Дороти Сейерс - Ключ к убийству

Заинтересованность секретаря тут же испарилась. Он вставил лист бумаги в блокнот с зажимом и выписал в него ряд цифр из предыдущего листа.

— Я бы сказал, что ничего в этом нет особенного, — сказал лорд Питер, вставая со стула, чтобы уйти. — Ну ладно, было чрезвычайно любезно с вашей стороны потратить столько времени на мою болтовню, мистер Миллиган. Моя мать будет чрезвычайно польщена. Она напишет вам, когда определится число.

— Я очарован, — сказал мистер Миллиган. — Очень рад был познакомиться с вами.

Мистер Скут встал, неожиданно оказавшись обладателем огромного роста, который лорд Питер, вздохнув про себя, определил в шесть футов четыре дюйма.

— Как жаль, что нельзя поставить рыжую голову Скута на плечи Миллигана, — сказал лорд Питер, выходя в водоворот города, — а еще интересно, что скажет моя матушка?

Глава 5

Мистер Паркер был холостяком и жил в квартире в доме 12а на Грейт-Ормонд-стрит, хоть и относящейся к временам королей Георгов, но очень неудобной, за которую он платил один фунт в неделю. Его служение закону и порядку регулярно вознаграждалось, но не дарами в виде алмазов и колец от императрицы или сверхщедрых чеков от благодарных премьер-министров, а скромной зарплатой, извлекаемой из карманов британских налогоплательщиков. После долгого дня утомительной и малорезультативной работы он проснулся, разбуженный запахом подгоревшей овсянки. Сквозь окно спальни, в целях гигиены полностью открытое, медленно вплывал сырой туман, и вид зимних штанов, торопливо повешенных на стул прошлой ночью, вызывал у него раздражение убогой нелепостью форм человеческого тела. Зазвонил телефон, и Паркер с несчастным видом выбрался из кровати и прошел в гостиную, где миссис Манс, которая днем вела его хозяйство, накрывала на стол. Увидев его, она фыркнула.

Звонил мистер Бантер:

— Его светлость говорит, что будет очень рад, сэр, если бы вы сочли возможным прийти к нему позавтракать.

Хотя запах жареных почек и бекона и не обладает способностью просачиваться по телефонным проводам, мистер Паркер не мог испытать более живого ощущения утешения.

— Передайте его светлости, что я буду у него через полчаса, — сказал он с благодарностью и, ввалившись в ванную комнату, которая одновременно являлась кухней, сообщил миссис Манс, которая как раз заваривала чай, что должен уйти и позавтракает в другом месте. — Вы можете взять с собой овсянку для вашей семьи, — добавил он с оттенком раздражения и сбросил свой халат с такой решительностью, что миссис Манс ничего не оставалось, как, фыркнув, отшатнуться в сторону.

Девятнадцатый автобус высадил его на площади Пикадилли на пятнадцать минут позже, чем подсказал ему его оптимистический импульс, и мистер Бантер подал ему великолепную еду, несравненный кофе и «Дейли мейл», усадив его перед бушующим пламенем камина. Отдаленный голос, распевающий «Et iterum venturus est» из баховской Мессы си минор, свидетельствовал, что духовность и хороший вкус не чужды хозяину квартиры, который как раз в этот момент появился в гостиной, с мокрыми после душа волосами, благоухающий вербеной и в банном халате, пестрящем разноцветными павлинами.

— Приветствую вас, старина, — сказал лорд Питер, — ну и прескверный день, не правда ли? Очень хорошо, что вы согласились заглянуть ко мне. Я хотел ознакомить вас с одним любопытным письмом, но у меня, признаться, не хватило мужества выползти из дому в такую погоду. Что касается письма, мы с Бантером из-за него всю ночь не спали.

— Что же это за письмо? — спросил Паркер.

— Никогда не говорите о делах с набитым ртом, — осуждающе ответил лорд Питер. — Попробуйте оксфордского мармелада, и тогда я покажу вам моего Данте — его доставили мне как раз вчера вечером. Бантер, что я должен прочитать сегодня утром?

— Коллекция лорда Ирита подлежит продаже, милорд. В «Морнинг пост» есть заметка об этом. Думаю, далее ваша светлость должен просмотреть рецензию на новую книгу сэра Джулиана Фрика «Физиологические основы совести» в литературном приложении к «Таймс». А еще в «Кроникл», милорд, есть заметка о весьма своеобразной мелкой краже со взломом, а в «Геральд» — статья о нападении на титулованные семейства, довольно плохо написанная, насколько я могу судить, но не без нечаянного юмора, который ваша светлость, несомненно, оценит.

— Очень хорошо, дай мне эту статью и еще про кражу, — сказал его светлость.

— Я просмотрел и другие газеты, — продолжал мистер Бантер, показывая на устрашающую кипу газет, — и отметил вашей светлости кое-что для чтения после завтрака.

— Ах, пожалуйста, даже не упоминай об этом, — взмолился лорд Питер, — ты испортишь мне аппетит.

За этим последовала тишина, нарушаемая лишь хрустом поджаренного хлеба и шуршанием газет.

— Как видно, они отложили дальнейшее дознание, — заметил наконец Паркер.

— Видимо, им больше ничего не оставалось, — ответил лорд Питер, — но зато леди Ливи приехала вчера вечером, и сегодня утром ей придется идти в морг, чтобы не опознать тело, к разочарованию Сагга.

— Да уж пора бы.

Снова воцарилась тишина.

— Я невысокого мнения о вашей краже со взломом, Бантер. Сделано, конечно, умело, но не чувствуется воображения. Меня интересует преступник с воображением. А у кого «Морнинг пост»?

Через некоторое время лорд Питер нарушил общее молчание:

— Ты можешь послать за каталогом, Бантер. Этот Аполлон Родосский[4] заслуживает того, чтобы взглянуть на него. Нет, будь я проклят, если одолею этот обзор, но ты можешь отметить эту книгу в списке библиотечных заказов, если хочешь. Его книга о преступлениях была довольно занятной в то время, когда она вышла, но этот парень стал чудить. Он думает, что Бог — это выделение желчи печенью; сказать об этом раз-другой — это куда ни шло, но нет нужды кричать об этом на всех углах. Нет ничего, чего вы не могли бы доказать при условии, что ваше мировоззрение достаточно ограниченно. Посмотрите на Сагга.

— Прошу прощения, — сказал Паркер, — я не слышал, что вы сказали. Курс аргентинских акций постепенно устанавливается, как я вижу.

— Миллиган, — кивнул лорд Питер.

— С нефтью дела плохи. Здесь Ливи заработал на разнице в курсах акций. А забавный маленький бум с перуанскими акциями снова сошел на нет. Вам об этом что-нибудь известно?

— Очень мало, — ответил лорд Питер, — так о чем там речь?

— О, абсолютно липовое предприятие, о котором много лет никто ничего не слышал. На прошлой неделе оно неожиданно снова воспрянуло духом. Я случайно заметил его, потому что моя мать давным-давно впуталась в него, приобретя пару сотен его акций. Оно ни разу не выплатило дивиденды. Теперь оно снова обанкротилось.

Уимзи отодвинул свою тарелку и зажег трубку.

— Раз уж мы закончили, я не прочь заняться кое-какой работой, — сказал он. — Как у вас прошел вчерашний день?

— Да никак, — ответил Паркер. — Я сам обошел все квартиры в доме Типпса, дважды изменив внешность в интересах следствия. Я сыграл роли инспектора газовой службы и сборщика пожертвований для приюта потерявшихся собачек и не нашел ни одной зацепки, кроме любопытного рассказа служанки из верхней квартиры. Она слышала, как недавно в одну из ночей кто-то топал на крыше. На вопрос, в какую именно ночь, она не смогла ответить точно. На вопрос, не была ли это ночь на понедельник, ответила, что это очень вероятно. На вопрос, не мог ли быть причиной шума тот сильный ветер в ночь на субботу, который сдул с меня цилиндр, не смогла ничего ответить, кроме того, что это возможно. На вопрос, уверена ли она, что эти звуки раздавались на крыше, а не в квартире, ответила, что на следующее утро они увидели свалившуюся со стены картину. Очень внушаемая девушка. Повидал я и ваших друзей — мистера и миссис Эплдор. Приняли меня холодно, но не смогли сформулировать никакой определенной жалобы на Типпса, кроме того, что его мать не произносит «х» там, где это следует произносить, и что однажды он зашел к ним без приглашения, вооруженный брошюрой против опытов на животных. Отставной полковник, служивший в Индии, оказался громогласным, но неожиданно дружелюбным человеком. Его квартира на первом этаже. Он угостил меня индийским карри, но мало что смог сообщить — ведь он живет отшельником, — кроме того, что терпеть не может миссис Эплдор.

— А нашли вы что-нибудь в доме Ливи?

— Только личный дневник Ливи. Я унес его с собой. Вот он. Впрочем, из него мало что можно извлечь. Он полон записей вроде: «Том и Анни к обеду», или: «День рождения моей дорогой жены. Подарил ей старинное кольцо с опалом», или: «Мистер Арбатнот зашел к чаю. Хочет жениться на Рейчел, но я предпочел бы для моего сокровища кого-нибудь более солидного». Все же я думаю, что из него можно узнать, кто и когда приходил в дом и тому подобное. Очевидно, он писал его вечерами. В понедельник не было никаких записей.