Эрл Гарднер - Дело о смертоносной игрушке
Делла Стрит бросила взгляд на Мейсона.
Адвокат улыбнулся и отрицательно покачал головой.
– И не пытайтесь улизнуть, – воинственно заявила Ханна Окунь, – со мной это у вас не пройдет.
– Что не пройдет? – уточнил Мейсон.
– Лишить меня сорока долларов.
– Никто и не собирается вас их лишать, миссис Окунь. Вы собирались работать здесь всю ночь и хотели, чтобы вам гарантировали, что это работа на всю ночь.
– Я хотела сорок долларов, а не работу на ночь.
– Вы получите сорок долларов, но для того, чтобы их заработать, просидите здесь до утра.
Ханна Окунь, прищурившись, посмотрела на него.
– Вы – адвокат, – узнала она. – Выступаете в суде. Перри Мейсон!
– Совершенно верно, – подтвердил Мейсон. – А теперь расскажите, пожалуйста, как получилось, что вы позволяли Роберту Селкирку играть с настоящим пистолетом, когда оставались с ребенком?
– Так вот что вам нужно! – воскликнула Ханна Окунь.
– Да, именно это, – кивнул адвокат.
Ханна Окунь медленно опустилась на кушетку.
– Я же говорила, что вы здесь ломаете комедию.
– Пусть это будет комедия, если вам от этого легче.
– Я не буду отвечать на ваши вопросы. Я могу просто встать и уйти. У вас нет права допрашивать меня.
– Совершенно с вами согласен. Вас наняли для того, чтобы сидеть здесь до восьми часов утра. За сорок долларов. Если вы сейчас уйдете, то не получите ни цента, но отвечать на мои вопросы вам все равно придется, только уже перед Большим Жюри.
– И какая разница? – не поняла Ханна Окунь.
– К вашему сведению и чтобы между нами не осталось недопонимания, сообщаю вам, что Мервин Селкирк застрелен. В его убийстве обвиняется Норда Эллисон, моя клиентка. Я еще не знаю, что там произошло на самом деле, но пытаюсь в этом разобраться. Я пока не выступаю ни с какими заявлениями, но у меня нет сомнения, что, оставаясь с Робертом, вы разрешали ему играть с настоящим пистолетом двадцать второго калибра, скорее всего, модели «кольт вудсман».
– Вам этого не доказать, – заметила Ханна Окунь.
– Полагаю, как раз наоборот. Если вам есть что скрывать, если вы каким-либо образом связаны с убийством Мервина Селкирка, я советую вам немедленно уходить отсюда и нанимать адвоката, чтобы он представлял ваши интересы. Если же вам нечего скрывать, то я не вижу причин, почему бы вам не поговорить со мной.
– Вы вызвали меня сюда под ложным предлогом.
– Я просил вас приехать сюда. Я хотел побеседовать с вами там, где нам не помешает полиция.
– При чем здесь полиция?
– По-моему, это вполне понятно. Расследованием убийств занимается полиция. На это она тратит деньги налогоплательщиков. Если вам прежде не доводилось встречаться с лейтенантом Трэггом из отдела по раскрытию убийств, то вас ожидают впереди интереснейшие впечатления. Трэгг весьма дотошен, умен, честен и целеустремлен. Рано или поздно вам все равно придется официально рассказать все, что вам известно. Мне вы можете признаться неофициально. Если что-то в вашем рассказе будет звучать неправдоподобно, я укажу вам на это.
– С чего бы это «что-то» должно звучать неправдоподобно?
– Не знаю. Однако по вашему острому нежеланию что-либо обсуждать я могу сделать вывод, что кое-что может быть вменено вам в вину. Если так оно и есть, я советую вам идти и проконсультироваться у адвоката. Но не забывайте, миссис Окунь: в скором времени вы окажетесь на свидетельском месте в суде, и я буду проводить перекрестный допрос. Если сейчас вы откажетесь отвечать, я задам в зале вопрос, почему вы боялись разговаривать со мной.
– Кто это сказал, что я боюсь?
– Я.
– Ничего я не боюсь.
– Тогда почему вы отказываетесь сообщать мне что-либо?
– Я этого не говорила.
– Ну, так решайтесь, наконец!
Несколько минут в комнате стояла тишина, затем Ханна Окунь начала свой рассказ:
– В общем-то, ничего плохого здесь не было. Обычная детская прихоть. Роберт странный мальчик. Обожает вестерны. Мечтает, когда вырастет, стать ковбоем или еще кем-то в этом роде. От оружия просто с ума сходит. Никогда не видела подобного.
– Как получилось, что вы позволили ему играть с настоящим пистолетом? – поинтересовался Мейсон.
– Однажды мне пришлось остаться с Робертом на два дня, когда мистер и миссис Дженнингс куда-то уезжали. Они поручили Роберта мне.
– Вы спали в пустующей спальне на втором этаже?
– Да.
– С окнами на улицу?
– Да.
– Продолжайте, пожалуйста, – попросил Мейсон.
– Я открыла ящик комода, чтобы убрать кое-какие свои вещи, и увидела этот пистолет.
– Какой марки?
– «Кольт вудсман».
– Вы можете определить марку оружия?
– Мой покойный муж владел несколькими тирами. Был одним из лучших стрелков в стране. Он постоянно говорил об оружии.
– Вас он тоже научил стрелять?
– Да, у меня неплохо получалось, – призналась она.
– И что произошло дальше?
– Когда я рассматривала пистолет, вошел Роберт. Он был просто очарован. Попросил меня дать ему подержать оружие в руках.
– И что сделали вы?
– Вынула магазин и увидела, что он полностью заряжен. Я заглянула внутрь, поняла, что в стволе ничего нет, и отдала пустой пистолет Роберту.
– И что дальше?
– Ребенок пришел в страшное возбуждение. Он наблюдал, как я доставала магазин. Он хотел знать, как надо обращаться с оружием. Тогда я вынула все патроны из магазина, вставила его обратно в пистолет и позволила мальчику немного поиграть с ним. Затем я положила оружие на место в ящик комода. Роберт в этот день только об этом и говорил. Я испугалась, что его родителям не слишком понравится то, что я сделала, хотя я считаю, что лучше учить мальчиков обращаться с оружием в детском возрасте. В дальнейшем эти умения могут пригодиться. Но далеко не все родители думают так же.
– А потом?
– Роберт дал мне честное слово, что ничего не расскажет родителям.
– И?
– Роберт оказался настоящим маленьким шантажистом, – неохотно призналась Ханна Окунь. – Стоило его родителям уехать, он начинал просить меня разрядить пистолет и дать ему подержать. Сначала я позволяла ему играть с пистолетом только дома, а потом… ну, в общем, он вышел на улицу. Я считаю, что поступала правильно, однако порой у меня появлялась мысль, что следует обратиться к миссис Дженнингс и обсудить этот вопрос с ней. Трудность была в том, что я уже позволила Роберту играть с оружием. Я в жизни не видала, чтобы ребенок был настолько очарован какой-нибудь игрушкой. Роберт приходил в восторг, едва взяв пистолет в руку.
– Он когда-нибудь нажимал на курок? – спросил Мейсон.
– Конечно. Но я заставила его пообещать, что он никогда не коснется курка, если дуло направлено на живого человека. Я показала ему, как ставить оружие на предохранитель. Я велела Роберту, чтобы предохранитель всегда находился на месте во время игры, и сама следила за этим. Я твердо сказала Роберту, что иначе не позволю ему дотрагиваться до оружия.
– Вы оставались с Робертом на ночь?
– Несколько раз. Даже по две ночи подряд.
– И Роберт каждый раз играл с пистолетом?
– Да.
– А он когда-нибудь спал с пистолетом под подушкой?
– Всего один раз.
– Как это вышло?
– Понимаете, он нервный, легковозбудимый ребенок, хотя прекрасно умеет сдерживать свои чувства. Последнее время он спит в палатке во внутреннем дворике. Роберт говорил мне, что будет чувствовать себя увереннее, если под подушкой лежит пистолет. А то он слышит по ночам какие-то странные звуки, и ему, как он сказал, требуется защищать себя.
– И вы позволили ему взять пистолет в палатку?
– Один-единственный раз. Потом я узнала, что у него есть гильза, и испугалась. Я сказала Роберту, что он всего лишь семилетний мальчуган, а оружие для защиты ему можно будет иметь, только когда он станет взрослым дядей.
– В пятницу вечером, когда Лоррейн Дженнингс и Бартон Дженнингс отправились в аэропорт встречать Норду Эллисон, вы оставались с Робертом?
Ханна Окунь покачала головой.
– Кто в таком случае оставался?
– Мне кажется, что ребенок оставался один с собакой. Ровер никого не подпустит к Роберту. Я думаю, родители подождали, пока он заснет, а затем поехали в аэропорт.
– Они и раньше оставляли его одного?
– Иногда. Но дома всегда находится собака. Бывало, что они уходили, когда мальчик засыпал. Мне это не нравится. Я считаю, что если ты почему-либо собираешься оставить ребенка одного, то его надо предупредить. Если ребенок проснется и обнаружит, что остался в доме один, а родители куда-то делись, – это может вызвать эмоциональный шок.
– Мистер и миссис Дженнингс когда-нибудь говорили вам о пистолете? Или вы им? Короче говоря, как вы думаете, знают ли они, что вы позволяли Роберту играть с пистолетом?
– Никогда я не говорила с ними на эту тему, и они со мной – тоже. Роберт обещал, что никому не откроет нашу тайну. Я считаю, что он сдержал слово. Хотя он и ребенок, но он дорожит своей честью.
