Найо Марш - Игра в убийство

Найджелу страстно захотелось обнять ее. Он топтался рядом, бормоча:

— Анджела, дорогая… Ну пожалуйста, Анджела…

Она, не глядя, протянула ему ладонь, он схватил ее обеими руками и нежно пожал. Снаружи, в холле, прозвучал чей-то голос; Анджела порывисто вскочила и выбежала из комнаты.

Последовав за ней, Найджел столкнулся в холле с Аллейном.

— Подождите минутку, — сказал инспектор. — Вы мне нужны. Пойдемте в библиотеку.

Найджел поколебался и затем пошел с ним.

— Что случилось с мисс Норт? — спросил Аллейн.

— А что случилось со всеми нами? — возразил Найджел. — Этого достаточно, чтобы распустить нервы.

— Как мне вас жаль! — язвительно ответил Аллейн. — А вам бы понравилось быть сыщиком и исполнять гнуснейшую работу в мире?

— Я бы не возражал поменяться с вами, — сказал Найджел.

— Так я вам и поверил! Впрочем, если очень хотите, можете попытаться. Каждому сыщику надо бы иметь рядом дилетанта, чтобы чувствовать себя умнее. Я вам предлагаю работу, мистер Басгейт, безвозмездно, но с процентами от чести и славы.

— Вы очень добры, — сказал Найджел, который никогда не мог взять верный тон в разговоре с Аллейном. — Могу я из этого сделать вывод, что исключен из списка подозреваемых?

— О да, — устало вздохнул инспектор. — Вы вне подозрений, Этель-разумница говорила с вами за полсекунды до того, как погас свет.

— Кто это — Этель-разумница?

— Вторая горничная.

— Ах да, — вскричал Найджел, — теперь-то я вспомнил! Она действительно была там, когда погас свет. Я совсем позабыл о ней!

— Ну вы своеобразный юноша! Хорошенькая девушка устраивает вам алиби, а вы позволяете себе забыть о ней!

— Полагаю, что мистер и миссис Уайлд тоже вне подозрений? — спросил Найджел.

— Вспомните Флоранс-провидицу. Ну как, вспомнили? Давайте прогуляемся до ворот.

— Если угодно. А джентльмен в макинтоше по-прежнему будет прикидываться, что собирает гербарий у железной ограды?

— Один из моих агентов. Не обращайте внимания; прогулка вам пойдет на пользу.

Найджел согласился, и они вышли из дома под слабые лучи зимнего солнца.

— Мистер Басгейт, — спокойно заговорил Аллейн, — каждый участник вашей компании что-то от меня скрывает. И вы, знаете ли, тоже.

— Что вы имеете в виду?

— То, что сказал. Послушайте, я собираюсь быть с вами откровенным. Это убийство было совершено внутри дома. Робертс запер парадную дверь в шесть тридцать — очевидно, привычная для него операция. Во всяком случае, до шести часов шел дождь, до восьми было ясно, а потом ударил мороз. Из ваших детективных романов вы, конечно, знаете, что при таких условиях для нас, ищеек, парк — это открытая книга. Убийца был в доме.

— А как насчет Василия? Почему его не задержали?

— Его задержали.

— Что?!

— Ну да, задержали и снова отпустили. Нам удалось скрыть это от ваших коллег из бульварной прессы.

— Вы говорите, он невиновен?

— Разве?

— А разве нет?

— Я сказал только, что вы все, каждый из вас, что-то от меня скрываете.

Найджел молчал.

— Это ужасное дело, — продолжал Аллейн после паузы, — и поверьте мне, вы никому не принесете пользы, заставляя меня блуждать в потемках. Послушайте, мистер Басгейт, вы плохой актер. Я же видел, как вы наблюдали за миссис Уайлд и мисс Грант. Там что-то кроется, и мне сдается, вы знаете, что именно.

— Я… о Господи, Аллейн, это так мерзко. Во всяком случае, если я что-то и знаю, то это гроша ломаного не стоит.

— Извините, но даже о самой последней мелочи нельзя сказать, чего она может стоить. Вы раньше встречались с миссис Уайлд?

— Нет.

— А с мисс Грант?

— Однажды — в доме моего кузена.

— Ваш кузен когда-нибудь рассказывал вам о них?

— Не считая случайных упоминаний — никогда.

— Как далеко зашел его флирт с миссис Уайлд?

— Не знаю… дума… откуда вы знаете?

— Он ее обнимал в субботу вечером.

Найджел выглядел сильно смущенным.

— Если она была у него в комнате, — жестко добавил Аллейн.

— Это было не у него в комнате, — сказал Найджел, готовый откусить себе язык.

— Ага! Тогда где же? Ну, продолжайте, я ведь пробил вашу защиту. Вам ничего не осталось, как все рассказать.

— Откуда вы узнали, что он обнимал ее?

— «Вы сами мне только что сказали, — спокойно ответил великий сыщик», — насмешливо процитировал Аллейн. — Я знаю это потому, что его смокинг был изрядно испачкан ее крем-пудрой. Когда Рэнкин приехал, смокинг, по всей видимости, был чистый, и вряд ли он изменился в тот вечер, когда произошло убийство. Следовательно, это было в субботу. Я прав?

— Полагаю, что так.

— Это, должно быть, происходило перед обедом. Когда вы трогали «манлихер» в оружейной?

— О дьявол! — воскликнул Найджел. — А я-то думал, что чист!

Он как можно короче передал подслушанный диалог между Рэнкином и миссис Уайлд. Когда он закончил, они уже перешли пешеходный мостик в лесу и оказались в зоне видимости ворот.

— Вы говорите, — сказал Аллейн, — что после того, как Рэнкин и миссис Уайлд покинули комнату, а вы туда вошли, кто-то погасил свет. Не могло быть так, что сам Рэнкин вернулся и сделал это?

— Нет, — твердо ответил Найджел. — Я слышал, как он закрыл дверь и удалился. Нет, это был некто, сидевший в дальнем конце гостиной — в алькове, вы понимаете — и, подобно мне, подслушавший разговор.

— Вы получили какое-нибудь впечатление об этом человеке?

— Как же я мог?

— Ну, мало ли что. Хоть какого он пола, например.

— Я… только не придавайте этому, пожалуйста, никакого значения… мне кажется — не знаю почему, — что это была женщина.

— Ну, вот мы и подошли к воротам. Мистер Элфрид Блисс, который в макинтоше, как видите, с большим интересом разглядывает издали телефонную будку. Не будем ему мешать. Мой дорогой юноша, давайте-ка предпримем небольшую экскурсию.

— О Господи, что еще за экскурсия?

— Вам не приходилось читать роман «Слепые и зрячие»? Я собираюсь улучшить вашу журналистскую хватку. Пошли.

Он свернул с аллеи в лес, Найджел шел за ним по пятам. Они придерживались еле заметного следа, который вился сквозь густой подлесок.

— Я обнаружил этот след только вчера, — сказал Аллейн. — Действуя в соответствии с полученной информацией, как мы говорим в суде, я пришел, чтобы провести небольшое, но тщательное расследование. Кто-то прошел этим путем между половиной пятого и шестью вечера в понедельник. Я надеюсь кое-что узнать о личности этого человека. Смотрите в оба, хорошо?

Найджел пытался сообразить, что же он должен искать, и не придумал ничего лучшего, чем искать отпечатки подошв и сломанные веточки. Аллейн шел очень медленно, поглядывая вокруг и вниз при каждом шаге. Земля была упругая и совсем сухая. В лесу очень приятно пахло. След раздваивался и петлял. Аллейн вертел головой туда-сюда, останавливался, приседал на корточки подобно туземцу, изучал почву, выпрямлялся и снова медленно шел вперед.

Найджел пристально разглядывал запутанные узоры, вышитые зеленым на зеленом. Ему хотелось знать, кто же прошел здесь, шевеля листья, маяча темным силуэтом на фоне зеленых узоров, оставляя слабый след, по которому так усердно шел Аллейн.

Неожиданно они подошли к высокой железной ограде, и он понял, что они достигли опушки леса, которой Фрэнток примыкал к шоссе.

— Финиш! — сказал Аллейн. — Конец следа. Что-нибудь увидели?

— Боюсь, что нет.

— Там особо и нечего было видеть. Теперь взгляните сюда. Посмотрите на эти железные прутья ограды. Изрядно выцвели и поржавели, не так ли? На них еще как-то ухитряются держаться тощие ростки. Впрочем, их легко очистить. Можете просунуть руку между прутьями?

— Я? Нет.

— Я тоже. Но в понедельник кто-то сумел сделать это. Обратите внимание: маленькая ручка.

Он нагнулся над горизонтальной полосой и всмотрелся в нее. Затем осторожно запустил пальцы в соединительное звено, подставив носовой платок так, чтобы подхватить выпавшие оттуда какие-то ворсинки. Затем внимательно рассмотрел улов.

— Черный мех, — сказал он. — Кажется, это черный мех.

— «Холмс, дружище, это сверхъестественно», — пробормотал Найджел.

— Холмс не был таким простаком, чтобы все рассказывать, — ответил Аллейн. — Лично я считаю эти байки очень умными.

— Как скажете. Могу я спросить — вы ожидали найти в ограде черный мех?

— Нет, я не надеялся — это, конечно, удача.

— Ради Бога, Аллейн! — взорвался Найджел. — Скажите что-нибудь еще или вообще ничего не говорите! Мне очень жаль, но я заинтересовался!

— Дорогой друг, мне тоже очень жаль. Могу заверить вас, что я скрытничаю не из тщеславия или гордыни. Если я расскажу вам обо всех предпринятых расследованиях, вы, подобно мне, станете подозревать всех участников приема по очереди. В понедельник, ближе к вечеру, особа, опознанием которой я озабочен, пришла к этой ограде и, не замеченная «дождевиком» у ворот, выбросила на шоссе письмо с адресом и маркой. Оно было подобрано проезжавшим велосипедистом, который доставил его на деревенскую почту.