Джон Карр - Она умерла как леди
– Я слышал о нем, мэм. Полагаю, вы тоже из Штатов?
Она поколебалась.
– Ну… нет. Вообще-то я из Бирмингема. Но клиентам я представляюсь американкой, так как им это нравится.
– Клиентам?
– Я танцовщица в лондонском отеле «Пикадилли».
– Тогда почему вы приехали сюда?
Молодая леди отнюдь не отличалась скрытностью.
– Потому что я чертовски ревнива, – откровенно сказала она. – Я знала, что у Барри завелась здесь бабенка, так как нашла конверт со штемпелем Линкома. Но я понятия не имею, кто она.
Ее глаза наполнились слезами.
– Я приехала не устраивать скандал, а просто взглянуть на эту бабенку – посмотреть, что у нее есть такого, чего нет у меня. – Белл Салливан снова протянула руку с крышкой от фляги. – Пожалуйста, налейте мне еще. Обещаю не болтать глупости и не вешаться вам на шею.
Я налил ей бренди.
Крафт, хотя пытался это скрыть, был явно шокирован прямотой девушки. Но мне она скорее нравилась. Белл так же быстро осушила содержимое крышки.
– Барри уехал в пятницу вечером. В субботу я довела себя до такого состояния, что больше не могла оставаться дома. Поэтому в воскресенье утром я села в поезд, но, прежде чем он отошел, сказала себе: «Белл, ты спятила! Не можешь же ты подойти в этой деревне к первому встречному и спросить: «Извините, не знаете ли вы женщину, которая спит с моим мужем?»
– Полагаю, что нет, мэм.
– Кроме того, я не хотела, чтобы Барри знал о моем приезде. Но я ничего не могла с собой поделать. Поездка была жуткой. Сначала я выяснила, что нужно сделать пересадку в Эксетере и ехать дальше до Барнстейпла, а прибыв в Барнстейпл – что Линком находится от него в тринадцати милях, что железной дороги там нет, а автобусы по воскресеньям не ходят. Мне пришлось взять такси, хотя это обошлось в кучу денег. Водитель спросил, куда именно Меня отвезти в Линкоме. К тому времени я уже проклинала себя за то, что отправилась туда. Я попросила высадить меня у самого большого паба и как можно скорее. Он сказал, что знает короткую дорогу, и повез меня сюда.
Сумерки сгущались. Дрожащий голос девушки пронзительно звучал в неподвижном воздухе. Должно быть, сидящий в машине снаружи Г. М. слышал каждое слово.
Белл Салливан закусила губу.
– Говорите, это было в воскресенье вечером, мэм? – спросил Крафт.
– Да, около половины девятого. Было еще светло. Мы ехали по этой дороге. Машина ползла еле-еле. Мы проезжали мимо этой студии и… Помните большие двойные двери, которые выходят в сторону дороги?
– Да.
– Двери были распахнуты, и внутри стояла машина Барри. Я узнала номер сзади.
Кустистые брови Крафта приподнялись.
– Машина мистера Салливана? – переспросил он своим замогильным голосом. – Но, насколько я знаю, он никогда не приезжал сюда на автомобиле.
– Конечно нет. Где бы он взял деньги, чтобы купить машину? Он их продает, и это была его демонстрационная модель. Ему не позволяют уезжать в ней из Лондона, тем более сейчас, когда он вот-вот потеряет работу, так как автомобилей на продажу не осталось. Поэтому я так испугалась при виде этой машины. Но я подумала: «Раз машина Барри здесь, значит, он тоже скоро тут появится и, вероятно, со своей бабенкой». Вот я и велела водителю высадить меня около студии.
Водитель наверняка решил, что я спятила. Он сказал, что в этом доме уже много лет никто не живет и что какой-то художник перерезал в нем себе горло. Но я заплатила деньги и отослала его, а потом начала шарить в доме. Я обнаружила только грязную студию с кирпичным полом, где стояла машина Барри, и запертую дверь наверху. Неплохое местечко для свиданий, а? Даже если не считать эту шикарную комнатенку. В студию можно въехать на автомобиле, как в гараж, потом закрыть двери, и никто вас не увидит.
Я думал о том же.
– Вскоре начало темнеть, – продолжала Белл.
Ее серые глаза невольно устремились к окну, за которым виднелись тонкие зеленые верхушки деревьев. Девушка тряхнула каштановыми локонами и сняла ногу с ноги. Ее сигарета погасла, и она бросила ее на мягкий темно-красный ковер.
– Мне не нравится деревня. У меня от нее мурашки по коже бегают. Я люблю, когда шумно и кругом много людей. А здесь было тихо, как в могиле. И у меня кончились сигареты. Поблизости не было никакого жилья. Я не знала дороги. Потом я подумала об этом чертовом художнике, который перерезал себе глотку, и стала воображать, будто за каждым углом кто-то прячется. Я даже не могла включить фары автомобиля, а тем более воспользоваться им, так как ключа в зажигании не было. Стало почти совсем темно, когда я услышала, что кто-то идет по дороге к дому.
Крафт и я так напряглись, что девушка заметила бы это, если бы не была настолько поглощена своей историей.
– Естественно, я подумала, что это Барри… – Она поколебалась, закусив губу. – Может, это он и был. Или…
Крафт кашлянул.
– Это не мог быть мистер Салливан, – сказал он. – Во всяком случае, в воскресенье вечером.
– Почему?
– Не важно, мисс. – Крафт время от времени называл ее «мисс», так как она очень молодо выглядела. – Просто поверьте мне на слово.
– Вы имеете в виду, что он уехал? – Хорошенькое личико девушки омрачилось.
– Ну… да. Продолжайте.
– Сначала я была вне себя от злости на него за то, что он меня так напугал. Но у меня есть гордость, и я не хотела, чтобы Барри обнаружил меня здесь. В то же время я не хотела, чтобы он ушел и оставил меня одну. Покуда я ходила взад-вперед, я ни разу не подумала, что буду делать, когда Барри вернется к своей машине.
Мне оставалось только одно. Автомобиль Барри родстер «паккард» с большим откидным сиденьем. Я отстегнула сиденье, влезла внутрь и спряталась под его крышкой. Это было легко, так как я достаточно маленькая. – Она протянула руки в стороны, чтобы это продемонстрировать. – Кроме того, в откидных сиденьях два маленьких отверстия для вентиляции, так что воздуха хватает. Потом он вошел в студию, и… – девушка провела по лбу тыльной стороной ладони, – я услышала, как он плачет… Я хотела сказать «как ребенок», но дети так не плачут. Это были жуткие дрожащие всхлипывания, как будто он задыхался. Ужасно слышать, как мужчина плачет таким образом. Пару раз он стукнул кулаком по борту машины.
«Пропащая душа, кто бы ты ни был», – подумал я.
– От страха мне тоже хотелось плакать. Но я подумала: «Вот сукин сын! Ты бы не стал так рыдать из-за меня!» В некоторых отношениях Барри действительно как ребенок – ему только двадцать пять, а мне двадцать семь. У меня было мало времени на размышления. Я слышала, как он ходил вокруг, а один раз поднялся наверх и повернул ключ в замке. Потом он сел в машину, завел ее, и мы поехали задом. «Господи! – подумала. – Мы едем к бабенке, а я торчу под сиденьем!»
Белл сделала паузу, пытаясь засмеяться. Ее щеки порозовели от бренди, но она еще не пришла в себя.
– Слушайте, мисс, – заговорил Крафт. – Я хочу, чтобы вы подумали как следует. Вы уверены, что слышали вашего мужа?
Лицо Белл стало озадаченным.
– Естественно, я думала, что это Барри… – Внезапно ее глаза расширились. – Погодите! Вы хотите сказать, что это могла быть бабенка?
– Успокойтесь, это не была «бабенка». Я только хочу знать следующее. Вы слышали, как кто-то плачет и ходит вокруг. Но вы не слышали, как он говорит?
– Нет. Но если это не были ни Барри, ни его бабенка, кто еще это мог быть? Слушайте, что тут происходит? Почему вы оба выглядите так странно?
– Если вы продолжите рассказ, мисс, доктор даст вам еще бренди.
– Доктор ничего не даст, – возразил я. – Молодая леди в плохом состоянии. Ее нужно отвезти в Линком, накормить и уложить в постель.
– Со мной все в порядке. – Белл с трудом улыбнулась и положила крышку фляги на оттоманку. – Я хочу все рассказать, так как подхожу к тому, чего не понимаю. Как я говорила, машина задом выехала из студии. Дорога была ухабистой, но я свернулась калачиком на складном сиденье, и меня не слишком трясло. Я думала только о том, как жутко буду выглядеть, когда мне придется встать, и во что превратится моя шляпа. – Она рассеянно прикоснулась к голове. – Потом мы выбрались на ровную дорогу и, казалось, ехали по ней много миль. Думаю, часть пути мы поднимались но склону холма, хотя я в этом не уверена. По бокам были маленькие вентиляционные отверстия, но я ничего сквозь них не видела, кроме лунного света.
Потом машину опять начало трясти. Стало гораздо холоднее. Я чувствовала, как сквозит по ногам. Мы начали спускаться – я в этом уверена, так как мне пришлось упираться руками. И вдруг началась такая тряска, что я стукнулась головой о борт. Моя шляпа скомкалась, вуаль порвалась, а горжетка и сумочка упали на пол.
Я знала, что мы уже не на дороге, так как слышала, как о колеса шуршит сухая трава. Носом я чуяла туман. Я уже хотела закричать на Барри, когда машина замедлила ход. Барри – или кто-то другой – переключил скорость. Дверца открылась на ходу, но тут же захлопнулась опять, и мы помчались вперед как по маслу со скоростью около шестидесяти миль. Это продолжалось всего пару секунд, и мы снова остановились, словно что-то пыталось толкнуть нас назад.
