Агата Кристи - Подвиги Геракла. После похорон (сборник)
Пуаро кивнул. Молодой человек продолжил:
– Она сказала, что ее хозяйка снова приедет сюда через две недели, и мы договорились опять встретиться. Но она так и не приехала. Я ждал ее на том месте, которое она указала. Но она не появилась, и в конце концов я осмелился пойти в тот дом и спросить о ней. Русская дама действительно приехала и ее камеристка тоже, так мне сказали. За ней послали, но, когда она пришла, это оказалась совсем не Нита! Просто темноволосая девушка, с насмешливым лицом, дерзкая, насколько я мог судить. Они называли ее Марией. «Вы хотели меня видеть?» – спросила она с такой самодовольной, глупой улыбкой. Должно быть, заметила, что я неприятно удивлен. Я спросил, служит ли она у русской дамы, и сказал что-то насчет того, что она не та, кого я видел раньше, и тогда она рассмеялась и сказала, что последнюю камеристку внезапно уволили. «Уволили? – спросил я. – За что?» Она пожала плечами, развела руками и ответила: «Откуда мне знать? Меня там не было…» Ну, сэр, это меня ошеломило. В тот момент я не сообразил больше ничего спросить. Но потом собрался с духом и опять пошел к этой Марии и попросил ее достать мне адрес Ниты. Я ей не сказал, что даже не знаю фамилии Ниты. Я пообещал ей подарок, если она выполнит мою просьбу: она из тех, кто ничего не сделает для тебя даром. Ну, она его достала, это был адрес в Северном Лондоне, и я написал Ните туда, но письмо вскоре вернулось обратно, его прислали по почте с пометкой: «По данному адресу больше не проживает».
Тед Уильямсон замолчал. Его глаза, эти глубокие, синие глаза в упор смотрели на Пуаро.
– Вы понимаете, как все получилось, сэр? Это дело не для полиции. Но я хочу найти ее. И не знаю, как взяться за это. Если б… если б вы смогли найти ее для меня… – Он покраснел еще сильнее. – У меня… Я немного скопил денег. Я мог бы заплатить пять фунтов или даже десять.
– Нам пока не нужно обсуждать финансовую сторону дела, – мягко ответил Пуаро. – Сначала подумайте вот о чем: эта девушка, эта Нита, – она знала ваше имя и где вы работаете?
– О да, сэр.
– Она могла бы связаться с вами, если б захотела?
– Да, сэр, – уже медленнее ответил Тед.
– Тогда… вы не думаете… возможно…
Тед Уильямсон перебил его:
– Вы хотите сказать, сэр, что я полюбил ее, а она меня – нет? Может быть, это и правда, в каком-то смысле… Но я ей понравился, я ей точно понравился… это было для нее не просто развлечением… И я подумал, сэр, что должна быть какая-то причина всего этого. Понимаете, сэр, она жила среди странных людей. Может быть, с ней приключилась беда, если вы меня понимаете…
– Вы хотите сказать, что она могла забеременеть? От вас?
– Не от меня, сэр. – Тед вспыхнул: – Между нами ничего такого не было.
Пуаро задумчиво посмотрел на него и тихо спросил:
– А если то, что вы предполагаете, – правда, вы все равно хотите найти ее?
Кровь прилила к лицу Теда Уильямсона.
– Да, хочу, и точка! Я хочу жениться на ней, если она захочет выйти за меня. И неважно, в какую беду она попала! Если вы только постараетесь найти ее для меня, сэр.
Эркюль Пуаро улыбнулся и пробормотал себе под нос:
– Волосы, похожие на золотые крылья… Да, я думаю, это третий подвиг Геракла. Если я правильно помню, это случилось в Аркадии…
II
Пуаро задумчиво посмотрел на листок бумаги, на котором Тед Уильямсон старательно написал имя и адрес: Мисс Валетта, Аппер-Ренфрю-лейн, 17, № 15.
Он гадал, узнает ли что-нибудь по этому адресу. Почему-то ему казалось, что нет. Но больше Тед ничем не мог ему помочь.
Дом номер 17 по улице Аппер-Ренфрю-лейн выглядел респектабельным, но мрачным. На стук Пуаро дверь открыла полная женщина с мутными глазами.
– Мисс Валетта?..
– Она уже давно уехала.
Пуаро шагнул в дверной проем как раз в тот момент, когда дверь уже собирались захлопнуть.
– Вы не можете дать мне ее адрес?
– Конечно, не могу. Она его не оставила.
– Когда она уехала?
– Еще прошлым летом.
– Вы не можете мне сказать точно, когда?
Из правой руки Эркюля Пуаро послышался слабый звук – это дружески звякнули друг о друга две монеты по полкроны.
Женщина с мутными глазами смягчилась почти как по волшебству. Она стала самой любезностью:
– Ну, конечно, я хотела бы вам помочь, сэр. Дайте сообразить… В августе… нет, раньше, в июле… да, в июле, наверное. Примерно в первую неделю июля. Уехала поспешно, это точно. Вернулась в Италию, я полагаю.
– Значит, она итальянка?
– Именно так, сэр.
– И она работала одно время камеристкой у русской танцовщицы, не так ли?
– Правильно. У мадам Семулиной, какое-то такое имя. Танцевала в «Теспиане», в том балете, от которого все сходили с ума. Была одной из звезд.
– Вы знаете, почему мисс Валетта бросила свое место? – спросил Пуаро.
Женщина несколько мгновений колебалась, прежде чем ответила:
– Я не знаю.
– Ее уволили, не так ли?
– Ну, я думаю, там были какие-то неприятности… Но имейте в виду, мисс Валетта почти ничего не рассказывала. Она была не из тех, кто делится с другими. Однако она была просто вне себя. У нее такой вспыльчивый характер – настоящая итальянка! Черные глаза так и сверкают, словно она готова пырнуть тебя ножом… Я бы не стала ей перечить, когда она в таком настроении!
– И вы уверены, что не знаете теперешнего адреса мисс Валетта?
Монетки по полкроны снова ободряюще звякнули.
Ответ звучал вполне правдиво:
– Хотела бы я его знать, сэр. Я была бы очень рада вам его дать. Но она уехала в спешке – вот и всё!
«Да, вот и всё…» – задумчиво повторил про себя Пуаро.
III
Амброуз Вандел, которого оторвали от оживленного рассказа о декорациях, которые он создавал для будущего балета, с готовностью поделился сведениями:
– Сандерфилд? Джордж Сандерфилд? Неприятный тип. Купается в деньгах, но, говорят, он мошенник. Темная лошадка! Роман с балериной? Ну, конечно, мой дорогой. У него был роман с Катериной. Катерина Самушенко. Вы наверняка ее видели? О, дорогой мой, она восхитительна. Прекрасная техника. «Лебедь Туолела» – это-то вы видели, конечно? Мои декорации! И эта, другая вещь Дебюсси, или это была «Лесная лань» Маннина? Ее партнером был Михаил Новгин. Он такой изумительный, правда?
– И она дружила с сэром Джорджем Сандерфилдом?
– Да, обычно проводила выходные в его доме у реки. Прекрасные приемы он устраивает, как я слышал.
– Вы не можете представить меня мадемуазель Самушенко, mon cher?
– Но, дорогой мой, ее больше здесь нет. Она уехала в Париж или еще куда-то, очень неожиданно. Знаете, говорят, что она была большевистской шпионкой или что-то в этом роде; я-то лично в это не верю – знаете, люди любят говорить такие вещи… Катерина всегда делала вид, что она из русских «белых», что ее отец был великим князем, обычное дело! Это дает большие преимущества. – Вандел помолчал и вернулся к увлекательной для себя теме: – Как я говорил, если вы хотите передать характер Вирсавии, вам придется окунуться в семитскую традицию. Я выражаю это…
И он увлеченно продолжил свои рассуждения.
IV
Разговор, о котором Эркюлю Пуаро удалось договориться с сэром Джорджем Сандерфилдом, начался не слишком благоприятно.
«Темная лошадка», как его назвал Амброуз Вандел, чувствовал себя немного неловко. Сэр Джордж оказался невысоким коренастым человеком с черными жесткими волосами и складкой жира на шее.
– Ну, месье Пуаро, – сказал он, – что я могу для вас сделать? Э-э… мы ведь раньше не встречались?
– Нет, мы не встречались.
– В чем же дело? Признаюсь, мне очень любопытно.
– О, это очень просто – мне нужна информация.
Сэр Джордж смущенно рассмеялся:
– Хотите, чтобы я открыл вам какие-то внутренние секреты, а? Не знал, что вы интересуетесь финансами…
– Речь идет не о деловых вопросах. Речь идет об одной даме.
– О, женщина… – Сэр Джордж Сандерфилд откинулся на спинку кресла; казалось, он испытал облегчение. Его голос стал менее напряженным.
– Вы были знакомы, я думаю, с мадемуазель Катериной Самушенко? – спросил Пуаро.
Сандерфилд рассмеялся:
– Да. Очаровательное создание. Жаль, что она покинула Лондон.
– Почему она покинула Лондон?
– Мой дорогой, я не знаю. Поссорилась с начальством, полагаю. Она была темпераментна, знаете ли; типично русская вспыльчивость. Мне жаль, что я не могу вам помочь, но я не имею ни малейшего понятия, где она сейчас. Я не сохранил с ней никаких контактов.
В его голосе прозвучал намек на завершение беседы, и он встал.
– Но я хочу найти не мадемуазель Самушенко, – сказал Пуаро.
– Неужели?
– Речь идет о ее горничной.
– О горничной? – Сандерфилд изумленно уставился на него.
– Возможно, вы помните ее горничную?
К сэру Джорджу вернулось все его смущение. Он неловко ответил:
– Боже правый, нет, с чего бы это? Я помню, что у нее, конечно, была камеристка… Довольно неудачная к тому же. Все шныряла, вынюхивала… На вашем месте я бы не верил ни единому слову этой девушки. Она из тех девиц, которые рождаются лгуньями.
