Адриан Дойл - Тайна закрытой комнаты
Холмс полулежал в кресле с усталым и недовольным видом, набросив на плечи старый, мышиного цвета халат.
– Мой дорогой Уотсон, – сказал он, – вы найдете сигары в ведерке с углем. Будьте добры, передайте мне коробку, если, конечно, мисс Меррей не возражает.
– Дочь англичанина, живущего в Индии, мистер Холмс, – сказала наша прелестная посетительница, – привыкла к табачному дыму. – Она помедлила, кусая губы. – В самом деле, когда майор Эрншоу и капитан Лэшер вломились в комнату и я вбежала вслед за ними, я отчетливо ощутила запах сигары полковника Ворбертона.
Несколько секунд длилось напряженное молчание. Шерлок Холмс вскочил на ноги, держа коробку с сигарами в руке, и пристально смотрел на мисс Меррей.
– Простите, мадам, но твердо ли вы уверены в том, что говорите?
– Мистер Шерлок Холмс, – ответила леди, – я привыкла отвечать за свои слова. Я вспоминаю даже, что у меня мелькнула нелепая мысль: в комнате, где тускло мерцают бронза и деревянные идолы и еле светят розовые лампы, более уместен запах ладана, чем сигарного дыма.
Некоторое время Холмс молча стоял перед камином.
– Вполне возможно, что существует сто сорок первый сорт, – задумчиво произнес он. – Мисс Меррей, я хотел бы услышать еще подробнее о том, что случилось. Вы упомянули некоего майора Эрншоу и некоего капитана Лэшера. Эти джентльмены тоже гостили в доме?
– Майор Эрншоу гостит в доме. Но капитан Лэшер…
Показалось ли мне или румянец действительно выступил на лице Коры Меррей при упоминании этого имени?
– Капитан Лэшер пришел лишь с кратким визитом. Он племянник полковника Ворбертона, его единственный родственник, и он… он… намного моложе майора Эрншоу.
– Но что же произошло вчера вечером, мадам?
Кора Меррей помолчала, как бы собираясь с мыслями, и затем начала говорить тихим, но напряженным голосом.
– Элеонора Ворбертон была моей лучшей подругой в Индии. Она исключительно красивая женщина, и я не погрешу против истины, если скажу, что мы все были поражены, когда она согласилась выйти замуж за полковника Ворбертона. Он был солдатом с заслуженной репутацией и сильным характером, но, на мой взгляд, довольно тяжелым человеком в семейной жизни. Он был раздражителен и вспыльчив, особенно если дело касалось его большой коллекции индийских древностей. Поймите, пожалуйста, что, в общем, я относилась к Джорджу хорошо, иначе бы я сюда не пришла. И хотя у них случались ссоры – они поссорились и вчера вечером, – клянусь, в их отношениях не было ничего такого, что могло бы привести к этому кошмару.
Когда они уехали из Индии, я переехала вместе с ними в дом на Кэмбридж Террас. Там мы жили почти Так же, как в военном поселении в Индии. Даже дворецкий Джорджа индус Чандра Лал, всегда закутанный в белые одежды, находился вместе с нами в доме, наполненном чужеземными богами и чужеземным духом.
Вчера вечером после обеда Элеонора заявила, что хочет поговорить с мужем. Они удалились в комнату-музей, а майор Эрншоу и я находились в маленькой комнате, называемой рабочим кабинетом.
– Один момент, – прервал Шерлок Холмс, который делал пометки на манжете рубашки, – вы сказали, что две комнаты выходят окнами в передний сад; одна из них – комната-музей полковника Ворбертона… Вторая – кабинет?
– Нет, вторая комната, выходящая в сад, – столовая. Кабинет находится за нею, они не сообщаются. Майор Эрншоу довольно скучно что-то рассказывал, когда быстро вошел Джек. Джек…
– Приятное появление? – прервал Холмс. – Я полагаю, вы говорите о капитане Лэшере?
Наша посетительница подняла на Холмса свой ясный, открытый взгляд.
– Очень приятное, – улыбнулась она. Затем ее лицо помрачнело. – Он сказал, что дядя и Элеонора ссорятся. Бедный Джек, как ему это было неприятно!
«Я приехал из Кенсингтона, чтобы увидеться со стариком, – воскликнул он, – а теперь не решаюсь прервать их ссору. Почему они все время ссорятся?» Я возразила, что он несправедлив. «Ненавижу ссоры, – продолжал он, – и считаю, что хотя бы ради дяди Элеонора могла бы проявлять больше терпения и выдержки».
«Она предана вашему дяде, – сказала я, – а что касается вас, то она, как и все мы, полагает, что вы ведете слишком безрассудную жизнь, – в этом все дело».
Когда майор Эрншоу предложил сыграть втроем в вист по два пенса за взятку, боюсь, что Джек был не слишком учтив. Если уж он прослыл безрассудным, сказал он, то он предпочитает выпить стакан портвейна в столовой. Майор Эрншоу и я сели играть вдвоем.
– Выходили ли вы или майор Эрншоу из комнаты после этого?
– Да! Майор вспомнил, что ему нужно сходить за табакеркой.
Я почувствовал, что при других обстоятельствах Кора Меррей рассмеялась бы.
– Он выбежал из комнаты, шаря во всех карманах, ругаясь и клянясь, что он не может играть в карты без нюхательного табака. Я сидела с картами в руках, и, пока я ждала в этой тихой комнате, мне казалось, будто все смутные ночные страхи медленно окружают меня. Я вспомнила блеск в глазах Элеоноры за обедом. Вспомнила бронзовое лицо Чандры Лала, индуса-дворецкого, который, казалось, чему-то тайно радовался с тех пор, как в доме появилась маска смерти. Именно в этот момент, мистер Холмс, я услышала два револьверных выстрела.
В возбуждении Кора Меррей поднялась на ноги.
– О, пожалуйста, не думайте, что я ошиблась! Не думайте, что меня ввел в заблуждение какой-то другой шум или что это были не те выстрелы, которыми были убиты Джордж и…
Она замолкла и, издав глубокий вздох, снова опустилась в кресло.
– На какой-то момент я совершенно оцепенела. Потом я побежала в холл и почти столкнулась с майором Эрншоу, который что-то бессвязно бормотал в ответ на мои вопросы. В это время из столовой вышел Джек Лэшер с графином портвейна в руке.
«Вам лучше остаться здесь, Кора, – сказал он мне, – может быть, там бандит».
Оба мужчины подбежали к двери комнаты-музея.
«Закрыто, черт возьми! – воскликнул майор Эрншоу. – Помоги-ка мне, приятель, мы высадим эту дверь».
«Послушайте, сэр, – отвечал Джек, – против такой двери вам потребуется осадная артиллерия. Стойте здесь, а я выскочу на улицу и попробую проникнуть через французское окно».
В результате мы все выбежали из дома…
– Все?
– Майор Эрншоу, Джек Лэшер, Чандра Лал и я. Заглянув в ближайшее окно, мы увидели Джорджа и Элеонору Ворбертон лежащими навзничь на красном брюссельском ковре. Кровь все еще струилась из раны в груди Элеоноры.
– А дальше?
– Вы, возможно, помните, я говорила, что на газоне перед домом лежали декоративные камни.
– Я запомнил это.
– Крикнув остальным, чтобы они охраняли двери и не упустили бандита, Джек поднял большой камень, разбил окно и влез в комнату. Но никакого взломщика там не оказалось, мистер Холмс. Бросив взгляд, я убедилась, что оба французских окна все еще были заперты двумя задвижками с внутренней стороны. Сразу, прежде чем кто-либо приблизился к двери, я подошла к ней. Дверь была заперта изнутри. Видите ли, мне кажется, я знала, что там не могло быть взломщика.
– Знали?
– Джордж очень боялся за свою коллекцию, – простодушно ответила мисс Меррей. – Даже камин в этой комнате заложен кирпичами. Чандра Лал остолбенело смотрел в каменные голубые глаза маски смерти, висящей на стене, а майор Эрншоу ногой отшвырнул револьвер, лежавший около руки Джорджа.
«Это – скверное дело, – сказал майор Эрншоу, – нам бы следовало послать за доктором».
Вот, пожалуй, все, что я могу рассказать.
Некоторое время после того, как она кончила говорить, Холмс неподвижно стоял перед камином.
– Гм, – произнес он, – и каково же положение теперь?
– Бедная Элеонора, тяжелораненая, лежит в больнице на Бейзуотер. Она вряд ли поправится. Тело Джорджа отвезли в морг. Еще до того, как сегодня утром я ушла из дома на Кэмбридж Террас в смутной надежде заручиться через доктора Уотсона вашей помощью, прибыла полиция в лице инспектора Макдоналда. Но что он может сделать?
– В самом деле, что? – эхом отозвался Холмс. Но его глубоко посаженные глаза горели. – Все же инспектор Мак! Это намного лучше. Сегодня я не мог бы вынести Лестрейда или Грегсона. Если леди подождет, пока я надену пальто и шляпу, мы тотчас поедем на Кэмбридж Террас.
– Холмс, – запротестовал я, – было бы чудовищно поощрять ложные надежды у мисс Меррей.
Мой друг посмотрел на меня холодным снисходительным взглядом.
– Дорогой Уотсон, я не поощряю надежд и не разбиваю их. Я изучаю факты. Только и всего.
Я заметал, что он положил в карман увеличительное стекло. Сидя в экипаже, который вез нас к даму полковника, он молчал, покусывая губу.
В этот солнечный апрельский день Кэмбридж Террас была тихой и пустынной. За каменной стеной и узкой полосой сада, украшенного валунами, стоял каменный дом с белыми окнами и зеленой парадной дверью.
Я невольно вздрогнул, увидев около окон, слева от парадной двери, белую фигуру и тюрбан индуса-дворецкого. Чандра Лал, неподвижный, как индусский идол, смотрел на нас. Затем он вошел в дом.
