Эрл Биггерс - По ту сторону занавеса
– Я и сама думала об этом, – заметила мисс Морроу.
– Вот и хорошо. Остается еще миссис Таппер-Брок. Серьезная, молчаливая, очень таинственная личность. А ее тоже просил пригласить сэр Фредерик?
– Нет, – ответил Кирк. – Мне кажется, англичанин даже не знал о ее существовании. Она пришла с моей бабкой. Впрочем, сэр Фредерик знал, что уж бабуля-то обязательно будет на приеме.
Китайский детектив обратился к мисс Морроу:
– И все-таки я бы и ее взял на заметку. В нашем деле, мисс Морроу, очень важно не упустить ни одной мелочи, пусть даже на первый взгляд совершенно ничтожной. Люди спотыкаются о камешки на дороге, а не о горы. Ну и последнее, мистер Кирк. Пригласить полковника Битэма тоже просил вас сэр Фредерик?
– Нет, нет, – живо возразил Барри Кирк. – Я даже вспомнил такую вот мелочь, хорошо, что вы только что подчеркнули значение мелочей. Когда сэр Фредерик узнал от меня, что на вечернем приеме будет известный путешественник Битэм, он очень удивился, однако ничего не сказал.
Чарли Чан подвел итоги:
– Ну вот мы сообща обследовали почву. Думаю, мисс Морроу, вы согласны со мной, что особое внимание следствие должно уделить трем женщинам: госпоже Эндерби, мисс Гарленд и миссис Таппер-Брок. Все три дамы находятся в подходящем возрасте, во всяком случае я так думаю, но поскольку не очень знаком с ухищрениями, к которым прибегают женщины, чтобы выглядеть моложе, вам и карты в руки, уважаемая помощник прокурора. Все три были приглашены на званый обед…
– Есть и еще одна женщина в подходящем возрасте, не приглашенная на обед, но тоже находившаяся в Кирк-хаусе во время убийства, – сказала мисс Морроу.
– Вот как! – удивился Чарли Чан. – Я ничего о ней не знаю.
– Ну как же, вспомните, лифтерша рассказала полиции о молодой девушке, некой Лили Барр, которая работает на двадцатом этаже в фирме импортеров из Калькутты. Вчера вечером она оставалась в здании допоздна.
– Да, вспомнил. И не только сообщение лифтерши. Незадолго до вашего прихода я разговаривал с репортером Ранкиным из «Глоб». Он мне рассказал, что вчера вечером, довольно поздно, отправился в Кирк-хаус, чтобы поговорить с сэром Фредериком. Узнав от Парадиза о том, что англичанин находится в кабинете офиса мистера Кирка на последнем этаже, он спустился на двадцатый этаж и увидел, как из офиса вышла молодая девушка. По словам репортера, она плакала, во всяком случае так утверждает репортер. Вытирала слезы платочком. Блондинка. Быстро прошла к двери в контору калькуттских импортеров и захлопнула за собой дверь.
– Вот видите, как все осложняется, – с печалью в голосе произнесла помощник прокурора.
– Да, у вас уже четыре женщины на подозрении, – согласился Чарли Чан. – Впрочем, в серьезных случаях так оно и бывает, по мере расследования дело осложняется, описывая все более широкие круги и втягивая в свою орбиту все больше людей. Очень сочувствую вам, мисс Морроу, вы – как жемчужина в мутной луже. – Чарли Чан поднялся. – Прошу меня извинить, но боюсь, мне пора. Наверняка «Мауи» уже не терпится отчалить от пристани.
– Ах, еще одна вещь, о которой я непременно должна спросить вас, сержант Чан! – воскликнула молодая девушка. – Вы придаете большое значение ежегоднику фешенебельного клуба «Космополитен», который, по всей вероятности, уронил сэр Фредерик в момент смерти. Почему вам это кажется столь важным?
Чарли Чан улыбнулся.
– Признаюсь, я позволил себе немного подшутить над капитаном Флэннери, уж очень он самоуверенный. Ежегодник и в самом деле может иметь какое-то значение, но у меня нет пока никаких оснований считать его чем-то важным. Я попытался вбить его в голову следователя просто, как у вас говорят, из вредности. Да не беспокойтесь, ежегодник вам никак не подпортит расследование, капитану ни за что не догадаться о роли этой книжечки, вот он и позабудет о ней.
И китаец снова взглянул на часы. Мисс Морроу встала.
– Что ж, больше не смею вас задерживать, – вздохнула она. – У меня столько дела, а нет сил расстаться с вами, мистер Чан. Можно, я провожу вас до пристани? Возможно, по дороге что-то еще придет в голову.
– Кто я такой, чтобы мне оказывали столь высокую честь? – улыбнулся Чарли Чан. – Мистер Кирк, разрешите попрощаться…
– О, я тоже пойду, – не дал ему закончить Барри. – Очень люблю смотреть, как отплывают пароходы. Надо было мне стать коммивояжером или путешественником.
Сержант Чан взял несессер, заплатил по счету, и они направились к ожидающему за углом гостиницы автомобилю Барри Кирка.
– Теперь, когда приближается минута прощания, – заговорил Чарли Чан, – должен признаться, что испытываю некоторую грусть, расставаясь с континентом. Здесь судьба была ко мне чрезвычайно благосклонна.
– Тогда зачем же вы уезжаете? – подхватил Барри Кирк.
– Жизненный опыт научил меня зря не испытывать судьбу. Ее благосклонность может и истощиться.
– Зайдем в кафе? – предложил американец. – У вас еще целых полчаса до отплытия. А может, вы хотели бы еще с кем-нибудь проститься?
– О, спасибо, что напомнили, – обрадовался Чарли Чан и повернулся к печально молчавшей мисс Морроу. – Вот и хорошо, что вы пошли меня проводить. Видите ли, я с утра зашел проститься со своими родственниками в китайский квартал Сан-Франциско и собирался назвать вам еще одну дорожку, которую непременно следует изучить в ходе вашего расследования. Непременно, непременно пройдите и по ней.
– О боже! – вздохнула помощник прокурора. – У меня и без того в голове полнейшая сумятица. Что еще?
– Мне кажется, вам следует сообщить капитану Флэннери, чтобы он обязательно разыскал в городе одного приезжего китайца. Его зовут Ли Гунг, а остановился он у своих родичей, проживающих на Джексон-стрит.
– Кто такой этот Ли Гунг?
– Вчера, после завтрака сэр Фредерик сообщил мне о существовании этого Ли Гунга. По его словам, китаец располагает информацией, в которой сэр Фредерик был крайне заинтересован. Больше мне ничего не известно. Пусть капитан вытянет из Ли Гунга эту информацию.
– Капитану наверняка это не удастся, – пессимистически заметила девушка. – Но если бы попробовали вы, сержант Чан.
Чарли Чан вдохнул полную грудь чистого утреннего воздуха и заявил:
– Красота этого утра, в которое я расстаюсь с Америкой, просто ошеломляет.
На этом разговор оборвался, в машине повисло тягостное молчание. Мисс Морроу усиленно раздумывала над тем, какие еще привести аргументы, чтобы заставить остаться этого упрямого китайца. К сожалению, ничего умного в голову не приходило, а волшебных заклятий она не знала.
Машина подъехала почти к самому трапу, перекинутому с пристани на «Мауи». Большой белый пароход выглядел нарядным и веселым в разноцветьи красочных женских платьев и шляпок. Прибывали одна за другой машины такси, выгружая все новых пассажиров. Стюарды в белоснежных пиджаках помогали пассажирам подняться на борт и отыскать свою каюту. Слова прощания и напутствий слились в сплошной гул.
К Чарли Чану подошел один из стюардов и взял из его рук несессер.
– Рад видеть вас снова у нас на борту, сержант Чан, – радушно приветствовал он детектива. – Назовите, пожалуйста, номер вашей каюты.
Стюард удалился с ручным багажом пассажира, а Чарли Чан обернулся к провожавшим его молодым людям.
– Вы проявили ко мне такую любезность, что не нахожу слов благодарности. Мне остается произнести лишь последнее «прощайте».
– Передайте мои наилучшие пожелания самому маленькому из Чанов, – сказал Барри Кирк. – Возможно, когда-нибудь я смогу и с ним познакомиться лично.
– Ах, – спохватился Чарли Чан. – Из-за следствия все остальные мысли вылетели из моей бедной головы, а ведь я сегодня утром как раз ломал ее над тем, как назвать новорожденного. И если вы ничего не имеете против, я бы назвал его Барри Чан.
Барри Кирк со всей серьезностью отозвался:
– О, это для меня большая честь. И я многое бы дал, если бы смог сейчас что-нибудь послать моему тезке в подарок. Что дарят в таких случаях? Кажется, серебряный кубок или что-то в этом роде, жаль, нет под рукой. Ничего, я еще найду возможность…
– А я надеюсь, что мальчик окажется достойным носить такое имя. Что ж, прощайте, мисс Морроу.
Девушка как-то странно взглянула на китайского детектива и холодно ответила:
– Прощайте, благодарю вас за советы. Очень хотелось бы, чтобы вы остались, мистер Чан, но я вас понимаю, слишком уж сложное у нас дело. Значит, случаются и такие, от которых знаменитый детектив Чарли Чан предпочитает сбежать.
На обычно невозмутимом лице Чарли Чана мелькнули удивление и что-то похожее на негодование. Бросив долгий изучающий взгляд на девушку, он молча ей поклонился, отвернулся и не торопясь удалился, всем своим видом изображая оскорбленное достоинство. Так он прошел по трапу на корабль и исчез в его недрах, ни разу не обернувшись.
