Питер Джеймс - Бабенькина мухоморка
Далглиш счел нетактичным напоминать канонику про все это.
— Что именно просите вы меня сделать? — осведомился он.
— Просьба немалая, ведь я знаю, как ты занят в Скотленд — Ярде. Но если бы ты утвердился в своем убеждении о непричастности Бабеньки, я с радостью принял бы завещанное. Мне казалось, ты мог бы получить доступ к материалам того суда. Вдруг они дадут тебе разгадку? Уж ты‑то мастер в таких делах.
Говорил каноник не льстиво, а в невинном удивлении: чем только люди не занимаются! Далглиш, верно, был мастер в таких делах. Дюжины полторы лиц, занимавших в настоящее время камеры строгого режима в тюрьмах ее величества, были обязаны этим мастерству инспектора Далглиша. Но чтобы вновь расследовать дело более чем шестидесятилетней давности, требуется скорее ясновидение, нежели мастерство. Тогдашние судья, обвинитель и защитник уже лет пятьдесят как умерли. Две мировых войны собрали свою дань. Сменилось четверо государей. Возможно, из тех, кто ночевал под крышею Колбрук — Крофта в злосчастную послерождественскую почь 1901 года, в живых остался лишь каноник.
Но старик был в непокое и так надеялся на помощь. А чтобы ее оказать, у Далглиша как раз подошла неделя отпуска, то есть имелось время.
— Попробую что‑нибудь сделать, — пообещал он.
Получение архивов процесса, состоявшегося шестьдесят семь лет назад, стоило времени и хлопот даже следователю — инспектору столичной полиции. Протоколы те мало что обещали во облегчение канонику. Судья Медлок по привычке высказывался с отеческой простотой, обращаясь к присяжным словно к собранным в ряд добронамеренным, но слабоумным детям. Основные факты вправду мог понять любой сообразительный ребенок. В заключительной речи судьи эти факты раскрывались с полной ясностью: «Итак, господа присяжные, мы подошли к вечеру 26 декабря. Огастес Боксдейл, переевший, судя по всему, на рождество и за завтраком, удалился в три часа отдыхать в свою комнату, ощущая легкие признака желудочного заболевания, имевшегося у него уже долгие годы. Вы слышали, что завтракал он вместе с остальными членами семьи и не ел ничего такого, что не ели бы они. Вы догадываетесь и представляете себе, что завтрак был роскошный. Мистер Боксдейл, по своему обычаю, чай днем не пил.
Обед, как заведено в Колбрук — Крофте, подали точно в семь. Господа присяжные, прошу твердо усвоить, кто присутствовал за столом: обвиняемая, миссис Боксдейл; старший сын ее мужа, капитан Морис Боксдейл, с женою; младший сын, преподобный Эдвард Боксдейл, с ятеною; внучка покойного, мисс Маргерит Годар; двое соседей — преподобный Генри Венейблз н его жена.
Вы слышали, что обвиняемая съела за обедом только горячее блюдо — говяжье рагу, а затем ушла из столовой, сказав, что хочет посидеть с мужем. Было это в восемь двадцать. В самом начале десятого она позвонила горничной, Мэри Хадди, и велела принести мистеру Боксдейлу миску каши. Вы слышали, что покойный обожал кашу, и, приготовленная кухаркой миссис Мунси, она действительно представляется наиболее питательным и усвояемым блюдом для пояшлого человека с ослабленным пищеварением.
Миссис Мунси описала вам, как она готовила кашу — по восхитительному рецепту миссис Битон — в присутствии Мэри Хадди на случай, как вы слышали, «если вдруг меня на месте нет, а тебе придется кашу готовить, и чтоб хозяину пришлась по вкусу». Приготовив кашу, миссис Мунси ложкой отведала ее, а Мэри Хадди отнесла миску с кашей в спальню, взяв еще кувшинчик воды, а то вдруг каша покажется слишком густой. Подходя к двери, горничная столкнулась с миссис Боксдейл, выходившей из спальни с ворохом чулок и нижнего белья в руках. Как вы слышали от нее, она шла в ванную постирать. Она указала горничной поставить миску с кашей па умывальник студиться, что Мэри Хадди и сделала в ее присутствии. Мисс Хадди сказала вам, что в тот момент увидела чашку с плававшими в воде листками мухоморной бумаги, а она знала, что именно такой раствор миссис Боксдейл применяет как косметическое средство. И верно, все присутствовавшие тогда в доме женщины, за исключением миссис Венейблз, говорят, что им известна была практика миссис Боксдейл готовить мухоморный раствор.
Мэри Хадди и обвиняемая ушли из спальни вместе, и вы слышали свидетельство миссис Мунси, что мисс Хадди вернулась в кухню после лишь нескольких минут отсутствия. В самом начале десятого дамы покинули столовую и перешли в гостиную пить кофе. В девять пятнадцать мисс Годар сказала, извинившись перед обществом, что пойдет к своему деду узнать, не нужна ли ее помощь. Время установлено точно, поскольку часы пробили четверть часа, когда она уходила, а миссис Венейблз отметила благозвучие их боя. Вы также слышали свидетельства супруг обоих сыновей Боксдейла, что в течение вечера ни одна из дам не оставляла гостиную, а мистер Венейблз показал, что все трое мужчин находились вместе, пока не появилась минут через сорок пять мисс Годар с известием, что ее деду совсем плохо и что незамедлительно надо послать за доктором.
Мисс Годар рассказала вам, что когда она вошла в комнату дедушки, он как раз начал есть кашу и ворчал по поводу ее вкуса. Мисс Годар сочла, что причиною была скорее обидная необходимость лишиться обеда, чем истинное впечатление о недоброкачественности каши. Так или иначе, он съел почти всю миску, причем с видимым удовольствием, невзирая на свое ворчание.
Вы слышали от мисс Годар, что, когда ее дедушка наелся, она взяла миску с остатком каши и поставила на умывальник. Потом вернулась к деду, и минут сорок пять мистер Боксдейл, его жена и его внучка втроем играли в вист.
В десять часов Огастес Боксдейл пожаловался, что очень плохо себя чувствует. Он мучился от острых болей в желудке, от слабости и от поноса. Когда проявились эти симптомы, мисс Годар сразу пошла известить своих дядей и попросить, чтобы срочно послали за доктором Эверсли. Доктор Эверсли дал вам свои показания. Он прибыл в Колбрук — Крофт в десять тридцать и застал своего пациента мучающимся и ослабевшим. Насколько возможно, он принял меры и облегчил страдания мистера Боксдейла, но тот скончался вскоре после полуночи.
Господа присяжные, вы слышали от Маргерит Годар, что она, когда у ее деда все чаще наступали припадки, вспомнила о каше и подумала, не пошла ли та каша во вред ему. Она упомянула о таком предположении своему старшему дяде капитану Морису Боксдейлу. Капитан сообщил вам, что немедленно вручил миску с остатком каши доктору Эверсли и указал запереть ее в буфете, опечатать запор и держать ключ при себе. Вам известно, как содержимое миски было подвергнуто анализу и какие это дало результаты».
Для бравого капитана предусмотрительность чрезвычайная, подумал Далглиш, а девушка сверх меры проницательна. Случайно или сознательно миску не унесли п не вымыли, сразу как старик ее отдал? Почему бы Маргерит Годар не позвонить горничной и не попросить унести посуду? Если брать под подозрение кого‑то другого, то одну лишь мнсс Годар. Знать бы о ней побольше, пожелал себе Далглиш.
Кроме двух основных, персонажи драмы выглядели не очень‑то осязаемо в судебных протоколах. А как же иначе? Обвинительная юриспруденция имеет в виду ответ лишь на один вопрос: виновен ли обвиняемый, без весомых в том сомнений, во вменяемом ему преступлении? Изучение нюансов личности, попутные раздумья и сопутствующие слухи неуместны при опросе свидетелей. Возможно ль оживить все это через семь почти десятков лет?
Братья Боксдейлы производили скучнейшее впечатление. Оба вместе со своими высокочтимыми и многоуважаемыми нарядными женами сидели, не сводя глаз друг с друга, за обедом с семи и почти до девяти часов (основательно же отобедали, однако), о чем в качестве свидетелей сообщили примерно в одинаковых выражениях. Под нарядами их жен могли кипеть чувства неприязни, зависти, растерянности или отвращения к неожиданной пришелице. Если и так, обе предпочли умолчать о том на суде. Но братья вместе с их женами были явно невиновны, если даже допустить, что на такое преступление способны люди столь благородные, столь высокоуважаемые. Даже их незыблемые алиби на послеобеденный срок несут изысканный отпечаток определенного сословия и пола. Преподобный Генри Венейблз показывал в пользу обоих джентльменов, его добродетельная жена — в пользу обеих леди.
Кроме того, есть ли тут у них мотив? В смысле денег им не на что было надеяться после смерти старика. Скорее в их интересах оказывалось беречь его здоровье — в надежде, что разочарование в женитьбе или возвращение к относительному здравомыслию вдруг да и заставит его изменить завещание.
Остальные свидетели тоже оказались бесполезны.
Далглиш внимательно прочел все их выступления. Заключение патолога. Заключение доктора Эверсли. Свидетельство о посещении Аллегрой Боксдейл местной лавки, где под грудой кастрюль и сковородок, мазей и смазок удалось отыскать для покупательницы дюжину листков мухоморки даже в разгар английской зимы. Показания кухарки. Показания горничной. Отменпо яркие и откровенные показания внучки. И ни следа того, что помогло бы Далглишу внушить канонику столь желанную уверенность.
