Джордж Кокс - Коммерческий рейс в Каракас

— Вы знакомы с его женой? — спросил он.

— Простите? — Она взглянула на него, но, казалось, не могла сразу оторваться от своих мыслей. — О да! Я ее знаю!

— Что она из себя представляет?

— Что? — женщина пренебрежительно рассмеялась. — По-моему, — с оскорбительной откровенностью заявила она, — она холодна как рыба.

— Вы думаете, она хочет вернуться в Штаты?

Не скрывая, что ей это совершенно безразлично, женщина ответила:

— Не имею ни малейшего понятия.

Она остановила машину перед отелем, и самодовольная улыбка исчезла с лица. Теперь оно выглядело озабоченным. Когда Джеф благодарил ее за любезность, отвечала равнодушно, и чувствовалось, что вопрос Джефа испортил ей настроение.

Проследив, как она отъезжала, Джеф вошел внутрь. Он хотел попытаться еще раз отыскать Грейсона, но человек за стойкой портье нарушил его планы. Через служащего отеля, который исполнил обязанности переводчика, Джеф узнал, что это сотрудник полиции с поручением от Рамона Цуметы доставить его в «Сегурналь».

8

Хулио Кордовес ждал у справочного бюро «Сегурналь», пока Джеф закончит разговор с Цуметой. Джеф излагал для протокола события вчерашнего дня. Поскольку была уже половина второго, он охотно принял предложение Кордовеса пообедать вместе.

— Ресторан «Нормандия» очень неплох, — посоветовал маленький детектив. — Полагаю, у них уже время обеда. Чуть дальше к центру есть еще «Париж». Очень старый, но очень хороший. Или, может быть, вам приятнее познакомиться с «Американским клубом»?

— Это далеко?

— Нет, — заверил Кордовес и зашагал впереди к своей машине. Казалось, он был горд тем, что может показать Джефу «Американский клуб», который когда-то был простым отелем. Кордовес вел Джефа мимо отдельных кабинетов, через дворик, который, видимо, должен был в особых случаях по-праздничному освещаться, и бар, где пятеро американских бизнесменов, потягивая мартини, играли в покер.

Джеф заказал омлет, салат и чай со льдом, в то время как Кордовес остановился на курице с рисом. Не дожидаясь расспросов Джефа, он рассказал последние новости.

— Я узнал результаты вскрытия. Пуля вошла сюда, — он указал на груди место примерно на три пальца ниже сердца, — и застряла в позвоночнике.

Джеф пил чай и вертел в пальцах сигарету, пока ему вдруг не стало ясно значение услышанного.

Уставившись в потолок, он прищурился.

— В позвоночнике? — спросил он задумчиво. — А как тогда с телефонным звонком в семь минут девятого?

— Бейкер не звонил. Нельзя с уверенностью утверждать, что он умер сразу, но если нет, то все равно был парализован. Значит, не мог набрать номер. Врач считает, что он не мог даже снять телефонную трубку.

— Но кто-то ведь звонил!

— Да, — ответил Кордовес и некоторое время помолчал. — Вы говорили с Грейсоном? — спросил он затем.

— Еще нет. Вы знаете, где он живет?

— Да.

— Тогда поехали к нему. Если его нет дома, попытаюсь поговорить с женой.

— У Грейсонов живет еще один человек, — сообщил Кордовес, когда Джеф получил счет.

— Вот как?

— Сеньор Фиск. Дадли Фиск.

— И почему он там живет, как вы полагаете?

— Говорят, он старый друг Грейсона. Прибыл сюда он полтора года назад и стал кем-то вроде ассистента у вашего сводного брата. Грейсон ведь мнит себя очень важной персоной, так что у Фиска должна быть масса всяких мелких обязанностей. Впрочем, — он придвинулся ближе и понизил голос, — он тоже был вчера вечером в отеле, вместе с мистером Грейсоном.

Карие глаза Джефа насторожились.

— Откуда вы это знаете?

— Я их видел. Я подвез сеньора Бейкера к отелю и спросил, будут ли у него для меня поручения. Сначала он сказал, что нет, но потом решил, что мне, пожалуй, лучше подождать. Автомобиль я поставил на стоянку такси. Там я заметил и ваше появление, хотя тогда еще не знал, кто вы такой. Потом появился и Грейсон, а вслед за ним — машина с миссис Грейсон за рулем.

Он сделал извиняющийся жест.

— Естественно, я ничего тогда не заподозрил. Зато сегодня утром, вспомнив это, спросил себя, зачем они, собственно, могли приехать.

— Это происходило около половины восьмого? — уточнил Джеф.

— Да, приблизительно.

— И что произошло дальше?

— Женщина осталась в машине, а Фиск пошел к отелю, не к главному входу, а налево за угол, где бассейн и кабинки. С той стороны, где ваш номер. Оттуда тоже можно войти в отель.

— И долго он там пробыл?

Кордовес вздохнул.

— Этого я вам сказать не могу. Понимаете, вчера я просто не счел это достойным особого внимания. Когда вы прибыли, их не было всего лишь несколько минут.

— То есть это было около восьми?

— Возможно.

Поскольку больше нечего было добавить, тема оказалась исчерпанной. Они пошли обратно к машине, и по пути Кордовес показал себя отличным гидом. Он, казалось, действительно был рад показать американцу признаки прогресса своего родного города. Однако Джеф слушал только вполуха.

Парк «Лос Кобос» раньше с наступлением темноты становился опасным местом, рассказывал маленький детектив, но сейчас, по его уверениям, стал весьма ухоженным и даже освещался с наступлением темноты. Каждый раз, сворачивая в новую улицу, он объявлял ее название. Они проехали мимо современного стадиона — «Бейсбол-парк», а неподалеку от него возвышался «Эстадио олимпико».

— Для футбола, — пояснил Кордовес, а через несколько сот метров показал налево, на отдельно стоящий новехонький небоскреб.

— «Креол Петролеум», — сообщил он. — Вы о них уже слышали?

Джеф хмыкнул.

— Пять лет назад я купил несколько сот акций этой компании. Три года назад прикупил еще.

— Эта фирма принесла стране уйму денег, — заметил Кордовес, поворачивая на широкую асфальтированную улицу, по которой поток машин двигался организованно и быстро.

— Наш хайвей, — пояснил Кордовес с гордостью, — Авенида де ла Мерседес, — добавил он, свернув направо, где, преодолев подъем, они наконец остановились перед прекрасно расположенным домом, который в Штатах отнесли бы к категории «резиденций».

— Я подожду, — сказал он, — вам здесь трудно будет найти такси.

Темнокожая горничная приняла у Джефа визитную карточку и оставила его ждать в холле. Женщина, которая вскоре вышла навстречу, выглядела стройной, хорошо сложенной и интеллигентной. Волосы цвета платины очень шли к ее внешности. Но ее улыбка была скорее вежливой, чем сердечной, когда, поздоровавшись, она представилась как Диана Грейсон.

Крепко пожав его руку, она провела гостя в большую прохладную гостиную. Там одна стена состояла целиком из стекла и выходила на огромный, ухоженный газон, обнесенный оградой. Сев на диван, хозяйка достала из серебряной коробки сигарету и нервно постукивала ей по крышке, пока Джеф не подал огня. Потом глубоко затянулась и закинула ногу на ногу.

— Арнольд говорил, что вы, возможно, зайдете. К сожалению, его нет дома. И я не могу вам сказать, где он.

— Но вы знаете, зачем я приехал?

— О, да. Он мне рассказывал.

— А вы не знаете, намеревался он…

Она подняла руку, прерывая. Теперь ее улыбка стала принужденной, голос — высокомерным. В ее прямой, откровенной манере было что-то дикарское, словно у нее пропало желание скрывать давно гложущую ее досаду.

— Полагаю, мы оба сэкономим время, если я скажу, что с некоторых пор я не знаю больше, что Арнольд делает или какие строит планы. Три года, как я замужем за ним, и, откровенно говоря, сыта этим по горло.

Джеф не представлял, что он должен ответить. Ситуация была крайне неприятной.

— Вы… Вы не ладите друг с другом? — выдавил он наконец.

— Можно сказать и так.

— Вы поженились в Лас-Вегасе?

— Это было просто заблуждением, — ответила она сухо. — Мой первый муж был славным парнем, но пьяницей и человеком слабовольным. Арнольд казался совершенно другим. Я была пленена его обаянием и хотела облегчить себе жизнь, имея кого-то, кто будет принимать решения за меня и при ком я буду чувствовать себя женщиной, а не медсестрой. Мне понадобился целый год, чтобы понять, что и в чувствах, и в финансовом отношении я обманулась.

— Но вы все-таки остались с ним, — возразил пораженный Джеф.

— О да, — она подалась вперед и со злостью вдавила сигарету в пепельницу. — Да, я осталась с ним. Я могла вернуться в Штаты, но осталась бы при этом с пустыми руками. Я могла бы там оформить развод, но весьма сомневаюсь, что смогла бы добиться от него пособия.

От первого мужа я получила некоторую компенсацию. Когда в поисках счастья мы прибыли сюда, я все еще была влюблена или, по крайней мере, мне так казалось. Тут Арнольд затеял множество сделок. Он рассказывал мне обо всех своих делах, а я подписывала чеки. Неприятность состояла в том, что все неудачи приходились на меня, а успехи — на него. Теперь у меня больше нет ни гроша, не считая кое-каких драгоценностей — подарков первого мужа. Я и думать не хочу, чтобы просто уйти и тем самым облегчить ему жизнь, нужно сделать так, чтобы он дал мне приличное возмещение.