Эрл Гарднер - Дело о ленивом любовнике
– Сделайте все, что можете, с этой машиной, – попросила она. – Она чуть поцарапана. Когда вы ее вымоете?
– Уж не раньше утра.
– Ну, о’кей. Сделайте все, что можно. Я… – Она внезапно онемела при виде Перри Мейсона.
– Привет, – сказал адвокат.
– Что вы тут делаете?
– Хотел с вами поговорить.
– И долго вы тут были?
Мейсон только улыбнулся и сказал:
– Поговорим в вашей квартире, Патриция.
– В этот час? – спросила она.
Мейсон кивнул.
Целую долгую минуту она разглядывала его, колеблясь, потом прошла вперед, к лифту, и нажала кнопку. В этот час лифт работал автоматически, и пришел он быстро. Мейсон пропустил ее в кабину. Она вошла. Мейсон последовал за ней. Дверца захлопнулась, и Патриция нажала кнопку восьмого этажа.
– А я-то думал, – сказал Мейсон, – застать здесь перепуганную до смерти девушку…
– Я передумала.
– Что заставило вас передумать?
Она притворилась, будто не слышит. Лифт остановился на восьмом этаже. Они вместе прошли по коридору. Патриция вставила ключ в замок и сказала:
– Полагаю, вы понимаете, что лишаете меня доброго имени?
Мейсон не ответил.
Она зажгла в квартире свет. Мейсон закрыл дверь.
– Я хочу приготовить себе выпить, – сказала она. – Большой коктейль. Что желаете вы?
– Что у вас есть?
– Шотландское и содовая.
– О’кей. Где вы были, Пат?
– Гуляла.
– Мы могли бы продвинуться дальше, если бы вы со мной были откровенны.
Она весело рассмеялась:
– Где-то я уже это слышала. Поверите вы мне или нет, но я прямо из нашего городского дома.
Мейсон прошел за ней в кухоньку. Она взяла с полки бутылку шотландского, потом достала два стакана, вынула из холодильника кубики льда.
– Я до костей промок в горах, – сказал адвокат. – Скверная погода.
– Разве?
– И я заметил, – продолжал адвокат, – что ваша машина повидала виды. Вы на ней куда-то ездили, где мокро.
Она плеснула виски в стаканы, не затрудняя себя тем, чтобы взять мерку, стоявшую на полке рядом с бутылкой.
– Видели вашу маму? – спросил Мейсон.
– Содовая в холодильнике, мистер Мейсон, – сказала она.
– Видели вашу маму? – повторил он, доставая сифон с содовой из холодильника.
– Я хочу, чтоб этот напиток подействовал до того, как я что-нибудь скажу.
– В чем дело? – спросил адвокат. – Что вы скрываете?
Она не ответила, но провела его снова в гостиную и там холодно осведомилась:
– Вы что, собрались мне устроить допрос с пристрастием?
– Нет, если вы меня не вынудите. Я хочу знать, виделись ли вы с мамой.
– Я…
В дверь мягко постучали костяшками пальцев. Патриция, охваченная паникой, целую минуту притворялась, будто не слышит. Тогда прозвучал звонок, и Мейсон небрежно сказал:
– Вы откроете дверь, Пат, или мне это сделать?
Не вымолвив ни слова, она поставила свой стакан и прошла через комнату к двери.
– Слава богу, ты не спишь, Пат, – произнес женский голос. – Я… – Она осеклась при виде Мейсона.
С минуту она и Пат смотрели друг на друга. Потом старшая женщина сказала:
– Извините. Я, кажется, попала не в ту квартиру.
– Входите, миссис Оллред, – радушно произнес Мейсон. – С трудом можно поверить, что вы мать Пат. Вы выглядите точно сестры.
Она улыбнулась и сказала:
– Хорошее начало. Я уже слыхала такое. Не слишком ли вы с Пат засиделись? Уже поздно.
– Это не начало и не лесть, – откликнулся Мейсон. – Можно назвать это профессиональной оценкой, которую мне, возможно, придется давать на суде.
Патриция закрыла дверь:
– Это Перри Мейсон, мама.
– О-о! – воскликнула та взволнованно.
– Мы тут выпиваем, – продолжала Патриция. – Ты, наверно, замерзла.
– Совершенно застыла, – призналась ее мать.
– Я тебе налью.
Миссис Оллред застенчиво улыбнулась Мейсону, поколебалась минуту, потом пошла за дочерью на кухню.
– Были затруднения при входе? – спросила Патриция.
– Дежурный внизу немного сомневался, – сказала та, – но я ему улыбнулась и прошла прямо к лифту с уверенным видом. Он в конце концов решил, что я тут живу.
– Лед в холодильнике, мама. Хочешь бурбон с содовой?
– Хорошо.
Мейсону было слышно, как льется жидкость, как звякнула льдинка о стекло, потом он услышал поспешный шепот.
Адвокат откинулся на стуле, зажег сигарету, глубоко затянулся, вежливо поднялся, когда обе женщины снова вошли в комнату.
– Все приготовили? – спросил Мейсон.
– Что? Напитки?
– Нет, историю.
Патриция так и вытаращилась на него. Обе сели. Мейсон неспешно произнес:
– Вы можете меня за нос водить, сколько хотите. Я, правда, не знаю, сколько у нас есть времени.
Патриция взглянула на мать:
– Я поставила мистера Мейсона в известность насчет Боба Флитвуда, мама. Он в курсе.
– В конце концов, мистер Мейсон, – произнесла миссис Оллред, – скрывать мне нечего. Я устроилась в маленьком туристском лагере в горах. Предварительно сообщила моему мужу по телефону, где мы будем, и он сказал, что приедет к нам.
– И приехал?
Она колебалась.
– Продолжайте, – предложил Мейсон. – Послушаем историю.
– Мы с Бобом, – сказала она, – немного выпили в ожидании его приезда. Затем Боб извинился и ушел в ванную. Он был там довольно долго. Через некоторое время я окликнула его, чтобы удостовериться, все ли в порядке. Ответа не было. Дверь он запер изнутри. Меня охватила паника. Я подумала: а вдруг он что-то принял – знаете, как совершаются самоубийства.
– Но самоубийство не имело места?
– У него был ключ от другого входа. Я побежала кругом, чтобы проверить дверь от той половины. Она оказалась не заперта. С той стороны дверь ванной была открыта. Его вообще в ванной не оказалось. Он запер дверь с моей стороны, прошел через ванную, вышел с той стороны, взял мою машину и уехал.
– Разве вы не слышали, как ваша машина отъезжала? – спросил Мейсон.
– Я слышала, но подумала, что это какой-то другой постоялец. И в голову не пришло, что это моя машина. Я ее оставила на дорожке.
– Куда же он поехал?
– Не знаю.
– Что вы сделали?
– Я вышла на дорогу, – сказала она, – и проголосовала. Не хотела бы я повторить такой опыт.
– А как же ваш багаж?
– У меня был с собой чемодан. Я его вынула из машины, потому что в нем была бутылка виски. Мы ждали Бертрана.
– Флитвуд это знал?
– Да.
– Память у него восстановилась?
– Нет. Во всех остальных отношениях он здоров, но память не восстановилась.
– А как насчет вашего мужа?
– Не знаю, что с ним случилось, мистер Мейсон. Он так и не показался.
– И ждать вы не стали?
– Он очень опаздывал. Я… ну, не знаю я, что случилось.
– Вы пытались позвонить домой?
– Да. Конечно.
– И что же?
– Никто не ответил.
– И никакие слуги?
– Они спят над гаражом. Ночью они не слышат телефона.
– Так что вы вышли на шоссе и проголосовали?
– Да.
– Узнали имя водителя, который вас подвез?
– Водители, – объяснила она, подчеркивая окончание множественного числа. – Их было трое – и вели они машину по очереди. Последним сел за руль старик.
– Он привез вас прямо сюда?
– Нет. Он меня довез до такси.
– А ваш чемодан? Вы не оставили его в машине?
– Я его оставила в камере хранения. Я сдала его туда, потому что подумала, что чемодан вызовет подозрения. Я решила, что смогу просто пройти в квартиру Патриции, если у меня не будет чемодана. А с багажом, я знала, меня остановят, и мне придется давать объяснения.
– Почему же вы не хотели объясняться?
– Я не подготовилась к этому.
– Почему же вы не поехали домой?
– Потому что я… потому что я боялась.
– Почему?
– Не знаю. Было какое-то предчувствие. Я хотела быть с Пат.
– Вы звонили своему мужу раньше, чтобы объяснить, куда ему приехать?
– Верно.
– И он должен был сразу прибыть?
– Как только сможет уехать. Он сказал, что будет около десяти.
– А Пат?
– А что Пат?
– Ей вы звонили?
С минуту царило молчание. Мейсон напомнил:
– Полиция, разумеется, проверит звонки.
– Какое до этого дело полиции?
– Не знаю, – сказал Мейсон и добавил со значением: – А все-таки?
– Не знаю, как это касается полиции.
– Сколько выпил Флитвуд?
– Стакана два. Мы начали пить только после обеда. Наверно, часов девять уже было.
– Коктейли были крепкие?
– Он, кажется, очень пить хотел, – призналась она. – Я ему побольше налила.
– Сколько?
– С пинту.
– И что-нибудь от этой пинты осталось?
– Нет.
– Так вы звонили Пат?
– Да.
– Просили ее подъехать?
– Да.
– Почему?
– Потому что я… я не была уверена, что поступаю правильно. Я хотела во всем признаться.
– Сказали об этом вашему мужу по телефону?
– Нет, я позвонила Пат только в девять, как раз перед тем, как контора в «Уютном отдыхе» закрывалась. Боб угнал мою машину вскоре после того, как я звонила.
