Рекс Стаут - Знают ответ орхидеи
– Что за фамилии и цифры?
– Я так и думал, что вы об этом спросите. Она не может вспомнить. Она думает, что цифры могли означать суммы денег, но она не уверена.
– Не больно хороший урожай.
– Да, сэр. То же самое можно сказать и о втором моменте, с той лишь разницей, что это случилось совсем недавно. Однажды, где-то между Рождеством и Новым годом, он спросил у нее, как она смотрит на то, чтобы совершить с ним путешествие в Южную Америку. Он едет туда по делам, и ему потребуется секретарша. Он пытался позволить себе вольности по отношению к ней, но она их пресекла. Ей понравилась идея путешествия в Южную Америку, но, отдавая себе отчет в том, что здешние вольности там уже будут считаться чем-то само собой разумеющимся, сказала, что поразмыслит над его предложением. Он ответил, что времени на размышления у нее немного, так как дела ждать не будут. Он добавил, что дела сугубо конфиденциальные и заставил ее дать слово никому не рассказывать о его предложении. Таким образом она отделалась от него, не говоря ни «да» ни «нет» до самого третьего января, то есть дня его смерти. Такая вот версия. Я же склонен думать, что она ответила ему «да». Из нее никудышная лгунья. Да, совсем забыл – ее мысли парят.
– Где парят?
Я сделал широкий жест рукой.
– Просто парят. Она бы вас здорово развлекла.
– Не сомневаюсь. – Он взглянул на часы. – Она где-нибудь работает?
– Да. В какой-то фирме, занимающейся импортом. В центре города. Явно никаких связей с прошлым.
– Отлично. – Вулф отодвинулся вместе с креслом от стола, зевнул и встал.
– Джонни должен был мне позвонить. Черт побери, он напрашивается на взбучку.
– Будут указания на утро?
– Нет. Ты нужен мне здесь. Мало ли что может случиться? Спокойной ночи.
Он направился к лифту, а я к лестнице.
Раздевшись и забравшись под одеяло, я велел себе увидеть сон про Сельму Моллой – ну, вроде бы она оказалась в горящем доме, на самом последнем этаже и боится прыгнуть в растянутую пожарными сеть.
Тут появляюсь я, оттесняю пожарных, простираю руки, и она попадает прямо ко мне в объятия, легкая, как перышко. То, что она должна быть легкой, как перышко, весьма и весьма существенный момент, в противном случае можно сломать хребет.
Увы, в ту ночь мне вообще ничего не снилось. Утром я даже забыл, что хотел увидеть сон – я по утрам ничего не помню до тех самых пор, пока не приму душ, не побреюсь, не оденусь и не спущусь на кухню. Апельсиновый сок помогает туману рассеяться, ну а после кофе от него не остается и следа. Хорошо, что Вулф завтракает в своей спальне, а потом отправляется в оранжерею. Если бы мы с ним встретились до завтрака, он бы наверняка меня уволил или бы я сам давным-давно сбежал.
Четверг начался напряженно, причем накал напряженности рос с каждой минутой. С утренней почтой мы получили три письма от П.Х., которые явились откликами на наше объявление. Отвечать на них пришлось, разумеется, мне. Потом позвонил из Омахи Джеймс Р. Хэролд. Оказывается, его жена не находит себе места, волнуется. Я сказал нашему клиенту, что его делом занимаются пять человек, в их числе Сол Пензер и я, и как только что-нибудь начнет проясняться, мы его немедленно поставим в известность. Потом явился Фред Даркин собственной персоной. Он посетил пять заведений, в которых были телефонные кабины, расположенные в радиусе двух кварталов от Пятьдесят Второй улицы, и не сумел отыскать того, кто бы помнил мужчину, звонившего по телефону около девяти вечера третьего января. Человек, дежуривший в тот вечер в аптеке, уволился и уехал куда-то в штат Джерси. Фред спросил, нужно ли его отыскать. Я сказал, что непременно нужно и пожелал удачи.
Орри Кэтер позвонил из офиса Фрейера и поинтересовался, договорились ли мы с миссис Моллой относительно адвоката, который укрепил бы ее позиции с точки зрения закона. Я ответил, что нет, не договорились и что непременно договоримся, когда миссис Моллой появится у Вулфа.
Потом позвонил Лон Коэн из «Газетт» и сказал, что хочет загадать мне загадку. Вот она: «Во вторник Арчи Гудвин заявляет мне, что их с Ниро Вулфом не интересует процесс Хейза и что П.X. из объявления Ниро Вулфа вовсе не тот П.Х., которого в данный момент судят. Однако, в среду вечером я получаю от того же самого Гудвина записку, в которой говорится, что ее предъявителю требуется хорошая четкая фотография Майкла М. Моллоя. Загадка заключается в следующем: что общего между Арчи Гудвином и двуличным лгуном?»
Я на него не обиделся, но и не мог объясниться с ним начистоту. Я сказал ему, что предъявленная Солом записка наверняка фальшивая, и пообещал дать ему материал для первой полосы, как только он у нас появится.
Сельма Моллой появилась секунда в секунду – в одиннадцать. Я открыл ей дверь, помог снять светло-серое клетчатое пальто и провел в холл. Я вешал пальто на крючок, когда раздался толчок прибывшего лифта, из которого вылез Вулф. Он остановился, разглядывая ее, а когда я произносил ее фамилию, наклонил голову чуть ли не на целый дюйм, повернулся и направился в кабинет. Я проводил ее до красного кожаного кресла. Вулф уселся за свой стол и сосредоточил взгляд на нашей посетительнице, явно делая над собой усилие не брюзжать. Он ненавидит утруждать себя работой, а здесь работы было на целый день. Немыслимо – целый день трудов праведных, да еще в обществе женщины! И тут его осенило. Он повернулся ко мне:
– Поскольку мы с миссис Моллой совершенно не знаем друг друга, чего не скажешь о вас двоих, думаю, было бы желательно, чтобы ты сам рассказал ей, как обстоят имущественные дела ее мужа.
Она устремила на меня пытливый взгляд. Вчера она сидела спиной к окну, теперь же окно было напротив нее, однако яркий свет не давал мне повода уменьшать бдительность.
– Его имущественные дела? – недоверчиво переспросила она. – Я думала, мы продолжим вчерашнее.
– Мы так и сделаем. Кстати, я, помнится, сказал вам, что меня здесь не будет, однако моя программа несколько изменилась. А имущественные дела так или иначе касаются нашего расследования. Нам необходимо получить доступ к бухгалтерским книгам и документам Моллоя, поскольку завещания он не оставил, ими имеет право распоряжаться только вдова. То есть вы. Разумеется, вы имеете полное право позволить нам досконально обследовать всю вашу квартиру, но все это должно быть сделано на легальной основе. К примеру, вы будете выступать в роли администратора наследства.
– Но я вовсе не хочу быть администратором наследства! Мне не нужно чужое имущество. Я, быть может, оставила бы себе часть мебели, если бы… – она не докончила фразу и покачала головой. – Нет, мне ничего не нужно.
– Ну а наличные на ваши текущие расходы?
– Я как раз думала об этом вчера, после вашего ухода. – Она смотрела мне в глаза. – Только в том случае, если Ниро Вулф считает, что я должна ему заплатить.
– Он так не считает. – Я взглянул на Вулфа. Его голова слегка наклонилась влево, потом назад. Это означало, что наш клиент пока еще строго засекречен. Я снова встретился с ней глазами. – Наш интерес к делу обнаружился в процессе беседы с мистером Фрейером, от вас же нам нужна только информация. Насчет наличных я поинтересовался в связи с тем, что таковые должны оказаться среди имущества вашего мужа.
– Все равно они мне не нужны. У меня есть собственные сбережения, которых мне на первое время хватит. Просто я еще не решила, что мне делать. – Она, волнуясь, прикусила нижнюю губу. – Да, я на самом деле не знаю, что буду делать, но я знаю, что не хочу быть администратором, и вообще не собираюсь иметь никакого отношения к его имуществу. Мне следовало давным-давно расстаться с мужем, но ведь меня никто не принуждал выходить за него замуж, все моя глупая гордыня…
– О'кей, но вам бы не мешало взглянуть на его бумаги. На чековую книжку, к примеру. Мисс Брандт рассказала мне, что мебель из офиса была продана, но до того, как ее забрали, какой-то мужчина выгреб содержимое всех ящиков. Вам что-нибудь известно.
– Да. Это был мой друг. Кстати, он был и другом моего мужа. Его зовут Том Ирвин. Он сказал, что офис нужно запереть, и я попросила его за всем приглядеть.
– А куда делось все то, что он забрал?
– Он привез мне на квартиру. Все так там и лежит, в трех картонных коробках. Я их даже не открывала.
– Я бы хотел их открыть. Вы останетесь с мистером Вулфом, а я поеду к вам домой взглянуть на эти бумаги. Если вы, конечно, захотите дать мне ключ.
Она сказала, ни секунды не колеблясь, «Ради Бога», и открыла свою сумочку. То, что она вела себя столь доверчиво с малознакомым человеком, вовсе не повысило ее акции в моих глазах. Это только означало, что она, твердо уверовав в виновность своего П.Х., была абсолютно равнодушна ко всему остальному миру. К тому же я на самом деле был для нее почти незнакомым человеком. Получив согласие от Вулфа, я взял ключи, заверив нашу гостью, что, если мне удастся найти нужную вещь, я дам ей расписку. Едва я успел снять с вешалки свой плащ, как раздался звонок в дверь. Судя по тому, что я увидел сквозь прозрачное с нашей стороны стекло, к нам явился с визитом Сол Пензер. Я повесил плащ на крючок и впустил его в дом.
