Паренек из Уайтчепела - Евгения Бергер
Ридли склонился над женщиной: видимых причин смерти не обнаруживалось. Казалось, незнакомка вошла в комнату, прилегла, притомившись, да так и скончалась. Ни с того ни с сего.
Только вот молодые и столь симпатичные барышни просто так не умирают... разве что в редких случаях.
– Пригласите дворецкого и горничную, – обратился инспектор к Дрискоулу. – Надеюсь, им удастся пролить свет на личность нашей покойницы.
Тот вышел и вскоре вернулся с двумя слугами: высоким мужчиной со скорбным выражением на лице и молоденькой девушкой с красным носом и заплаканными глазами. Они вошли с явной опаской, нервно одергивая одежду, глядели на Ридли как зяблики на враньего генерала.
Инспектор окинул обоих внимательным взглядом: ничего примечательного, серые и понурые, они производили жалкое впечатление.
– Томас Джонс, сэр, дворецкий, и Анис Грин, горничная, – представил обоих Дрискоул.
Ридли поманил обоих к себе.
– Подойдите, не бойтесь, – обратился он к ним. – Скажите, узнаете ли вы эту женщину на постели?
Дворецкий подошёл первым и, бросив на покойницу быстрый взгляд, уставился в пол; горничная, с выпученными глазами, даже не глянув на женщину, зашлась в истеричных рыданиях.
– Это Розмари Хорн, компаньонка хозяйки, – произнес Джонс дрогнувшим голосом. – Ее отпустили посетить престарелого дядюшку в Хемстеде; тот, насколько я знаю, якобы захворал.
– Компаньонка хозяйки? – хмыкнул Ридли. – Как интересно. Что же она делает в доме, если ее отпустили посетить дядюшку? Или она успела вернуться?
– Ей дали три дня выходных, сэр, – ответил дворецкий. – Она отбыла позапрошлым днём! Да и зачем ей возвращаться сюда, если хозяева в Кенте?
Выходило всё интересней и интересней.
Ридли спросил:
– Кто-то видел ее после отъезда?
– Я не видел ее с вечера вторника, – дёрнул шеей дворецкий. – Возможно, Анис...
При звуке своего имени горничная зарыдала отчаянней, и Ридли невольно скривился:
– Если вы не уйметесь, говорить будем в полицейском участке, – пригрозил истеричной девице, и та, утерев лицо фартуком, громко икнула. – Когда вы видели мисс Хорн живой? – спросил он. – И лучше бы вам говорить правду.
Девушка, продолжая икать и давиться невыплаканными слезами, заговорила:
– Мисс Хорн появилась вчера ближе к вечеру, сэр, сказала, хозяйка забыла в доме свой... пеньюар, за которым и велела той воротиться на обратном пути от мистера Хорна. Она выглядела уставшей с дороги, и я приготовила чай, – Анис Грин снова икнула. – Мисс Хорн его выпила, мы перекинулись парочкой слов: она торопилась, боясь опоздать на отходящий в скором времени дилижанс. Но от второй чашечки чая ей сделалось дурно – она, с ее слов, не ела весь день – и, опрокинув ненароком недопитую чашку на платье, огорчилась, сказав, что поднимется в свою комнату переодеться. Мне, мол, ни к чему ее ждать: она сама запрёт дверь уходя. – И служанка, вот-вот готовая опять разрыдаться, с надрывом закончила: – Бедняжка мисс Хорн, мы все так любили её! Она была такой доброй.
Ридли строго осведомился:
– И после этого вы её больше не видели?
– Нет, сэр. Я вернулась к делам в кладовой и провела там всё время до позднего вечера... Когда вышла, мистер Джонс как раз делал вечерний обход, проверял заперты ли двери и окна. Я наспех перекусила, поднялась к себе и легла спать... и проснулась от грохота выстрелов.
– Вы слышали, как ушла компаньонка? – настойчиво спросил Ридли.
Девушка шмыгнула носом.
– Полагаю, что слышала, – пролепетала она, – мисс Хорн прошла через холл – шаги были легкие, женские, не похожие на тяжелую поступь мистера Джонса – и прикрыла дверь. Я слышала, как щелкнул замок.
– Значит, саму мисс Хорн вы не видели?
– Нет, сэр, не видела, – замотала головой Анис Грин. – Только это была, конечно, она... Больше некому.
Инспектор Ридли кивнул молодому констеблю.
– Стивенс, сопроводите мисс Грин на кухню, пусть она покажет вам чашку, из которой пила наша покойница...
Девица охнула и вцепилась в свой фартук, как в спасательный круг.
– Это еще для чего? – испугалась она. – Разве мисс Хорн… не застрелена, как другие? – И снова глянула на покойницу, тело которой, не обезображенное ничем, даже неровно лежащей прядкой волос, само же опровергало это предположение.
– Как вы можете видеть, умерла она не от выстрела, – ответил инспектор. – Я полагаю, ее отравили, – добавил после секундной заминки, и мисс Грин прикрыла округлившийся рот.
– Это не я! – вскричала она, совсем перепуганная. – Зачем бы мне делать такое? Это ж грех какой. Я любила мисс Хорн!
Ридли устало вздохнул:
– Никто и не говорит, что это сделали вы, мисс Грин. Просто проводите констебля на кухню и покажите ему чашку умершей…
Горничная кивнула, всхлипнула и, еле передвигая ногами, поплелась следом за Стивенсом.
Едва они вышли, Ридли повернулся к дворецкому:
– А вы, насколько я понимаю, мисс Хорн накануне так и не видели?
– Нет, сэр, не видел, – отозвался мужчина. – Около четырех я ушел по домашним делам – лорд Каннинг велел сговориться насчет чистки каминов – и вернулся уже поздно вечером. – Он смутился: – Вернувшись, я позволил себе просмотреть утреннюю газету и только потом приступил к вечернему обходу дома, о чем мисс Грин вам и сказала. Около десяти я поднялся к себе и проснулся опять же от выстрелов в доме... Я понял в первую же секунду, что это именно выстрелы – отец служил лесничим в загородном имении лорда Брисбейна – выждал время и, когда всё затихло, вышел из комнаты.
– Вы заметили кого-нибудь в доме?
– Нет, сэр, кроме мертвых грабителей, никого.
Ридли задумался, постукивая пальцем по пуговице своего сюртука.
– Шесть мертвых грабителей и молоденькая компаньонка миледи Каннинг... Какая связь между ними? И есть ли она вообще? – И дворецкому: – Мистер Джонс, можете быть свободны. Вас позовут при необходимости...
Мужчина молча кивнул и поспешно ретировался из комнаты.
Ридли опять посмотрел на покойницу и заметил едва приметные пятна у крыльев носа покойницы... Если её отравили – а всё указывало на это – тогда кто, а главное, почему это сделал? А еще важнее, когда. Ему мало верилось в злонамеренность Джонса и Анис Грин: ни тот, ни другая не показались ему способными на преступление. Да и про мертвых грабителей не
