Кровь и черника - Алексей Александрович Кротов
– Да, похоже, повезло нам, – резюмировал посещение заслуженной труженицы следователь.
– Верно, как-то вы смогли ее успокоить, – с удивлением подтвердила хозяйка.
– Я же говорил, что Еремей Галактионович – педагог. Да что там педагог, он самый настоящий гипнотизер! – почти с восторгом подал голос Баринов.
– Ну не знаю, не знаю, – проговорил Макушкин, весь в колебаниях между лучами славы и скромностью.
– Кто у вас следующий в очереди на допрос? Амфитрион? – Образцова безжалостно вырвала следователя из состояния благодушной нирваны.
– Наверное, Елена Поликарповна. А кто-нибудь еще, Федор?
– Так мы не допросили этого реаниматолога, Еремей Галактионович.
– А верно, верно. Постой-ка, постой, там еще его теща была.
– Полетаева ее фамилия, – подсказала Ленка. – Софья Карповна Полетаева.
Карпов оказался дома и сразу откликнулся на предложение Баринова прийти и дать показания.
– Иди, Максимушка, иди – поддержала зятя Софья Карповна, – а я котлеты доделаю и через полчасика тоже подойду.
– Присаживайтесь, Максим Ильич, будьте как дома, – доброжелательно произнес Макушкин, записывая данные паспорта.
– Покойную-то знали, Максим Ильич?
– Нет, видел пару раз в деревне.
– Ну а в день гибели?
– Нет, она мне не попадалась.
– А незнакомых людей вы в тот день в лесу встречали?
– Да даже не знаю, что и сказать, Еремей Галактионович, – удивился реаниматолог. – Для меня они все практически незнакомы.
– И ведь верно, – спохватился следователь. – Тогда скажите, что-нибудь странное, необычное вам не бросилось в глаза в тот день. Ну можете ли вы нам хоть в чем-то помочь? – в голосе следователя звучала самая настоящая мольба.
– Да я всю дорогу сюда думал, – даже наморщил лоб Егоров. – Но ничего, – увы, – не приходит в голову.
– Ну на нет и суда нет, Максим Ильич, – развел руками Макушкин. – А как врач вы что-нибудь можете сказать важного?
– Да собственно ничего особенного. Убийца знал, что нужно попасть в сонную артерию, так эту информацию легко раздобыть. Никакого сильного или точного удара здесь не требовалось, так что… – Егоров замолчал, не зная что еще добавить.
Софья Карповна пришла, когда зять уже спустился с крыльца.
– Ну, принимайте вахту, – пошутил он.
– Буду нести службу, никуда не деться, – в том ему ответила Полетаева.
– Заходите как-нибудь в гости, Максим Ильич, поболтаем о том, о сем, пригласила, стоявшая на крыльце Ленка.
Пообещав как-нибудь зайти, Егоров извинился, что ничем, по его мнению, не смог помочь следствию и отправился, как сказала, уже войдя в дом, теща – лакомиться горячими котлетами.
– Может чайку, Софья Карповна? – неожиданно проявила особое гостеприимство Ленка.
– Да, не откажусь, – согласилась Полетаева.
За чаем болтали о том, о сем. Ленка выяснила, что Софья Карповна – математик на пенсии, но иногда подрабатывает частными уроками.
– Вышла вот на пенсию, за внучкой смотреть, – пожаловалась Полетаева, но в голосе ее бродили веселые нотки.
Извиняющимся тоном, предупредив ее об ответственности за дачу ложных показаний, Макушкин задал теще те же вопросы, что и зятю.
– А можно мне фотографию убитой? – попросила свидетельница.
– Да-да, конечно, – спохватился Макушкин. – Вот, пожалуйста, смотрите на здоровье.
– Видела я ее в тот день в лесу, – после минутного раздумья проговорила Полетаева.
– И где же? – оживился следователь.
– Ну, где-то в стороне, она собирала чернику.
– А вы с ней не разговаривали?
– Да нет, как-то ни к чему было.
– А она была одна, когда вы ее заметили?
– Кажется, да. Впрочем, возможно я видела ее дважды, она вроде бы, пошла в лес со своей подругой.
– Да, это так. А что-нибудь, что могло бы, на ваш взгляд, относиться к убийству, вы ничего не заметили?
– Ничего конкретного. Разве что народу в лесу было много.
– Очень приятно было со всеми вами познакомиться, – проворковала математик на пенсии, подписывая протокол. – И чай у вас замечательный.
– А уж мне-то как приятно, – опережая всех, влезла Ленка. – Заходите, пожалуйста, в любое время.
– И вы ко мне на котлеты, – не отстала в гостеприимстве Софья Карповна.
Работники милиции вышли проводить ее на крыльцо.
– Уезжать-то не собираетесь? – как бы между делом поинтересовался следователь.
– Да пока поживем, погода хорошая. Да и воздух вокруг замечательный.
Баринов хотел помочь Полетаевой спуститься с крыльца, но та с улыбкой отвела его руку, пояснив, что еще не так стара.
– Да я вовсе не имел в виду, – стал оправдываться лейтенант.
– Пока, пока, – помахала рукой Софья Карповна с дороги. – Ой, здравствуйте, – поздоровалась она с очень старой женщиной, еле державшейся на ногах.
– Здоровеньки буде, коли не шутите, – проскрипела Матрена Тимофеевна. – Лена, ты что ли? – прищурилась старушка, вглядываясь в стоящие на крыльце фигуры.
– Так, а кто же еще? Зайдешь на огонек, Матрена?
Они были «на ты».
– Некогда мне огоньки разводить, – отрезала Матрена Тимофеевна. – Что там с душегубством-то? Я слыхала, сыщики у тебя остановились.
– Так я следователь и есть, – почти прокричал с крыльца Макушкин. – А вы ничего важного про душегубство не знаете?
– Эвон ты фрукт какой, прямо заморский! – восхитилась старейшая жительница деревни. – Ты же уж, этакий, зарплату получаешь, а хочешь чего-то с меня поиметь?
– Так я только хотел узнать не видели ли вы чего-нибудь в лесу.
– Да в каком лесу?! – старушка, похоже, не на шутку разозлилась. – Что я по-твоему, как коза молодая, по лесам могу бегать?! Я смотрю – ты умом не богат. Доброго тебе здоровья, Лена. Заходи как-нибудь.
– Обязательно, Матрена, – пообещала Образцова и с почти влюбленным восхищением на лице, сосредоточила свое внимание на пошкандыбавшей по деревенской дороге старушенции.
– Что, задала вам перцу баба Матрена? – неожиданно раздался рядом смешливый голос.
Его обладатель, Амфитрион Ферапонтович Редькин, появился как из-под земли.
– А-а, Амфитрион, – поприветствовала Редькина Ленка. – Мы уж тебя заждались.
– Ничего. Кажется мне, что вы тут без меня не скучали.
– Думаете? – постарался придать своему тону строгость Макушкин.
– Уверен, – рассмеялся Редькин. – Моя дражайшая теща заскучать не даст.
– Ваш паспорт, пожалуйста, – потребовал Макушкин, когда они расположились в комнате.
– Не нашел с ходу, – развел руками свидетель. – Зоя сказала, что вы хотите меня видеть, я и поспешил сюда.
– Ну что поделаешь, потом занесете, а пока вот распишитесь об ответственности за дачу ложных показаний.
Редькину следователь задал те же вопросы, что и остальным. Амфитрион Ферапонтович сообщил, что Саврасову знает с детства и мнения о ней хорошего. В лесу видел ее мельком, но не помнит, когда и где.
– Мне, знаете, не до того было, Еремей Галактионович, – пояснил он. – Я был занят тем, как от Пелагеи отвязаться.
– Ну, а что-нибудь подозрительное вы видели? – уже отчаявшись, на всякий случай спросил следователь.
– Если и видел, то пока осознать этого не могу, – глубокомысленно изрек свидетель. – Да, жаль Олю, –
