Энтони Беркли - Убийства шелковым чулком
— О! — Роджер выглядел озадаченным.
Глава 11
Беседа и убийство
Обстоятельства, которые, по отношению к нам самим, могут иметь лишь одно объяснение, выглядят совсем по-иному, когда речь идет о других людях. Обнаружив в списке подозреваемых имя Джералда Ньюсама, Роджер без колебаний заявил, притом абсолютно искренне, что Джералд не может быть виновным, потому что он, Роджер, так считает, и ожидал, что это заявление сочтут вполне надежным. Но когда Плейделл с такой же уверенностью провозгласил, что Джордж Даннинг не может быть убийцей, потому что таково его, Плейделла, мнение, Роджер сразу же расценил это всего лишь как личное пристрастие.
Тем не менее следует признать, что, когда спустя час Роджер встретился с вышеупомянутым джентльменом, он был сильно обескуражен. Вместо зловещего существа, которое рисовало его воображение, перед ним стоял широкоплечий гигант, буквально излучавший бесхитростность и добродушие. Если внешность хоть как-то свидетельствует о человеке, Джордж Даннинг мог оказаться хладнокровным убийцей примерно с той же степенью вероятности, что и сам Роджер. Более того, если Роджер хотя бы мог поставить себя на место убийцы и понять противоестественное наслаждение, испытываемое его извращенным умом, то Джордж Даннинг явно был не в состоянии поставить себя на какое-либо место, кроме своего собственного.
Только одно обстоятельство вызвало любопытство Роджера: Даннингу, безусловно, было не по себе в присутствии Плейделла. Но и это обстоятельство объяснилось, когда Плейделл, выдвинув в качестве предлога их визита необходимость предупредить об отмене намечаемой холостяцкой вечеринки вследствие траура, неожиданно удалился, не захватив с собой Роджера.
Даннинг повернулся к незваному гостю с ошеломленным, но доброжелательным видом барана, смотрящего на нового пастуха. Было очевидно, что он хотя и готов оказать гостеприимство, не имеет ни малейшего понятия, что делать с навязанной Плейделлом обузой.
Внезапно его лицо прояснилось.
— Хотите выпить? — предложил он.
— Да, благодарю вас, — согласился Роджер. По крайней мере, выпивка может послужить поводом для двадцатиминутной задержки.
— Старина Плейделл отличный парень, — заметил Джордж Даннинг, проворно смешивая напитки. — Вы хорошо его знаете?
— Достаточно хорошо, — ответил Роджер.
Стоя спиной к камину, он окинул взглядом уютную комнату, где видное место занимали удочки, весла и прочее рыболовное и спортивное снаряжение. Как и большинство холостяцких комнат, она выглядела типичной для ее обитателя. Комнаты женщин, как и их фигуры, редко обладают индивидуальностью.
— Скверная история вышла с бедняжкой Урсулой, — промолвил Даннинг, добавляя содовую из сифона. — Скажите, когда будет достаточно… Очень жаль Плейделла, но не знаешь, о чем говорить с парнем, чья невеста только что повесилась. Чертовски неловкая ситуация.
— В самом деле, — кивнул Роджер. — Достаточно.
Даннинг подошел к нему с наполненным до половины бокалом.
— За ваше здоровье! — провозгласил подозреваемый.
— Взаимно, — отозвался прикомандированный к Скотленд-Ярду.
Они устроились в креслах у камина.
— Вы учились в Регби, не так ли? — осведомился Роджер. — Интересно знали ли вы Дж. Б. Фозерингтона?
— Еще бы! — с энтузиазмом откликнулся Даннинг. — Он и научил меня играть в регби.
— Да неужели? Я хорошо знал его в Оксфорде. У нас были комнаты на одной лестничной площадке.
Дабы закрепить возникшее доверие, Роджер завязал беседу на спортивные темы, в ходе которой сообщил мистеру Даннингу, что однажды удостоился приза, играя в гольф против команды Кембриджа.
— А сейчас вы пишете книги? — спросил Даннинг. — Плейделл сказал, что вы тот самый Шерингэм, который сочиняет романы.
Роджер скромно признал, что предается этому занятию.
— Вы здорово пишете, — вежливо похвалил мистер Даннинг. — Читал одну-две ваших книги. Чертовски увлекательно! Допивайте и выпьем еще по одной.
Роджер подозревал, что предложение обусловлено не столько интересом к его творчеству, сколько его успехами в гольфе, но охотно согласился.
— Да, — задумчиво промолвил он, когда Даннинг отошел от серванта. — Сегодня я был на ленче с Плейделлом. Похоже, он убит горем.
— Вполне естественно, — рассудительно заметил Даннинг.
— Вы хорошо знали леди Урсулу, не так ли? — спросил Роджер.
— Ну, не так чтобы очень. Она не совсем мой тип.
— Пожалуй, — кивнул Роджер. Он не сомневался, что Даннинг предпочитает маленьких, пухлых, голубоглазых и невероятно липучих блондинок, и внутренне содрогнулся, так как подобные женщины отнюдь не являлись его «типом». — Она была весьма современной личностью, не так ли?
— В том-то и дело. Хорошая девушка, но немного взбалмошная.
— Понимаю, — кивнул Роджер. — Из тех, которые к каждому мужчине обращаются «дорогой мой», независимо от того, знают ли они его десять минут или десять лет.
— Вот именно.
— Это можно понять, — заметил Роджер, глядя в свой бокал, — по оставленной ею записке.
— Да, записка абсолютно в ее духе. «Мою мать хватил бы удар». Как вам это понравится?
— А вся история была в ее духе?
— Самоубийство? Вот уж нет! Я едва мог этому поверить. Если спросите меня, так это последнее, чего можно было ожидать от Урсулы.
— Так я и думал, — отозвался Роджер.
Несколько минут они сидели молча.
Внезапно Роджер встрепенулся.
— Господи, я только что вспомнил, что должен срочно написать одну записку. Придется бежать в мой клуб.
— Вот еще! — возразил гостеприимный мистер Даннинг. — Почему бы вам не написать ее здесь?
— Благодарю вас. Это очень любезно с вашей стороны. Так я и сделаю.
В следующую минуту Роджер уже сидел за письменным столом хозяина квартиры, на котором лежал лист плотной кремовой бумаги, совершенно не похожей на голубовато-серую бумагу с посланием леди Урсулы. Сверху был аккуратно напечатан адрес мистера Даннинга. Судя по всему, бумага с адресом была изготовлена отнюдь не по спешному заказу.
Нацарапав что-то на листе, Роджер положил его в конверт и сунул в карман.
— Мой слуга может сбегать к почтовому ящику, — предложил Даннинг, когда Роджер поднялся.
— Нет, спасибо. Это всего лишь памятка об одной работе, и я сам опущу ее в ящик, когда буду проходить мимо. — Он снова сел и подумал: «Надежды не осталось никакой, но я выложу последнюю карту. Хотя как можно затеять разговор на подобные темы с таким простодушным собеседником?»
— Недавно я читал Фрейда[19],- небрежно заметил Роджер. — Очень интересно. Вы когда-нибудь читали его?
— Боже мой, конечно нет! — содрогнувшись, ответил Даннинг.
Вскоре Роджер откланялся, чувствуя, что если когда-нибудь его имя будет упомянуто в присутствии мистера Даннинга, то реакция будет следующей: «Неплохой парень. В свое время недурно играл в гольф, но стал порядочным занудой. Напичкан современными идеями и болтает всякую чепуху о сексе и тому подобном».
Но одно было абсолютно ясно, хотя и не подтверждалось никакими конкретными доказательствами: мистера Джорджа Даннинга можно было смело вычеркнуть из списка подозреваемых.
Оставались достопочтенный Арнолд Беверли и Джералд Ньюсам. Но никто из них не являлся более вероятным кандидатом.
Роджер вернулся в Скотленд-Ярд на такси, чтобы доложить об отсутствии прогресса. Но Морсби на месте не оказалось, и Роджер, оставив записку с просьбой позвонить когда появится старший инспектор, отравился домой размышлять в одиночестве о других возможных версиях этого загадочного дела.
Спустя час он все еще пребывал в недоумении. Если ни Джордж Даннинг, ни Джерри Ньюсам, ни Арнолд Беверли не могут оказаться убийцами, значит, все нужно начинать заново. Старший инспектор Морсби, заглянувший к Роджеру по пути в Скотленд-Ярд, обнаружил, что его раздосадованный коллега вот-вот потребует превентивного задержания всех фигурантов обоих списков.
— А может быть, это женщина, Морсби? — в отчаянии спросил Роджер, поведав о сегодняшних неудачах. — О такой возможности мы не задумывались, верно?
— Не стоит так расстраиваться, мистер Шерингэм, из-за того, что результаты сразу не падают вам в руки, — успокоил его инспектор. — Меня не удивит, если мы не узнаем ничего определенного в течение месяца. Такие дела нужно делать постепенно.
— Черт бы побрал вашу постепенность! — огрызнулся Роджер.
Морсби с тех пор, как они расстались в прошлый раз, не терял времени даром. Он поручил своим людям проверить передвижения троих подозреваемых в дни гибели каждой жертвы и сам занялся бумагой. Производители были установлены, и Морсби собирался повидаться с ними и затребовать перечень торговцев канцтоварами, которым такую бумагу поставляли оптом и в розницу. Он не сомневался, что эта линия расследования даст важные результаты.
