, того стою, — прервал его Вундеркинд. — Ну что, будете меня ругать или мы сначала поговорим о делах?
Квин сглотнул.
— Вы и есть Батчер?
— Каюсь. Слушайте, это, конечно, была самая дурацкая штука из всего, что может случиться в Голливуде, но зато здесь столько красоток! — И он крепко пожал Эллери руку. — Привет, Кларк. Ты агент Квина?
— Да, мистер Батчер, — ответил Кларк. — Да, сэр.
— Тогда входите оба, — сказал Вундеркинд и пропустил их вперед. — Квин, не обращайте внимания на эту иллюзорную роскошь. Мне она и самому поперек горла. Этот особняк строил старина Зигмунд без перерыва на обед и отбросив все каноны. Но свою берлогу я постарался сделать приемлемой для работы. Входите же.
Эллери чуть было не сказал: «Да, сэр». Просто вошел. И онемел. Тут все было против правил!
Этот Батчер, зеленоглазый, рыжий, с мальчишеской улыбкой и с великолепным пренебрежением к одежде, — Батчер выглядел как вполне обычный человек. А ведь это было божество из божеств! И, судя по фасаду дома и по убранству приемной, всякий ожидал бы продолжения знойной восточной роскоши, с гобеленами, изразцами, драгоценным инкрустированным деревом. Однако в кабинете на окнах не было штор, стены облицованы простой сосной, большой стол, на котором виднелись царапины, оставленные туфлями для гольфа, и следы от сигарет, стоял в окружении глубоких, мягких кресел; по комнате там и сям высились стопки желтой бумаги с неразборчивыми каракулями, снятые на мимеографе копии сценариев, коробки с фильмами, по стенам висели фотографии; книги на полках явно прошли не через одни руки; на столе гордо возвышалась видавшая виды пишущая машинка. Рядом стоял набитый бутылками небольшой переносной бар.
— Надо было видеть, как я выдирал отсюда весь хлам! — сказал жизнерадостно Вундеркинд. — Ну, ребята, садитесь. Выпьете?
— Это не по правилам, — простонал мистер Квин, падая в кресло.
— Что такое?
— Он говорит, ему душно, — встрял Алан Кларк.
— После того, как с ним поступили, ничего удивительного, — сказал молодой человек и стал распахивать окна. — Квин, как насчет виски? Сразу станет хорошо.
— Лучше коньяку, — ответил мистер Квин слабым голосом.
— Коньяк! — Вундеркинд обрадовался. — Сразу видно, что вы не следите за своим здоровьем. Коньяк поначалу расширяет сосуды, но потом они резко сужаются. Квин, ты не боишься тромбоза? И тем не менее знаете, что я сейчас сделаю? Открою пару бутылок «Наполеона» стодвадцатипятилетней выдержки, я их храню себе на свадьбу. Но для друзей!..
Мистер Квин уже был не рад, что попросил коньяку. Пока метался между предубеждениями и Вундеркиндовой ухмылкой, искуситель взял бутылку и разлил золотистый напиток в пузатые рюмки. О, дивный аромат!
* * *— Ну а... т'перь за т'бя, — после первой бутылки предложил мистер Квин.
— Н-нет, за тебя, — возразил мистер Батчер.
Солнце дружелюбно заглядывало в окна, кабинет режиссера киностудии «Магна» был сплошное дружелюбие, коньяк — чистое благословение для дружбы, и сами они к этому времени стали закадычными друзьями.
— Батчи, малыш, то б'ла моя вина, — покаянно твердил мистер Квин.
— Нет-нет, дружище Эл, этт... я виноват, — бил себя в грудь мистер Батчер.
Кларка Батчер уже выпроводил. Уходил он в тревоге, поскольку о методах работы Батчера в Голливуде слагались легенды, и Кларк, как совестливый агент, не хотел оставлять своего клиента наедине с этим магом.
Опасался он не напрасно — его клиент уже готов был умереть за дело «Магны».
— Батч, че ж эт я прр т'бя так думал? — со слезами на глазах произнес мистер Квин. — Я-то думал, ты ф-форменная, законченная гнида.
— А я и есть гнида, — ответил Батч. — Че ж удивляться, что люди думают, Голливуд — это дерьмо... Такой прокол! Я буду посмешищем. Все надо мной будут смеяться.
Мистер Квин схватил в горсть свою рюмку, встал и заявил:
— Покажи мне первого, кто засмеется, я ему врежу в морду!
— Ты настоящий друг.
— Батч, никто же не знает! Вот мы и Алан Кларк. А больше — никто! — Мистер Квин щелкнул пальцами. — Черт поб'ри, вот Кларк и разболтает.
— Наверняка! А то ты не знаешь, все агенты крысы. Да пошли они...
— Грязный п-подонок! — поднимаясь со стула, гневно произнес мистер Квин. — З-завтра утром с-схожу в «Верайети» и в-все ул-лажу.
Мистер Батчер хитро посмотрел на него:
— С-садись, дружище. Я его оп-передил.
— Ну да? И как?
— Еще до вашего п-прихода п-позвонил в «Верайети» и все им в-выложил.
Мистер Квин с восторгом посмотрел на режиссера и похлопал его по спине. Тот похлопал его, и они крепко обнялись.
Второй секретарь застал их после того, как они выпили половину второй бутылки. Они сидели на полу и сочиняли сценарий фильма, где Эллери Ван Кристи, всемирно известный автор детективных рассказов, убивает всемирно известного продюсера Жака Бушере и навешивает это преступление на некоего Алана Кларквелла, подлого типа, отравляющего жизнь авторам.
Глава 2
ОБСУЖДЕНИЕ СЮЖЕТА
Первый секретарь посовещался со вторым секретарем и, пока та бегала за сырыми яйцами и томатным соком, отвел пьяных собеседников в ванную комнату, уговорил их раздеться, затолкал под душ, включил холодную воду и поспешно удалился под вопли жертв.
