Джон Карр - Назло громам
— Однажды, девочка моя, это может стать твоей эпитафией.
— Боже сохрани, Брайан. Но ты когда-нибудь будешь воспринимать меня всерьез? Это было совершенно неопасно, разве не так? Ну так вот, не прошло и получаса после того, как я устроилась в отеле, как вдруг позвонил Филип, чтобы узнать, не приехала ли я, и пригласил меня на обед. Не могла же я ему отказать, правда?
— Нет, разумеется, не могла, — немного сдержанно проговорил Брайан. — Но ты, конечно, сообщила ему, что позже собираешься встретиться с его отцом?
— Нет, не сообщила, и ты это знаешь. В этом не было ничего плохого. Мистер Ферье не сделал ничего предосудительного. Просто… в общем, он ничего такого не сделал. А что, если бы у Фила создалось неверное впечатление? В общем, по телефону я попросила Фила после обеда отвести меня в какой-нибудь ночной клуб или еще куда-нибудь, и, если бы он согласился, тогда я смогла бы изменить мои планы и не встречаться с мистером Ферье.
Брайан выдвинул стул и сел напротив Одри. Сверху доносился такой шум, хотя и ослабленный, что казалось, будто весь дом ходит ходуном.
— Ну и что такого сказал или сделал мистер Десмонд Ферье, что могло бы быть неверно истолковано?
— А тебя это волнует? На самом деле волнует?
На столе стояла пепельница тоже с рекламой чинзано, и Брайан едва удержался от желания схватить ее и разбить вдребезги об пол.
— Ты похож на мистера Десмонда Ферье, — сказала Одри, — очень во многом, только не знаешь об этом и никогда не узнаешь. Естественно, я испугалась, когда подумала, что это он выходит из такси!
— Но это оказался не актер, исполняющий роль героя-любовника, — это был я. Наверное, когда ты успокоилась, то была разочарована?
Одри тяжело вздохнула:
— Разочарована? Упоминание о Десмонде Ферье явно приводит тебя в бешенство, не так ли?
— Я этого не говорил.
— А я это утверждаю. О Филе ты что-то не вспоминаешь. Фил тебе нравится. Хочешь скажу почему?
Брайан взял в руки пепельницу, но тут же поставил ее на место.
— Фил — славный, — горячо продолжила Одри, — он ужасно симпатичный, всегда действует только из лучших побуждений и страшно добрый, но все же, согласно твоим стандартам, немного глуповатый. Ты ничего не имеешь против него. А вот мистер Ферье умен, а умный человек раздражает тебя, потому что ты сам умен… Ты не посмеешь ударить меня!
— Я и не собираюсь этого делать. Однако мы здесь не для того, чтобы обсуждать мои недостатки.
— Конечно нет. По-моему, мы обсуждаем мои недостатки. Ну да ладно! Итак, ты приехал в отель «Метрополь» и рассказал, что Еву обвиняют в убийстве, якобы совершенном ею в Берхтесгадене; затем я слышу рассказ о «шутке» мистера Ферье — если это была шутка — о том, что Ева хочет его отравить. За обедом…
— Продолжай!
— За обедом, — на глаза Одри навернулись слезы, — Фил сообщил мне о неожиданном госте, приехавшем к ним домой в полдень. Он немного знал об этом человеке, но я о нем слышала. Его зовут доктор Фелл.
— Ну, кажется, наконец-то появились признаки здравого смысла. Ты видела доктора Фелла, не так ли?
— Видела его? Господи, да где же я могла его видеть?
— Прямо сейчас, наверху. Он сидел за столом рядом с нами. Мне даже показалось, что он наблюдает за тобой.
Наступила пауза.
— Неужели ты хочешь сказать, что это тот самый ужасный, невероятно толстый человек с прядью, закрывающей глаз? Он показался мне таким рассеянным, что, по-моему, даже не понимал, где находится. Неужели это доктор Фелл?
— Да, это он.
— Но…
— Он действительно очень рассеян, Одри. Ты, наверное, слышала о телеграмме, которую он отправил жене: «Я в Маркет-Харбороу. Где я должен быть?» В отличие от Джералда Хатауэя, который никогда ничего не делает случайно, Гидеон Фелл редко делает что-либо намеренно. С другой стороны, его присутствие в ночном клубе — вещь слишком невероятная, разве что кто-то попросил его понаблюдать за тобой.
Одри показалось, что ее ухватила за горло абсолютная несправедливость.
— Но почему? Я… я ведь не имею никакого отношения к этому ужасному делу — каким бы оно не было!
— Конечно не имеешь, и никто не собирается этого утверждать, поэтому завтра ты летишь обратно в Лондон. — Брайан замолчат и посмотрел направо. — Слышишь?
Одри начала что-то говорить, но потом тоже прислушалась.
Рев голосов и шум аплодисментов, постепенно затихая, сменился тишиной, свидетельствовавшей о том, что номер с джунглями закончился. В этом довольно мрачном баре на первом этаже с фотографиями в рамках, развешанными вдоль стен, тоже было тихо.
И тогда со стороны лестницы донеслись звуки, похожие на то, будто по ней спускается тяжеленный слон с пажой. Затем послышался голос, который не спутаешь ни с каким другим, — голос Десмонда Ферье, замечательный не только своей веселостью и мощью, но чистой и прекрасной дикцией.
— Доктор, это не по-джентльменски — сообщать моей дорогой жене, что у нее не все дома.
— Кха-кха? Ммм…
— Однако должен вам заметить, что мы движемся прямиком к опасности. — Голос умолк. — Черт побери, друг мой, вы что, не видите, куда идете? У вас совершенно неподходящая фигура для переговоров на лестнице ночного клуба.
— Сэр, — отозвался голос доктора Фелла, — моя фигура вообще не годится для ночных клубов, особенно если учесть, что я не знаю, для чего здесь нахожусь.
— Вы оказываете услугу старому другу.
— Какую именно? Если ваш сын и мисс Пейдж собираются пожениться…
Подчеркнуто насмешливо, словно Мефистофель, Десмонд Ферье ответил:
— Ах, но ведь мы не знаем, что они решили. Внимательное изучение письма мисс Пейдж к моему сыну, попавшее в мои руки без его ведома, позволяет мне предположить, что это скоро произойдет. В любом случае, надеюсь, это состоится.
— И почему же?
— Потому что это помешает совершиться кое-чему очень неприятному, — пояснил Десмонд Ферье. — Это помешает моей дорогой жене отравить мисс Пейдж, отравить себя или меня.
— Сэр, но это…
— Несерьезно? Вы тоже так считаете? Мой дорогой доктор Фелл! Остановитесь там, где сейчас стоите! Стойте там, у подножия лестницы!
Громыхание шагов прекратилось. Окурок еще не докуренной сигареты, зажатый между большим и указательным пальцами, вылетел из-за арки и, продолжая тлеть, упал на пол посреди бара.
— Моя дорогая жена твердо уверена, что я положил глаз на Одри Пейдж, но, что еще хуже, Одри Пейдж влюблена в меня больше, чем в Фила. В перспективе возможен развод, а затем — новый брак. — Тут актер, видимо, задумался.
Брайан, выглянув из-за перегородки, увидел его высоко поднятые брови и длинный указательный палец, направленный на доктора Фелла.
— К вашему сведению, первая часть, — продолжил Десмонд Ферье, — не так уж глупа по сравнению с некоторыми идеями моей дорогой жены. Девушка очень соблазнительна. Строго между нами: я ничего не имел бы против такой попытки. Однако, полагаю, в отношении невесты сына должны быть соблюдены приличия. У нее есть деньги, а Филу они нужны. В конце концов ревность моей дорогой жены ко всем женщинам вместе и к каждой в отдельности достигла такой точки, когда все, чего я хочу, — это хоть немного мира и покоя.
— Гм… — произнес доктор Фелл.
— Вы мне не верите?
— Сэр, я жду…
Мгновенная улыбка мелькнула в полутьме за аркой.
— Теперь рассмотрим упомянутые три возможности в обратном порядке. Первая: Ева отравит меня. Это вполне возможно, и на то воля Аллаха. Я могу позаботиться о себе сам. Вторая: Ева отравит себя.
— Кха-кха! И как вы себе это представляете?
— Это тоже вполне возможно; моя дорогая жена довольно часто грозится так сделать. Однако сделает это не иначе, как найдя возможность взвалить вину за свою смерть на Одри Пейдж.
Оркестр наверху заиграл веселую мелодию. Побледневшая Одри, бросившись через стол, схватила за руку Брайана, собравшегося вскочить. Пепельница сдвинулась к самому краю стола.
— И третья, — продолжал Десмонд Ферье. — Третья: она убьет Одри Пейдж. Если честно, я не вполне это себе представляю, и все же такое тоже возможно.
— О… хм-м-м… И какова же моя роль во всем этом?
— Что бы ни решила предпринять моя дорогая жена, — очень четко произнес Ферье, — вы должны узнать об этом и остановить ее. Вы обратили внимание, в каком патологическом состоянии она сейчас находится? Я же рассказывал вам, что она закончила тем, что сегодня вечером принесла серную кислоту во флаконе из-под духов. Сегодня мне удалось все устроить так, что весь вечер рядом с Одри Пейдж находились Фил и вы, но это не может продолжаться вечно.
— Уважаемый сэр, а так ли это необходимо? Разве не было бы проще предупредить мисс Пейдж и отправить ее домой?
