Эллери Куин - Жила-была старуха
– К тому же может представиться возможность посадить их в тюрьму, – вставил инспектор. – Хотя, как вы понимаете, для этого необходимы улики. А у нас их, увы, пока нет.
– Ну что ж, в таком случае вам придется надеть на меня саван, – с печальной улыбкой констатировала Шейла.
– Шейла! – закричал Пакстон – Не смей так говорить!
– Тем не менее, – продолжал инспектор, – мы сделаем все, что сможем. Каждый член вашей семьи находится под непрерывным наблюдением. Мы делаем все возможное, чтобы докопаться до истины. Да, всегда есть возможность ошибиться. Но и вы можете поскользнуться на банановой корке, мисс Брент, и сломать ногу.
Адвокат сердито посмотрел на инспектора.
– Мистер Квин, Шейла и так напугана. Я знаю, что вы делаете все, что необходимо, но возможная опасность…
– Замолчите, Чарли, – прервал его инспектор.
Эллери переглянулся с инспектором.
– Что ты скажешь, отец, по поводу высказывания Чарли? – наивно спросил он. – Насчет возможной опасности?
Щеки инспектора побагровели.
– Не думаю, что мисс Брент и ее другу грозит опасность, – холодно ответил он.
Эллери согласно кивнул.
– Отец хочет, чтобы я уехала, – равнодушно сказала Шейла. – Но я не могу его оставить. Видимо, выхода для нас нет.
– Есть, – улыбнулся Эллери. – В доме есть человек, который может прекратить весь этот ужас.
– Как? – изумился Пакстон. – Кто?
– Корнелия Поттс.
– Она? – адвокат недоверчиво покачал головой.
– Но, мистер Квин… – начала Шейла.
– Видите ли, Шейла, ваша мать бог и царь, по крайней мере, для своих детей от первого брака. И мне кажется, что если она сможет убедить их…
Шейла перебила его:
– Вы же видели, что мать не захотела помешать дуэли между Бобом и Тэрлоу. Она хочет смерти Брентов, я уверена в этом!
– Не знаю, – пробормотал Пакстон. – Я не защищаю твою мать, дорогая, но мне кажется, что она тяжело переживает смерть сыновей. Думаю, что Эллери прав. Твоя мать может и должна вмешаться.
Глава 3
СТАРУХА ПОПАДАЕТ В ЦЕЛЬ
По дороге к дому Поттсов они встретили доктора Инниса. Тот направлялся к старухе.
Инспектор выглядел очень довольным. Заметив это, Шейла сказала:
– Все это бесполезно.
На лестнице Эллери обратился к доктору Иннису:
– Кстати, доктор, у миссис Поттс, кажется, повторился сердечный приступ прошлой ночью? Что вы скажете о ее теперешнем состоянии?
Доктор пожал плечами.
– У миссис Поттс очень больное сердце. Фактически она давно должна была умереть.
– Мы можем поговорить с ней? Я хочу задать миссис Поттс только один вопрос, – настаивал Эллери.
Доктор Иннис снова пожал плечами.
– Думаю, что вы сможете это сделать. Но миссис Поттс необходим абсолютный покой, поэтому я попрошу вас не утомлять ее.
– Отлично.
– Она будет жить вечно, – резко сказала Шейла. – Она будет жить и после нашей смерти.
Доктор Иннис бросил на девушку укоризненный взгляд, но промолчал.
Они поднялись на второй этаж. Инспектор постучал в дверь миссис Поттс. Ответа не последовало, доктор открыл дверь и направился в спальню.
– Миссис Поттс, – позвал он.
Старуха лежала в постели, уставившись в потолок. Из-под кружевного чепчика выбивались седые волосы.
Она была мертва.
Шейла пронзительно вскрикнула и бросилась в коридор. Пакстон поспешил следом.
– Ее призвал Господь, – сказала, появляясь в дверях, старая Бриджет. – Хозяйка позвала меня часа полтора назад и сказала, чтобы ее не беспокоили, потому что она хочет отдохнуть. Бедняжка, она осталась здесь одна перед господом Богом и святыми небесами. Разве я могла знать, что так получится? Помоги ей Бог! Умерла!
* * *– Вы скоро закончите? – нетерпеливо спросил инспектор доктора Инниса.
– Вы просили меня осмотреть ее, и я это делаю, – взвизгнул тот. – Эта женщина была моей пациенткой, и она умерла без меня. Мое право обследовать ее!
– Джентльмены, джентльмены, – примирительно сказал Эллери. – Скажите, доктор, умерла ли Корнелия Поттс естественной смертью или ей помогли это сделать? Это все, что я хочу знать.
– Смерть естественная, мистер Квин. Отказало сердце. Она умерла около часа назад.
– Естественная смерть… – инспектор задумчиво погладил кончики усов.
– Я предупреждал, что больная долго не протянет.
Доктор Иннис надел шляпу, холодно попрощался и направился к двери.
– Одну минуту, доктор, – окликнул его инспектор. – Самюэль Прутти будет делать вскрытие, и никто не спасет вас, если вы что-нибудь утаили от следствия. – Он повернулся к сыну. – Эллери, что ты делаешь?
– Это можно назвать осмотром места преступления, если, конечно, это преступление, – ответил он. – Судя по всему, миссис Поттс что-то печатала, когда за ней явился ангел смерти.
– Печатала? – повторил инспектор.
Он посмотрел на столик возле кровати, на котором стояла портативная пишущая машинка и коробка с бумагой и конвертами. Крышка коробки была открыта.
– Что это? – нахмурился инспектор.
Эллери указал на правую руку старухи, чуть прикрытую простыней. Инспектор наклонился ниже, чтобы лучше рассмотреть, на что показывал Эллери. В правой руке миссис Поттс был зажат большой запечатанный конверт, точно такой же, что лежали в коробке.
Инспектор выхватил конверт из руки покойницы и осмотрел. На нем было напечатано: «Последняя воля и завещание», ниже – карандашная подпись Корнелии Поттс.
– Я дал Шейле снотворное, – сказал Пакстон, входя. – Что это? Убийство?
– Доктор Иннис констатировал естественную смерть.
– Вскрытие покажет, так ли это, – проворчал инспектор. – Чарли, посмотрите, что мы обнаружили у старухи в руке. Я помню, вы говорили, что у нее есть завещание.
– Да, – адвокат хмуро взял конверт. – Не нравится мне, что миссис Поттс написала новое завещание.
– Чарли, у нее был оригинал завещания?
– Да.
– А где она хранила его?
– В ящике стола, справа от кровати.
Эллери заглянул в столик. Он был пуст.
– Завещание было в конверте?
– Последний раз я видел его без конверта.
– На этом конверте печати свежие.
– Может быть, перед смертью она сунула завещание в конверт и запечатала его?
– Для чего? – пожал плечами инспектор. – Впрочем, после похорон, вскрыв завещание, мы все узнаем.
* * *Итак, наступил конец династии. Старая Бриджет Коннивелли рыдала, слуги были расстроены. Казалось, смерть миссис Поттс равнодушно восприняли лишь ее дети. Что касается овдовевшего Брента, то он со своим закадычным другом майором Гочем сидел в гостиной, пил виски и курил сигару. Через час они уже пели таитянские песни.
Глава 4
«КТО БУДЕТ ГЛАВНЫМ ПЛАКАЛЬЩИКОМ?» «Я!» – ОТВЕТИЛ ГОЛУБЬ
Самюэль Прутти сказал, что это начинает ему нравиться и, наверное, лучше бросить службу судебно-медицинского эксперта и стать содержателем частного похоронного бюро Поттсов.
– Это самое лучшее для меня, – сказал Прутти Эллери, когда утром вручал инспектору заключение о смерти Корнелии Поттс. – И задала же она мне работу, не в пример ее сыновьям, Бобу и Маку. Очень трудно было что-либо выяснить о ее смерти.
– А что в отчете, Прутти? – пробормотал Эллери, который в это время завтракал.
– Она умерла естественной смертью, – сказал инспектор, прежде чем Прутти успел ответить. – По крайней мере, так утверждает доктор Иннис.
– Чем вы недовольны, старина? – удивился Прутти. – Неужели вам мало двух убийств? Вы что, разочарованы?
– Ну, уж если она умерла, – пробормотал инспектор, – я хотел бы, чтобы она оставила ключ к этому делу. Естественная смерть! Ладно, что-нибудь придумаем.
* * *Эллери размышлял. Итак, миссис Поттс, у которой такие странные дети, мертва. В свое время она вышла замуж за Бахуса Поттса и основала своего рода династию. Она сделала своих наследников миллионерами и отправилась на кладбище Сент-Прейкс, не провожаемая никем из них. Теперь миссис Поттс лежала рядом с сыновьями, которых не любила и до некоторой степени способствовала их смерти.
А что же ее дети?
Для Луэллы смерть матери означает богатство и финансовую независимость. Ей нужны были деньги для экспериментов. Теперь она их получит.
За похоронной процессией Луэлла наблюдала из окна. Последние три дня она занималась своими опытами, как будто ничего не произошло.
Жесткосердие Горация ошеломило Эллери. Для этого человека понятия смерти не существовало. Гораций выше смерти.
Узнав от Эллери и Пакстона о смерти матери, он едва ли был потрясен.
– Входите, входите, джентльмены. Смерть – это иллюзия. У матери всегда были причуды. Она всегда отвергала Бога.
– Черт возьми, – воскликнул Эллери, – вы понимаете, что ваша мать умерла? Что ее тело лежит в морге?
Гораций снисходительно улыбнулся.
– Дорогой мой, смерть – это иллюзия. Мы все мертвые, и мы все живые. Мы умираем, когда вырастаем, мы все живем в детстве. Вы уже умерли, хотя этого не чувствуете.
