Агата Кристи - Рождественское убийство
Трое мужчин молча смотрели на нее: Джонсон — с восторгом, а суперинтендант Сагден, напротив, с бесстрастием человека, стремящегося как можно скорее перейти к делу. Пуаро тоже не скрывал своего восхищения — но не красотой, а тем, как Магдалена подавала себя.
«Jolie mannequin, la petite, — промелькнуло у него в уме. — Elle se pose tout naturellement. Elle a les yeux dures»[5].
«Чертовски симпатичная девушка, — думал в то же время полковник Джонсон. — Джордж Ли с ней наплачется, если не будет осторожен. С такой нужен глаз да глаз».
«Сразу видно, что дура, — решил про себя суперинтендант Сагден. — Ну ничего, тем легче с ней будет справиться».
Полковник Джонсон встал и произнес:
— Прошу вас, садитесь, миссис Ли. Дайте вспомнить, вы…
— Миссис Джордж Ли.
Она села и с благодарностью улыбнулась полковнику. В конце концов, говорила, казалось, эта улыбка, хоть вы мужчина и полицейский, но не так уж страшны.
Заключительная часть улыбки предназначалась Пуаро. Иностранцы так впечатлительны, когда дело касается женщин. Что же касается суперинтенданта Сагдена, то на него она даже не обратила внимания.
— Как это ужасно! — с трагическим жестом произнесла она. — Я до сих пор не могу прийти в себя.
— Полноте, полноте, миссис Ли, — мягко, но решительно сказал полковник Джонсон. — Это было потрясением для вас, я знаю, но теперь уже все позади. Мы хотим услышать из ваших уст, что же случилось сегодня вечером.
— Но я ничего об этом не знаю! — воскликнула она. — Совсем ничего, поверьте!
Глаза начальника полиции сузились.
— Вы в этом уверены? — тихо спросил он.
— Ну конечно же! Мы приехали сюда только вчера. Джордж заставил меня приехать сюда на Рождество. А я не хотела ехать. Я как будто предчувствовала, что произойдет.
— Это очень расстроило вас, я вижу.
— Я почти не знаю семьи Джорджа, — продолжала Магдалена. — Мистера Ли я видела всего дважды — на нашей свадьбе и еще как-то раз. Альфреда и Лидию я видела, конечно, чаще, но все равно они мне совсем чужие.
Снова этот испуганный детский взгляд широко раскрытых глаз. Снова в глазах Эркюля Пуаро появилось восхищение, и снова он подумал: «Elle joue très bien la comedie, cette petite»[6].
— Да, понимаю, — сказал полковник Джонсон. — Я прошу вас только ответить мне, когда вы видели в последний раз своего свекра живым?
— Только это? Это было после обеда. Это было просто ужасно!
— Ужасно? — быстро спросил Джонсон. — Но почему?
— Они были так рассержены!
— Кто рассержен?
— О, все они… Кроме Джорджа, разумеется. Отец ему ничего не сказал. Но все другие!..
— Что конкретно произошло?
— Когда мы вошли — мистер Ли нас всех к себе пригласил, он говорил по телефону со своим поверенным относительно завещания. Потом он спросил Альфреда, почему тот такой мрачный. Лично я думаю, это было потому, что домой вернулся Гарри. Альфред, по-моему, был этим очень недоволен. Видите ли, в свое время Гарри сделал что-то ужасное. Затем мистер Ли заговорил о своей жене — она давно умерла — и сказал, что она была безмозглой женщиной, и тут Дэвид вскочил и бросился на него, как будто хотел его убить… О!.. — Она внезапно запнулась. В глазах ее отразилась тревога. — Я не это хотела сказать… я совсем не это хотела сказать!
— Понятно, понятно, — ласково произнес полковник Джонсон. — Обычное сравнение, все понятно.
— Хильда — это жена Дэвида — успокоила его, и… и… насколько я помню, на этом все кончилось. Мистер Ли сказал, что больше никого из нас не хочет видеть. И мы все ушли.
— И больше вы его не видели?
— Да. Пока… пока…
Она задрожала.
— Да, да, понятно, — сказал полковник Джонсон. — А где вы были в момент убийства?
— Позвольте… Кажется, в гостиной.
— Вы уверены?
Магдалена быстро заморгала глазами.
— Ах да, конечно! Как глупо с моей стороны… Я ушла звонить. Так все смешалось…
— Значит, вы звонили. Из этой комнаты?
— Да, это единственный телефон в доме, если не считать того, что стоял в комнате моего свекра.
— Был еще кто-нибудь, кроме вас, в этой комнате? — спросил суперинтендант Сагден.
— Нет, я была одна, — ответила она, широко открыв от удивления глаза.
— Сколько времени вы звонили?
— Даже не знаю. По вечерам всегда очень трудно дозвониться.
— Это был междугородный разговор?
— Да, с Вестерингэмом.
— Хорошо. А затем?
— Затем раздался дикий вопль и все побежали наверх. Дверь была заперта и ее пришлось взломать. О! Это был настоящий кошмар! Я этого никогда не забуду.
— Нет, конечно нет, — машинально пробормотал полковник Джонсон.
— Вы знали, — продолжал он, — что ваш свекор хранил у себя в сейфе много алмазов?
— Неужели? — искренне взволнованным тоном произнесла Магдалена. — Настоящие алмазы?
— Алмазы стоимостью около десяти тысяч фунтов, — спокойно пояснил Пуаро.
— О! — задыхаясь, воскликнула она, снедаемая чисто женской алчностью.
— Хорошо, — заметил полковник Джонсон. — Это пока все. Не смеем вас больше задерживать, миссис Ли.
— О, благодарю вас.
Она встала, улыбнулась Джонсону и Пуаро улыбкой благодарной девочки и гордой походкой манекена вышла из комнаты.
Полковник Джонсон крикнул ей вдогонку:
— Будьте так любезны, пригласите сюда, пожалуйста, вашего деверя, мистера Дэвида Ли!
— Итак, — произнес он, когда за Магдаленой закрылась дверь, — что вы обо всем этом думаете? Заметили одно обстоятельство? Джордж Ли утверждает, что говорил по телефону, когда услышал вопль! Его жена говорит, что она звонила по телефону, когда услышала вопль! В этом есть противоречие… в этом явное противоречие! Что вы на это скажете, Сагден?
— Мне не хотелось бы обвинять ее понапрасну, — медленно проговорил Сагден, — но я считаю, что даже если она ловкачка и в состоянии растрясти любого мужчину, это отнюдь не означает, что она способна перерезать горло джентльмену. Это было бы совсем не в ее натуре.
— Никогда нельзя быть ни в чем уверенным, mon vieu[7], — пробормотал Пуаро.
Начальник полиции резко повернулся к нему.
— А вы, Пуаро, что вы думаете?
Эркюль Пуаро наклонился вперед и листочком бумаги смахнул пылинку с подсвечника.
— Я думаю, что характер покойного мистера Ли постепенно начинает проясняться. Я думаю, что ключ к разгадке этого преступления — в характере самого мертвеца.
Суперинтендант Сагден обратил к нему удивленное лицо.
— Я не вполне понимаю вас, мистер Пуаро. Какое отношение характер покойного имеет к его убийству?
— Характер жертвы всегда имеет какое-то отношение к ее убийству, — задумчиво ответил Пуаро. — Искренность и доверчивость Дездемоны стали прямой причиной ее смерти. Более искушенная в жизни женщина давно бы обнаружила интриги Яго и сумела бы их расстроить. Нечистоплотность Марата обусловила его гибель в ванной. Темперамент Меркуцио привел его к смерти от руки Тибальда.
Полковник Джонсон нервно дернул себя за ус.
— К чему вы, собственно, клоните, Пуаро?
— Я хочу сказать, что Симеон Ли, будучи весьма своеобразным человеком, привел в действие определенные силы, которые, в конечном счете, и послужили причиной его смерти.
— Так вы не считаете, что алмазы имеют какое-то отношение к убийству?
Пуаро улыбнулся, заметив на лице Джонсона искреннее недоумение.
— Именно своеобразный характер Симеона Ли, — сказал Пуаро, — побуждал его хранить в своем сейфе алмазы стоимостью десять тысяч фунтов. Далеко не каждый поступил бы так.
— Вы совершенно правы, мистер Пуаро, — согласился Сагден, кивая головой с видом человека, понявшего, наконец, что имеет в виду его собеседник. — Мистер Ли был очень странным человеком. Он хранил свои алмазы у себя в комнате, чтобы иметь возможность в любой момент брать их в руки, любоваться ими и вспоминать о прошлом. Я уверен, что именно поэтому он их и не обрабатывал.
Пуаро энергично закивал.
— Вот именно — вот именно. Вы очень проницательны, суперинтендант.
Сагдена немного насторожил тон этого комплимента, но тут вмешался полковник Джонсон.
— Послушайте, Пуаро, но есть еще одна деталь. Не знаю, заметили ли вы…
— Конечно! — воскликнул Пуаро. — Я знаю, что вы имеете в виду. Миссис Джордж Ли кое о чем проболталась. Она очень живо описала нам эту последнюю семейную встречу. Она замечает — совершенно непредумышленно! — что Альфред был очень мрачен и что Дэвид бросился на отца, «как будто хотел его убить». Думаю, что все это, скорее всего, правда, но мы можем сделать из слов миссис Джордж Ли один непредусмотренный ею вывод. С какой целью собрал Симеон Ли свою семью? Почему именно в момент их появления он говорил по телефону со своим поверенным об изменении завещания? Parbleu[8], это не могло быть случайностью. Он хотел, чтобы они слышали этот разговор! Бедный старик, он вечно сидит в своем кресле и с горечью вспоминает о проказах юных лет. И вот он решает поразвлечься! Он развлекается, играя на алчности и жадности людей, а также на их чувствах и эмоциях! Что следует из этого? Он старается задеть и оскорбить всех, всех и каждого, не упускает из виду ни одного человека. Следовательно, он не может не посмеяться над Джорджем Ли так же, как и над всеми другими! Его жена тщательно умалчивает об этом. Кстати, Симеон Ли мог и ей вставить пару-другую ядовитых шпилек. Я думаю, от других мы узнаем, что именно Симеон Ли сказал своему сыну Джорджу и его жене…
