Превращения Арсена Люпена - Морис Леблан
– Господин барон, вы должны подать заявление о пропаже! – яростно выкрикнул он. – Я вам гарантирую, что ваша мебель еще не потеряна.
– Черт побери, конечно не потеряна, – сказал Барнетт с любезной улыбкой. – Но боюсь, что сейчас господину барону весьма невыгодно подавать жалобу.
Бешу надвигался на него, яростно сверкая глазами, словно готовился избить. Однако Барнетт сам пошел ему навстречу и отвел в сторонку:
– Ты же знаешь, что здесь случилось бы без меня. Кюре не вернул бы своих сокровищ. Ни в чем не повинный Вермиссон сейчас сидел бы под замком, а мадам Вермиссон узнала бы о похождениях своего супруга. Одним словом, тебе осталось бы только покончить с собой.
Бешу в изнеможении присел на ствол срубленного дерева. Он задыхался от бессильной ярости.
– Господин барон, скорей сюда! – вскричал Барнетт. – У вас есть сердечные капли? Нашему Бешу плохо.
Барон де Гравьер отдал распоряжение слугам. Они откупорили бутылку старинного вина. Бешу осушил стакан. Кюре осушил второй. А барон де Гравьер допил остальное.
Глава 5
Двенадцать «африканок» инспектора Бешу
Проснувшись, господин Гассир первым делом убедился, что пакет акций, привезенный им домой накануне вечером, благополучно лежит на ночном столике, там же, где он его и оставил.
Удостоверившись в этом, он встал и приступил к утреннему туалету.
Никола Гассир, низкорослый толстяк с испитым лицом, был известен в квартале Инвалидов как деловой человек, банкир, обслуживающий целую когорту богатых клиентов; эти господа доверяли ему свои сбережения, на которые, благодаря его умелым биржевым операциям, набегали весьма солидные проценты.
Он жил во втором этаже собственного дома – узкого старого здания, где занимал квартиру, состоявшую из передней, спальни, столовой (последняя служила ему также кабинетом для консультаций) и комнатки, где трудились трое его помощников; в дальнем конце коридора имелась еще и кухня.
Он был очень скуп и не держал прислуги. Каждый день в восемь часов утра консьержка – энергичная жизнерадостная толстуха – приносила ему почту, прибирала в квартире и ставила на стол чашку кофе и круассан.
Вот и нынче, как всегда, эта женщина ушла в половине девятого, а господин Гассир, тоже как всегда, спокойно позавтракал и в ожидании своих служащих просмотрел почту и утреннюю газету. Однако внезапно – а если быть точным, ровно без пяти минут девять – он услышал какой-то шум в своей спальне. Вспомнив об оставленном у кровати пакете с акциями, он побежал туда. Но в спальне пакета не оказалось; и в этот момент с грохотом захлопнулась дверь передней.
Гассир кинулся ее открывать, но для этого нужен был ключ, а тот остался на письменном столе.
«Пока я буду бегать за ключом, – подумал он, – похититель успеет сбежать, и я его даже не увижу».
Гассир распахнул окно передней, выходившее на улицу. Он действовал так быстро, что вор не мог успеть покинуть дом. И действительно – улица была пуста. Никола Гассир, несмотря на отчаяние, не стал звать на помощь. Однако несколько секунд спустя он увидел старшего из своих помощников, который свернул с бульвара и направился к дому. Гассир высунулся из окна, замахал ему и крикнул:
– Скорей, Сарлона, скорей закройте входную дверь и никого не выпускайте из дома! Меня ограбили!
Тот выполнил приказ хозяина. Гассир кубарем скатился с лестницы и, задыхаясь, спросил:
– Ну что, Сарлона, никого?
– Нет, никого, господин Гассир.
Тогда он кинулся к каморке консьержки, расположенной между лестницей и темным двориком, который она в этот момент подметала.
– Мадам Ален, меня ограбили! – крикнул он. – Здесь никто не прятался?
– Да нет, господин Гассир! – пролепетала насмерть перепуганная толстуха.
– А где вы храните ключ от моей квартиры?
– Вот здесь, месье, за стенными часами. Да его и не могли взять, я уже полчаса как не выходила отсюда.
– Ну, значит, грабитель не спустился во двор, а поднялся наверх! Ах, это ужасно!
Никола Гассир вернулся к двери парадного. Туда как раз подошли еще двое его служащих, и он, задыхаясь, в нескольких словах дал им указания: никто не должен пройти мимо них, ни вверх ни вниз, пока он не вернется.
– Вы поняли, Сарлона?
Он бегом поднялся на второй этаж, ворвался в квартиру и, сняв телефонный рожок, крикнул в него:
– Алло, алло! Префектуру… Да нет, мадемуазель, я прошу не полицейскую префектуру! Мне нужно кафе «Префектура»… Номер? Понятия не имею!.. Да, узнайте… Только поскорей… Это срочно, мадемуазель!
Наконец к телефону подошел хозяин кафе, и Гассир заорал:
– Инспектор Бешу там, у вас?.. Позовите его… да, сейчас же… Поторапливайтесь… Это один из моих клиентов… Да, он мне нужен сию секунду… Алло! Инспектор Бешу?.. С вами говорит Гассир… Да-да, все хорошо, или нет, скорее наоборот… У меня украли акции… Я жду вас… Что? Как «невозможно»?!. Уезжаете на отдых? Да я плевать хотел на ваш отдых! Бегите сюда со всех ног, Бешу! В этом пакете были ваши двенадцать акций Африканских шахт!
В ответ Гассир услышал разъяренное: «Проклятье!..» – которое убедило его в решимости и расторопности Бешу. И в самом деле, не прошло и пятнадцати минут, как инспектор с перекошенным лицом вихрем влетел в квартиру и накинулся на маклера:
– Мои «африканки»!.. Я же вбухал в них все свои сбережения! Где они?
– Похищены! Вместе с акциями других моих клиентов… и с моими собственными!
– Как похищены?
– Да, из моей спальни, полчаса назад.
– Черт возьми! Да с какой же стати мои «африканки» оказались в вашей спальне?
– Вчера я забрал пакет акций из своего сейфа в «Лионском кредите», чтобы положить их в банк. Так было удобнее. Но я просчитался…
Бешу опустил на плечо маклера свою железную руку:
– Вы отвечаете за них головой, Гассир! И вы возместите мне их потерю!
– Да чем же? Я разорен дотла!
– Как это – разорены? А ваш дом?
– Он давно заложен!
Они стояли лицом к лицу и орали во все горло, подпрыгивая от ярости.
Консьержка и трое клерков, совсем потерявшие голову, загораживали проход двум молодым девушкам, которым необходимо было выйти из дома.
– Никто отсюда и шагу не сделает! – яростно заорал Бешу. – Никто, до тех пор, пока не отыщутся мои двенадцать «африканок»!
– Может, позвать кого-нибудь на помощь? – предложил Гассир. – Приказчика из мясной лавки… или бакалейщика… это надежные люди, им можно доверять.
– Не нужны они мне! – отрезал Бешу. – Если уж брать кого-то, я лучше обращусь
